Эль слушает, не перебивает, изредка что-то записывает. И он мог бы не делать этого, но буквально невзначай сравнивает ее реакцию с реакцией Тора…

Ведь Тор же определенно отреагирует, когда мальчишка расскажет ему все это, всю правду. А мальчишка определенно расскажет ему, ведь без этого парень от него не отстанет.

Если бы отстал, все было бы на порядок проще. Если бы Локи позволил ему отстать…

— Вот как-то так… — откашливается, нервно заламывает руки и еле удерживает себя, чтобы не подняться и не посмотреть на выражение лица Эль. Она молчит уже некоторое время, что-то сосредоточенно записывает в блокноте. Локи не выдерживает: — Скажите что-нибудь.

— Как хорошо ты спишь?

Стоит ей только подать голос, как он тут же каменеет. Локи каменеет. Руки, вновь лежащие на животе, вздрагивают, ногти впиваются в плоть на ладонях.

Эль говорит:

— На протяжении всего твоего рассказа я заметила твою амбивалентную привязанность к твоему отцу, и поэтому я…

— Да вы издеваетесь?! — он подрывается, садится и смотрит на нее в упор. Эль не реагирует на этот всплеск раздражение, спокойно пересекаясь с ним взглядом. — Какая к чертям собачьим привязанность, вы совсем из ума…

— Локи.

Он сжимает челюсти и зло поджимает губы. Бормочет:

— Прошу. Прощения. Не могли бы вы. Пояснить выбранный вами термин. — яд буквально стекает с каждого его слова. Локи старается держать себя в руках, коротко разозлено дышит.

— Ты слишком импульсивен. Я выпишу тебе рецепт на не сильное успокоительное. Думаю, это будет достаточным вознаграждением после всего, что ты пережил… Однако, веди себя прилично пожалуйста. Ты как никто другой знаешь, что чаще всего название термина не является его же точным обозначением. — она качает головой и постукивает ручкой по планшету, на котором пишет. Вздохнув, мальчишка трет глаза, потирает лицо ладонями. Женщина продолжает: — Амбивалентная привязанность, в твоем случае, обозначает, что ты все еще не знаешь, как относиться к своему отцу. Ты отвергаешь его, но в то же время ты не можешь избавиться от мысли, что хочешь его одобрения и положительного отношения. Возможно, второе тебе требуется больше на подсознательном уровне, но ты…

— Вы так говорите… А кто бы не хотел нормального отношения от отца, а? Кто бы не хотел получать любовь от отца, вместо побоев и унижений? Разве это не логично, что мне просто хочется… Хотелось… — он зажмуривается, ложится и отворачивается к спинке дивана. Немного поджимает под себя ноги. Эль молчит, видимо, ждет, что он продолжит мысль, но Локи даже не собирается. Вместо этого говорит: — Он снится мне почти каждую ночь. Ничего не делает, просто стоит напротив. Или сидит у постели. Я не знаю, как выгнать его… Он пугает меня.

Эль кивает, делает тихие пометки на почти полностью исписанном листе.

Как и ожидалось Лафей оставил в сознании Локи неизгладимый след. И женщина понимает, что должна помочь ему всем чем сможет, только вот…

— Ты ведь пришел ко мне не за этим, так?.. Лафей волнует тебя не так уж сильно, и ты прекрасно знаешь, что со временем эта тревожность внутри тебя окончательно исчезнет. Все, что тебе нужно — напоминать себе, что теперь ты в безопасности, но и об этом тебе также известно не хуже чем мне. Так… — Локи медленно поднимается в сидячее положение и, сложив ноги в позу лотоса, выпрямляется. Внимательно смотрит на Эль. Она встречает его взгляд, чуть склоняет голову к плечу. — Зачем ты пришел ко мне?..

Локи выдерживает ее проницательный взгляд довольно долго, но все же сдается. Отводит глаза, потягивается, трет шею, будто бы ему немного сложно дышать. Неловко говорит:

— Дело в том, что я… Я кажется потерял себя и… И я не знаю, что мне с этим делать.

Эль не смеется. Хотя по сути и не должна бы, она ведь его психолог, как-никак, но все же… Локи был уверен, что она посчитает это шуткой.

В нынешнем веке, где никого по правде сказать не волнует твой внутренний мир, любые фобии, любые психические заболевания никому не кажутся такими уж страшными.

Оу, ты боишься общества?.. Но что в нем такого страшного, ты просто не умеешь общаться с людьми!

Оу, ты боишься дотрагиваться до многих вещей, потому что тебя гложет навязчивая мысль, что они слишком грязные?.. Может хватит быть такой неженкой, а!

Оу, ты чувствуешь себя не устойчивым, потому что забыл принять препараты?.. Может стоит угомониться и перестать придумывать, ты здоров, только веди себя более тихо/прилично, ладно?!

Чувствуя себя будто на ладони, Локи откашливается и, поставив ноги в упор на диване, прижимает колени к груди. Эль пишет, переворачивает лист и продолжает писать. Молчит.

Локи старается не концентрироваться на зудящем легком страхе: вдруг окажется, что на самом деле у него все в порядке… Ему не хочется быть одним из тех, кто придумывает себе болезнь, лишь бы привлечь внимание. Ему не хочется внимания.

Лишь хочется к… Нет. Не хочется. Не должно хотеться. Или должно?.. Что вообще…

Заткнись!

Эль говорит:

— Я не удивлена, но все же рада тому, что ты нашел в себе силы признаться и себе, и мне в своих «масках». Чтобы успокоить тебя и спасти твои ногти, — она многозначительно косится на то, как мальчишка чуть подгрызает зубами левую руку, и он тут же опускает ее. Небрежно утирает слюну о джинсы. — Могу сказать, что я тоже заметила некий диссонанс в тебе. Не могу сказать, что раньше ты был примером гармонии, но сейчас это заметно довольно сильно. Особенно, при том, что я знаю всю твою историю.

Она говорит, и напряжение внутри него немного истаивает. Не до конца, но все же становится легче.

Эль продолжает:

— Я заметила это еще во время твоего рассказа. В твоем прошлом бывали довольно схожие ситуации. В плане психоэмоциональной на них реакции… Однако, несмотря на это, в том или ином случае эмоции, о которых ты рассказывал, были совершенно различны. — она переворачивает назад исписанный лист, быстро пробегает по нему глазами, а затем спрашивает: — Эмоциональный дисбаланс, противоречия на подсознательном уровне и явное наличие невозможности самоидентификации как личности. Вот, что я вижу в тебе прямо сейчас. Хочешь ли ты, чтобы я помогла тебе с этим?..

Прежде чем ответить, он медлит. С одной стороны, все верно: он пришел сюда за помощью, пришел, потому что сам не справляется… Но с другой стороны, он все еще беспокоится. Не боится, но чувствует неуверенность.

Сможет ли Эль ему помочь?.. Не выйдет ли так, что спустя пару дней он окажется в соответствующей клинике?..

Вздохнув, женщина откладывает планшет, поднимается и отходит к окну. Открывает его, достает сигареты, но все же становится к нему лицом.

Говорит:

— Завтра днем я возвращаюсь в Нью-Йорк. Это наша последняя встреча.

Говорит:

— Если ты считаешь, что тебе нужна моя помощь, я окажу ее тебе. Если захочешь продлить курс, я останусь тут настолько, насколько потребуется. Но принуждать я тебя не собираюсь.

Говорит:

— Скажу лишь, что без моей, в частности квалифицированной, помощи, тебе будет намного сложнее. Самостоятельно ты не сможешь провести ни один точный личностный тест, не сможешь разобраться, если запутаешься.

Говорит:

— Я давала клятву, все, о чем мы говорим с тобой, остается в пределах этой комнаты. Если ты боишься огласки, боишься, что я закину тебя в соответствующее учреждение, ты — болван. Этого не будет ни при каких обстоятельствах.

Говорит:

— Ты сильный и смышленый малый, Локи. С моей помощью это не будет для тебя сложным — обрести себя. Выбор за тобой…

Докуривает она в молчании. По номеру разносится запах табачного дыма и оседает не слабым желанием на его языке. Где-то там, снаружи и за пределами окна, солнце катится по небосводу и еще даже не думает спускаться к горизонту. Первые предвестники жары уже крадутся по улочкам города вместе с теплым ветром.

Локи обещает себе покурить, когда сеанс закончится, а затем, наконец, подает голос:

— Да. Я хочу, чтобы вы помогли мне.