ГАЛАДРИЭЛЬ: это хорошо. Но ты знаешь, что у Кентавров – Келегорм, и что Келегорм жаждет твоей смерти?
ГВАЭГЛОСС (пожимая плечами): ну и что? Он первый, что ли?
ГАЛАДРИЭЛЬ: как хочешь. Я тебя предупредила.
(Гваэглосс заносит в хижину свой чемодан и присаживается. Мандос напоминает о себе покашливанием)
МАНДОС: кх-кх…
ГАЛАДРИЭЛЬ: Мандос, не притворяйтесь – вы не можете кашлять.
МАНДОС: я хочу сказать вам, что прошедший конкурс был последним конкурсом между Кентаврами и Амазонками.
ПОРТОФЕЛИЯ: а почему?
МАНДОС: продюсеры решили, что эмансипация – это хорошо, но только не в условиях «Последнего героя». Ваше племя проигрывало намного чаще, чем племя Кентавров. Поэтому предполагается разделить вас на два новых племени с одинаковым количеством игроков.
ГАЛАДРИЭЛЬ: надеюсь, все будет решать жребий, а не произвол продюсеров?
МАНДОС: разумеется.
ГАЛАДРИЭЛЬ: хоть что-то приятное. А теперь, если вам больше нечего нам сказать, оставьте нас.
(Мандос исчез. Гваэглосс, пожав плечами, пошел в хижину и принялся распаковывать свой чемодан. Гиллорн подошел к нему как можно ближе и стал делать глазки)
ГВАЭГЛОСС: Что ты от меня хочешь, извращенец?
ГИЛЛОРН (сразу перестав делать глазки): уж кто бы говорил. Сам завел в Лориэне бордель, а всем врет, что это психушка.
ГВАЭГЛОСС (выпрямившись и очень спокойно): Ты! Еще одно слово от тебя в мой адрес – все равно какое – я тебя в землю вобью. Понял?!
(Гиллорн судорожно кивает: Гваэглосс очень страшен и в гневе здорово смахивает на Келеборна)
ГВАЭГЛОСС: вот и славненько. А теперь пошел вон!
(Гиллорн свалил. Гваэглосс издал облегченный вздох и продолжил распаковывать чемодан. Не успел он окончить это занятие, как вошла Эовин)
ЭОВИН: про тебя тоже все говорили, что ты гомик.
ГВАЭГЛОСС (закрыв наконец чемодан и поставив его в угол): ты всегда так вопросы чужим задаешь? В лоб?
ЭОВИН: ха. Тоже мне, чужой. Да мы теперь, можно сказать, родственники…
ГВАЭГЛОСС: роханка, никогда не произноси ничего подобного при владычице и при владыке.
ЭОВИН: я похожа на идиотку?
(Гваэглосс пристально на нее смотрит, потом качает головой)
ГВАЭГЛОСС: да вроде нет.
ЭОВИН: тогда отвечай на вопрос.
ГВАЭГЛОСС: ну, говорили. Ну и что? Я больше не гомик.
ЭОВИН (пристально смотрит на него): в общем-то, я тебе верю. Но если ты не гомик, тогда, может быть, ты не откажешь бедной роханской девушке в маленьком удовольствии?
ГВАЭГЛОСС (гордо выпрямляясь): откажу.
ЭОВИН: да ты ведь даже не узнал, что за удовольствие!!!
ГВАЭГЛОСС: я и так знаю.
ЭОВИН: да ни фига ты не знаешь!
ГВАЭГЛОС (несколько язвительно): да нет, одно я знаю наверняка: ты роханка, а у роханок одно на уме…
ЭОВИН (плюет на порог): болван. Я всего лишь хотела, чтобы ты помог мне отомстить этому голубому придурку.
ГВАЭГЛОСС (осторожно): а в чем будет заключаться месть?
ЭОВИН: я еще не знаю. У меня по плану роханский конь, но это будет еще нескоро. А я пылаю жаждой мести. Может быть, ты придумаешь что-нибудь, а то у меня после сегодняшней лопаты что-то нет никакого воображения.
ГВАЭГЛОСС: какой конь и какая еще лопата? Что ты несешь? Я был неправ, на идиотку ты не похожа, пока молчишь. Но стоит тебе открыть рот…
ЭОВИН (сердито): болван еще раз. Я проспорила этому уроду одного из своих роханских подданных на выбор, но он не учел, что кони – тоже подданные, ха-ха! Так что я ему отдам самого злобного коня, какой только найдется в роханских конюшнях! Пусть делает с ним все, что хочет. А лопата – этот дебил сегодня утром засветил мне по голове лопатой…
ГВАЭГЛОСС: понятно. Прошу прощения за оскорбления. Я придумаю что-нибудь.
(Эовин поцеловала его в щеку и выскочила из хижины)
ГВАЭГЛОСС (бурча и вытирая щеку): вот еще не хватало… однако подписался – надо придумывать.
( с этими словами Гваэглосс вышел из хижины. Вокруг было чисто – все поубирали, Портофелия почистила посуду. Делать было нечего, и Гваэглосс пошел в лес. Пропадал он там довольно долго, но вернулся довольным. Все это время Гиллорн расслаблялся, загорая голышом и периодически показывая Эовин неприличные жесты. Эовин на это только фыркала, и так продолжалось до тех пор, пока Красная Каска не бросила в Гиллорна своим ботинком. Тот вскочил, подхватил свою одежду и отбежал подальше.
Между тем пришло время готовить обед. Из леса появился Гваэглосс и подошел к Портофелии и Тхуринэйтель, которые возились на кухне)
ГВАЭГЛОСС: а давайте я вам помогу?
ПОРТОФЕЛИЯ: а что ты умеешь делать?
ГВАЭГЛОСС: все.
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: да не может такого быть!
ГВАЭГЛОСС: это еще почему?
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: потому что ты мужик.
ГВАЭГЛОСС: я, между прочим, лучший повар в Лориэне.
ПОРТОФЕЛИЯ: да? А что ты можешь приготовить из трех макрелей, кучки моллюсков, нескольких корешков и всякой дребедени?
ГВАЭГЛОСС: я поймал еще четыре макрели, вон за тем мыском.
ПОРТОФЕЛИЯ: отлично. Вот и готовь, а еду разложишь вот по этим мискам. И посмотрим, какой ты повар.
(с этими словами хоббитянка ушла в хижину, взяла там иголки и нитки и стала что-то зашивать. Тхуринэйтель пошла позагорать, удивляясь странному желанию пришлого эльфа готовить еду. А Гваэглосс быстро почистил и порезал рыбу, положил ее на камни печься, завернув в листья. Потом стал готовить суп. Через некоторое время он разложил еду по мискам, расставил их на листьях и пригласил к столу) ПОРТОФЕЛИЯ: ну, посмотрим, что ты там наготовил.
ГАЛАДРИЭЛЬ: Гваэглосс – очень хороший повар, напрасно ты с такой желчью говоришь о его стряпне.
ПОРТОФЕЛИЯ: я вообще считаю, что мужику на кухне не место. Он, может, и вкусно приготовит, но сколько при этом перепортит продуктов и как насвинячит!!!
ГВАЭГЛОСС (высокомерно): где ты видишь испорченные продукты и свинство?
ПОРТОФЕЛИЯ: э-э… ну… наверное, к эльфам это не относится?
(все садятся и пробуют еду. И тут же набрасываются на нее с превеликим удовольствием. Гваэглосс самодовольно улыбается, глядя почему-то на одного только Гиллорна. А тот наворачивает от души. Наконец, его миска с «именной» надписью опустела. Чуть позже доели и все остальные, и Гваэглосс подал фрукты, напиток и остатки Келеборновых сладостей. Наевшиеся от пуза островитяне без сил попадали в тенек) ПОРТОФЕЛИЯ: прошу прощения. Было очень вкусно.
ГВАЭГЛОСС: то-то же.
(собрал всю посуду и пошел ее мыть. К нему присоединилась Эовин, тем самым немало удивив соплеменниц)
ЭОВИН (тихо, чтоб никто больше не слышал): так ты придумал месть?
ГВАЭГЛОСС: да. И даже уже осуществил.
ЭОВИН: что-то не вижу.
ГВАЭГЛОСС (достает из кармана шикарные часы и смотрит на них): рано еще. Подожди полчаса – такое начнется!
ЭОВИН: да что начнется-то?
ГВАЭГЛОСС: увидишь.
ЭОВИН: ну ладно.
(вместе они начинают драить посуду. Глядя на них, лежащая в теньке Тхуринэйтель комментирует)
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: эй, эльфячья королева, смотри, чтобы роханка твоего повара не соблазнила. А то что-то она за ним шатается все время.
ГАЛАДРИЭЛЬ: они – самостоятельные взрослые существа. Зачем мне за ними смотреть?
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: ну, как знаешь. А я пойду-ка, попользуюсь нашим гомиком…
(Тхуринэйтель поднялась, подошла к Гиллорну и одним движением подняла его с песка и забросила на плечо)
ГИЛЛОРН: отвали от меня!!!
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: тихо, сладкий, не дергайся… фу-у!!! чем это от тебя воняет?!
(Вампирка бросила Гиллорна на песок и отскочила от него. Гиллорн, полный яростного гнева, поднялся на ноги и… тут раздался очень неприличный звук и вонь усилилась)
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: фу-у! пошел вон!!!
(Вампирка, зажимая нос, отскочила подальше. Гиллорн вдруг скорчился и начал издавать непрерывные нехорошие звуки. Не походя близко, Портофелия спросила)
ПОРТОФЕЛИЯ: эй, что с тобой? Запор? Или понос?
ГИЛЛОРН: н-н-е-знаю… а-а-а-а!!!!
(Гиллорн скрывается в лесу и бежит в сортир. Гваэглосс подмигивает Эовин)
