Он опускает ладонь на выпуклость на его джинсах и оглаживает, чуть потирает. Тор сдавленно охает, запрокидывает голову, ловя своими губами чужие, и целует.

Глубоко и влажно. Долго.

Локи ёрзает, сжимается, подаётся тазом вперёд, в попытке немного уменьшить зуд и желание. Помогает слабо. Парень вылизывает его рот своим языком, и всё, что ему остаётся, это пытаться отвечать, пытаться выстоять перед чужим напором.

Глаза жмурятся, а судорожные выдохи медленно становятся резче и перетекают в стоны. Он зажимает себе рот рукой и запрокидывает голову, закатывает глаза, когда Тор настойчиво надавливает на джинсовую ткань сзади, где-то посередине.

— Я так обожаю это… — он качает головой, прикусывает бледный подбородок и спускается к кадыку. Чуть ли не вгрызаясь в него, судорожно втягивая кожу, в желании оставить засос. Продолжает: — Ты ведёшь себя, как маленький заносчивый сучёныш, но стоит только коснуться тебя в правильном месте… — его ладонь опускается на стройное бедро, и ноготь скребет по внутренней стороне совсем рядом с пахом. Локи выгибается от такой незатейливой полуласки и всхлипывает, всё ещё глуша звуки прижатой ко рту ладонью. — И ты буквально плавишься у меня в руках, сжигая и меня заодно, мм…

— Всё для тебя, колючка. Всё для, ааххх… — он фыркает, а в следующую секунду приоткрывает рот, давясь стоном, и вновь подаётся бёдрами.

Его руки судорожно начинают расстёгивать чужую рубашку, в то время как пальцы Тора путаются в пуговице на его джинсах.

Они оба на миг замирают, когда раздается звонок телефона. Мальчишка дёргается первым.

Ощущение второго дежавю за день вгрызается в его черепную коробку.

— Боже, нет, Локи… Ты не можешь… — Одинсон удерживает его за шлевки джинс, не давая подняться, и раздраженно мотает головой.

Жмурится, борясь с очередным витком простреливающего возбуждения.

— М-могу. Эта мелодия… Она стоит на Ванде и… — он резко сбивает чужие ладони и, неизвестно откуда найдя в себе силы, поднимается на колени.

Перегибаясь через кресло и пытаясь быстро подхватить валяющийся на заднем сидении светящийся мобильник, он упирается бёдрами где-то рядом с головой Тора, ещё даже не подозревая какую оплошность совершает.

— Я ненавижу тебя так сильно… — парень делает глубокий вдох и замирает. Прямо перед глазами еле заметные в полутьме очертания чужого стояка. — Так сильно…

— Не правда, — фыркает, непослушными пальцами подхватывая телефон. — Ты хочешь трахнуть меня и просто бесишься, что всё идёт не по-твоему… — Локи прочищает горло, ощущая, как задевает что-то пахом: то ли чужое плечо, то ли спинку кресла…

— Ах, я значит бешусь?.. — он растягивает губы в хищном оскале и поднимает руки, удерживая стройные бёдра на месте.

Медленно прижимается губами туда, где под джинсами должна быть тазовая косточка, и начинает передвигаться ниже.

Локи, отвечая на звонок, будто бы не замечает.

— Локи?.. Вы где? Вы успели уехать?..

А когда замечает, пытаясь сесть назад, становится поздно. Сильные руки не дают сдвинуться ни на сантиметр.

— Ал-ло, Ванда?.. — он откашливается. Он впивается пальцами свободной руки в обивку сиденья и прочищает горло. Он зажмуривается. — Да, мы ус-успели… Всё окей…

На той стороне линии слышны чьи-то взволнованные голоса, разговаривающие на повышенных тонах. Голос девушки тоже немного обеспокоенный.

— Что? У тебя всё в порядке, Локи?.. Голос дрожит… Ты плачешь?! — в её голосе проскальзывает нотка истерики, но она тут же откашливается, возвращая себе самообладание.

Тор ведёт кончиком носа по очертаниям его члена, скрытого джинсами. Он прикрывает глаза, слыша тяжёлое дыхание мальчишки и ощущая, как подрагивают его напряжённые бёдра. Прижавшись губами к головке, парень мягко проходится по ней языком, смачивает ткань слюной.

Локи вздрагивает, резко зажимает себе рот рукой и, убрав трубку на приличное расстояние, шумно выдыхает. Его глаза чуть закатываются, когда бёдра пытаются толкнуться, и Тор позволяет.

Из трубки слышится взволнованное: «Локи?», и он спешит снова прижать её к уху. Чем быстрее разговор кончится, тем быстрее он сможет позволить себе расслабиться…

— Да, да, я… Я в порядке…

Тор проходится приоткрытыми губами по всей длине. Его ловкие пальцы проскальзывают в задние карманы, короткие ногти чуть царапают более тонкую ткань внутри них. Его язык мягко давит на головку.

Локи глотает стон, сгибается пополам. Его буквально пригибает к полу от ощущений.

Как долго у него никого не было?.. Семь месяцев?.. Восемь?

Всё ясно. Оправдания приняты.

— У тебя что-то срочное или… Я чуть… чуть занят…

Тор фыркает. Громко и двусмысленно. Сжимает напряженную плоть зубами.

— Да, нужна помощь. Ребят повязали, и я… Я просто не знаю, кому ещё позвонить, ведь… — Ванда всхлипывает, а у него закатываются глаза.

Пальцы судорожно хватают воздух, таз дёргается.

— Я понял. Уже еду. Ничего не предприни… Не предпринимай без меня!

Он говорит на вдохе, а на выдохе прикусывает себе язык, чтобы не застонать. Дрожит, выгибаясь.

Скинув вызов, мальчишка, наконец, отпускает себя и протяжно хрипло стонет. Перегибается через спинку, задыхаясь.

— Т-Тор… — попытка толкнуться, поддаться прикосновению сильного, горячего языка, теперь уже ничего не даёт.

Его бедра вновь удерживают железной хваткой, а затем и вовсе дёргают вниз. Затылок едва не ударяется о потолок.

— Считай это маленькой местью, сучёныш!.. — чужой рык отдаётся под рёбрами, заставляя вздрогнуть.

Тор не целует и больше не касается, вновь включает свет над приборной панелью.

И мальчишка мог бы подумать, что парень злится, мог бы обидеться на такое оскорбление, но… видя в чужих глазах лишь огонь и желание, он просто прикрывает глаза, дышит. Прекрасно понимает, что это не злость и не оскорбление.

Прекрасно понимает, что, если решит сейчас затеять ссору, у Тора просто напрочь снесёт все тормоза, и ребята останутся «куковать» за решёткой до утра. Если не до полудня.

И его грудная клетка всё ещё ходит ходуном, когда он переползает на соседнее сидение. Чуть съезжает по нему, потирая лицо руками и пытаясь прийти в норму.

— Ну. Что у них на этот раз такого важного, что без тебя не справятся?.. — Тор надуто включает зажигание, фары и, обернувшись, чтобы смотреть, что позади, медленно выезжает из пролеска.

Его дыхание всё ещё шумное и немного сбитое, но то, как он быстро смог взять себя в руки, поражает.

Скорее всего, это напускное и достаточно будет одной подначки, чтобы вернуть его… настрой.

— Ребят повязали… — Локи всё ещё сидит с закрытыми глазами и глубоко дышит. Шепчет: — Приоткрой окно.

— Можно подумать, ты сможешь им чем-то помочь… У них что ног нету или они бегать не умеют, я не понимаю?! — парень агрессивно выворачивает на дорогу, садится ровно и стискивает челюсти.

Приоткрывает окно.

— Успокойся. Время ещё будет… — Локи лениво хихикает, тянется к мобильнику, начиная искать нужный контакт.

— Ага, как же, — недовольно цокнув, он отворачивается.

Глубоко вдыхает ледяной уличный воздух.

Тот проходится по носоглотке, горлу и опускается изморозью в лёгких. Помогает немного охладиться.

— В смысле?.. — мальчишка напряжённо поворачивается к нему, прищуривается. Внутри резко опускается туман подозрения. Он клубится, становясь плотнее, а Тор ни разу не помогает разогнать его, отмалчиваясь. Локи добавляет в голос стали: — Тор. В смысле.

— В смысле, что у меня послезавтра соревнования, блять!

Они поворачиваются друг к другу почти одновременно. Машина тормозит на красном светофоре.

Вокруг почти гробовая тишина. Около двух ночи, как никак.

Локи разочарованно стонет и бьётся затылком о подголовник. Жмурит глаза так, что появляются разноцветные всполохи.

— Ты же не серьезно?! Ваш тренер что в Древнем Риме родился, что ли? * — недовольно цокнув, он отворачивается к окну и, теперь тоже надуто, продолжает искать нужный номер.