Раздался стук в дверь. Хелен резко вытянула руку вдоль тела, зажав портрет отца в кулаке:

– Стойте. Кто это?

– Хьюго, миледи, – ответил приглушенный голос. – Уже вечер, и я пришел зажечь свечи. Со мной Тилли, она растопит камин.

– Минутку.

Хелен положила медальон обратно на полку, заперла бюро, спрятала ключ в секретное отделение и задвинула ящичек. Все на месте. В этот раз цепкий взгляд Хьюго ничего не выхватит.

– Входите, – сказала Хелен и отошла от бюро.

Тилли растопила камин как раз к тому времени, когда Дерби пришла одеть Хелен к ужину. Пламя отчасти уже согрело промерзшую от сумеречной прохлады комнату. Хьюго зажег свечи, опустил жалюзи и удалился, бросив косой взгляд на бюро.

Как только за Тилли закрылась дверь, Дерби спросила:

– Миледи, лорд Карлстон вернул вам медальон? – Ее лицо порозовело от любопытства.

– Да, – прошептала Хелен. – Очень необычным способом.

Она провела Дерби в будуар и указала пальцем на дверь в коридор: не подслушивает ли их кто? Горничная пересекла комнату, приоткрыла ее, выглянула в щелочку, заперла и кивнула: все чисто.

– Он бросил им в меня. Со всей силы.

– Бросил?

Хелен кивнула:

– Да. Мало того, я поймала кулон! За ним словно потянулась не моя рука.

– Поверить не могу, что граф бросается вещами в дам, – покачала головой Дерби. – Откуда ему было знать, что вы его поймаете?

Хелен поразил этот вопрос.

– Это невозможно. Даже я от себя такого не ожидала.

– Он объяснил, почему украл его?

– Нет. Впрочем, дал понять, что им руководили не рыцарские причины. – Хелен взяла серебряную шкатулку со шпильками и высыпала ее содержимое на туалетный столик. Шпильки, звеня, разлетелись по полированному дереву. Шкатулка крупнее медальона, однако весит примерно столько же. – Брось ее в меня, Дерби. Я хочу проверить, было ли это обычным везением.

Горничная уставилась большими глазами на предложенный ей снаряд и отшатнулась:

– Нет, миледи, как я могу?!

– Можешь. Все в порядке, я сама тебя об этом попросила. Тебе ничего не грозит.

– А если я в вас попаду?

– Так тому и быть. Будем надеяться, что я ее поймаю. Или, по крайней мере, увернусь, – улыбнулась Хелен.

Дерби забрала у нее шкатулку:

– Не нравится мне это, миледи.

– Представь, что мы изучаем законы натурфилософии, – усмехнулась Хелен.

– Разве это не грешно? – нахмурилась Дерби.

– Нет. Мы всего лишь проверим, сумею ли я поймать шкатулку таким же образом, как медальон.

Дерби взвесила шкатулку в руке:

– Она очень твердая и тяжелая. Давайте начнем с чего-нибудь мягкого? – Горничная оглядела комнату и остановила взгляд на ящиках комода. – Я могу скатать перчатки в шарик.

– Они меньше весят и будут лететь с другой скоростью, – покачала головой Хелен. – Возьмем шкатулку.

Дерби сдалась и мрачно сжала в кулаке шкатулку:

– Как пожелаете, миледи. Вы готовы?

– Нет-нет, не предупреждай меня. Просто бросай, как лорд Карлстон.

Горничная завела назад руку и высоко подбросила шкатулку. Та пролетела под потолком и лениво приземлилась на ладонь Хелен. Совсем не то что надо.

Дерби ей зааплодировала:

– Прекрасно, миледи!

– Нет, все не так. – Хелен подошла к горничной и вложила шкатулку обратно ей в руки. – Бросай со всей силы, чтобы она неслась как можно быстрее. И я не должна знать, что она в меня полетит!

– Но вы знаете, – возразила Дерби.

Это верно. Хелен вернулась к противоположной стене:

– Ладно. Я начну собираться к ужину. Брось в меня шкатулку, когда я не буду этого ожидать. Со всей силы.

Это был самый волнительный вечерний туалет в ее жизни. Первый снаряд полетел в Хелен, когда Дерби выудила из комода чистые шелковые чулки. Она все еще боялась навредить леди, но бросок застал Хелен врасплох: в тот момент девушка снимала нижнюю юбку. И все же ее рука взлетела и поймала шкатулку в воздухе. Она терпеливо объяснила горничной, что замахиваться надо еще сильнее, и следующий снаряд полетел быстрее. Он внезапно показался из-за двери бельевого шкафа. Хелен, не оглядываясь, вскочила со стула в одной сорочке и корсете и подпрыгнула. Шкатулка упала в руку, а девушка развернулась к Дерби и успешно приземлилась. Все это она проделала исключительно рефлекторно. Однако со стороны могло показаться, что Хелен всю жизнь только и занималась, что ловила летящие в нее предметы.

– Ты это видела? – спросила она.

– Да, миледи! Вы словно кошка!

Девушки засмеялись.

– Усложни задачу, – попросила Хелен.

Горничная кивнула, ее серые глаза загорелись – она приняла вызов.

– Будьте начеку, миледи! Я обещаю не щадить вас.

Дерби сдержала слово: ее броски стали жесткими и молниеносными. Она целилась Хелен в голову, в ноги, несколько раз даже в спину. Каждый раз Хелен успевала безошибочно определить, откуда летит шкатулка, подпрыгнуть и схватить ее в воздухе.

Наконец, когда вечерний туалет был завершен, Дерби запустила снаряд особенно подлым образом – в затылок Хелен, когда та разглядывала себя в зеркало. Хелен заметила размытое отражение шкатулки в стекле, дождалась нужного момента и схватила ее, даже не оборачиваясь, до того, как та успела врезаться острым краем ей в кожу.

– О, миледи, это… – Дерби запнулась.

– Необычно, – прошептала Хелен.

– Да, – энергично закивала служанка.

Хелен опустила подбородок и встретилась с отражением своих напуганных глаз в крышке зажатой в пальцах шкатулки. Как ей это удалось? Очевидно, удача тут ни при чем: Хелен ловила снаряд раз за разом, несмотря на то что в детстве не могла похвастаться особым талантом в играх, где требовалось проявить ловкость. На прошлое Рождество во время веселой игры Эндрю бросил ей конфетку, и Хелен ее выронила. Теперь такого не повторится. В голове девушки сложились два кусочка пазла – эта ее новая способность и непонятная беспокойная энергия, нарастающая в груди.

Надо поговорить с лордом Карлстоном. Что бы это ни было, похоже, ему все известно. Хелен сжала в кулаке серебряную шкатулку, стараясь унять внезапную дрожь в руке. Дерби молча приблизилась к ней и поправила выбившийся локон. Всего на мгновение она положила руку на плечо своей хозяйке, ободряя ее. Хелен встретилась глазами с отражением Дерби в зеркале. На лице горничной выступили те же эмоции, что и на ее собственном: удивление и растерянность, – но к ним примешалась еще и осмотрительность.

– Никому об этом не рассказывай, Дерби.

– Конечно, миледи.

В зеркале Хелен увидела, как Дерби перекрестилась.

Этим вечером дядюшка и тетушка Хелен вместе с племянницей ужинали у лорда и леди Хискот: их пригласили отметить Майский праздник. Вечер начался, как положено в Лондоне, в восемь и привычно затянулся, отчего стал особенно мучительным для Хелен. Ей не повезло: ее посадили между мистером Пруитом, который жаждал толкнуть речь о вреде танцев, и пожилым сэром Реджинальдом Дэнли, все внимание которого было сосредоточено исключительно на мясе. Ни один из джентльменов не мог вытащить девушку из ада размышлений. Хелен думала о медальоне, о матери, о чувстве уверенности, проснувшемся в ней, когда она потянулась за шкатулкой, подхватывая ее на лету. Все вопросы, которые девушка себе задавала: «Как мне это удалось? Отчего я так умею? Связано ли это с матерью?», – возвращали ее к необходимости переговорить с лордом Карлстоном. Она не сомневалась, что тот все знает. Но когда представится шанс снова встретиться с графом и попытаться вытянуть из него ответы – неизвестно. Хелен оставалось только сердиться.

Осмелится ли она написать лорду Карлстону и попросить о встрече? Они познакомились недавно, но все же граф – дальний родственник, и можно быть уверенным, что законы приличия позволяют им встретиться. Конечно, границы таких законов очень размыты, особенно если учесть репутацию лорда Карлстона. Хелен опустила вилку с кусочком лосося на тарелку, задумавшись над этой смелой идей. Дядюшку с тетушкой не впечатлит довод о родстве, и они не позволят письму покинуть их дом. Если уж и писать графу, то отправлять послание надо тайно, через Дерби или почтовую систему, которая требует оплаты всего в один пенни. Хелен снова поднесла вилку ко рту и прожевала изы сканно приправленную зеленью рыбу. Она сильно рискует, и вряд ли ей удастся утаить свой план от прислуги. Хелен доверяла Дерби, но и дядюшка наверняка располагал своими шпионами, которые пронюхают о письме, не успеет она дописать адрес. За такой проступок ее немедленно отправят в родовое поместье Лэнсдейл со всеми пожитками, где Хелен придется скучать в одиночестве, дожидаясь, пока дядюшка отыщет ей жениха. Девушка скривилась от этой мысли, и даже ароматный лосось стал на вкус, как пепел. Стоило искать иной выход.