Она смотрит туда же, куда и я, и, никого не увидев, пожимает плечами.
— Не знаю. Честно говоря, не обратила внимания, когда он появился. Может, забыл что-то?
— Забыл? На меня поглазеть забыл?
— Не бери в голову, Сэй-кун, ты же знаешь: любой учитель может прийти на тренировочный бой и посмотреть.
Да, любой, только вот за Минами я на протяжении всех четырёх лет подобной привычки не замечал. Нагиса — да, торчит тут чаще других. И Уэда-сенсей приходит, и Киносита-сенсей, и Хаякава-сенсей, и даже Нана изредка выбирается сюда из своей каморки, правда, обычно для того, чтобы проверить оборудование, но всё равно. А вот Минами я здесь ни разу не видел, кроме случаев, когда Нагисины подопечные «выступают». И его Боец, кстати, тоже всегда сражается за закрытыми дверьми, что самое странное. Чего его сюда на этот-то раз принесло? Интересно, много он успел увидеть? Как Ruthless из нас дух вышибали, точно видел.
Странно, но почему-то не поражение, не слабость во всём теле и даже не поведение Накахиры, а именно присутствие на поединке Минами портит настроение на весь вечер.
====== Глава 2 ======
— Привет!
Чужой поднос грохается возле моего, я даже дёргаюсь от неожиданности. Но Гинка, уже наученная горьким опытом, усаживается не рядом со мной, а напротив. Подпирает рукой подбородок и смотрит так хитро, как будто знает какую-то мою грязную тайну.
— Ну привет.
— Как дела?
— Идут своим чередом.
— И то, что тебя отметелили, конечно же, в порядке вещей?
А, ну ясно. Она уже знает. Да вся школа, пожалуй, знает. Хотя это я преувеличиваю. Просто косые взгляды в последний год достаются мне всё чаще и чаще. Я ведь местная белая ворона. Сначала — лучший ученик и сильнейшая Жертва курса; потом — высокомерный ублюдок, который никого к себе не подпускает ближе чем на метр; затем — одиночка, у которого Бойца нет не то что в проекте, но даже на горизонте; после — единственная Жертва четырнадцати лет, у которой пока не проявилось Имя; ну и под финал — неудачник, вынужденный сражаться с непойми-каким-Бойцом-потому-что-другого-нет, и как следствие, оказывающийся в лазарете через раз. Всегда я чем-то выделялся на общем фоне, чем дальше — тем больше. Не то чтобы я переживал по этому поводу. Я всё равно знаю, что лучший. И что особенный. Так что удивляться нечему.
— Тебе-то что? — фыркаю. — Выйди ты против Ruthless с таким Бойцом, какого подсовывают мне, посмотрел бы, как тебя бы раскатали.
— Зачем мне «такой Боец»? У меня есть свой. Одноимённый, между прочим.
С Бойцами я в школе не общаюсь принципиально — ещё не хватало. А с Жертвами чёрта с два нормально поговоришь. Где-то на подсознательном, наверное, уровне мы все ощущаем другую Жертву как соперника. И разговоры зачастую очень напоминают словесные атаки в Системе, превращаясь в пикировки. Задеть словом может каждый. А меня задеть проще некуда: куда угодно бей — точно попадёшь. Хорошо, что я не ведусь, а если настроение подходящее есть, то и ответить могу.
— Сила не в Имени, а в Силе. Ты этого не понимаешь, поэтому вы и проигрываете.
Видел я не раз, как Sleepless сражаются. Вроде бы сильная пара, но уж слишком друг за друга цепляются, отвлекаются, атаки пропускают. Гинка-то хорошо словами противника бьёт, а вот Боец у неё… Глупый — одно слово. Да все Бойцы, которых я знаю, по правде сказать, интеллектом в бою не блещут. Умного видел на показательном поединке лишь однажды, в прошлом году. Нам с Накахирой тогда Чияко выбила пропуск на этот закрытый бой, чтобы, так сказать, просвещались. Как она сказала, это вообще их первый бой был — Жертве только что нового Бойца дали и, что самое странное, чистого вместо природного. Киносита-сенсей, конечно, удумал. В жизни никто так не делал, вообще беспрецедентный случай, Жертва вроде как была страшно недовольна. А я тогда ещё подумал, что радоваться нужно, если тебе более сильного Бойца нашли. Какая разница: природный — неприродный, главное, чтобы сильный.
Они вышли против Hopeless — сильнейшей пары в то время, — перекинулись всего парой слов и начали поединок. Лучшую пару «Семи Лун» они уделали всего за три хода. Вернее, Боец уделал почти в одиночку, его Жертва стояла позади, поглаживая подбородок, как в роли наблюдателя. Зрелище было невероятное, Боец, оказывается, какими-то гипнотическими техниками владел. Все наши учителя были поражены. Никто даже не знал, откуда Киносита-сенсей это чудо откопал. Помню, во время боя я только на него и смотрел, а в голове вертелась всего одна мысль: «Чёрт, где бы мне такого Бойца себе найти?»
Я встретил его вечером, перед их отъездом. Боец стоял возле ворот, курил и ждал свою Жертву. Сам не знаю, зачем, но я подошёл. Он смерил меня тяжёлым нехорошим взглядом и усмехнулся:
— Тебе чего, мальчик? — во время поединка я не особенно обратил внимание, но теперь отметил и его голос: очень низкий, почти без эмоций, какой-то… гипнотический.
Я стоял и смотрел на него во все глаза, чуть ли не с восторгом. На его дурацкую причёску, на густо подведённые глаза, на презрительно выгнутые губы и на совсем свежее, вчерашнее, наверное, Имя, вручную вырезанное прямо на левой щеке. Чтобы не выставить себя окончательным идиотом, я ещё смог набраться смелости и выдать:
— Пришёл на диковинную зверушку посмотреть.
— М, — он кивнул и выпустил струю дыма мне прямо в лицо. — Ну, смотри, пока Юрио-сама позволяет.
От такой формулировки я даже опешил и уже не нашёлся, что ответить.
— Юрио, вот ты где! Я тебя ищу, ищу…
От дверей Школы к нам спешила его Жертва. Он мне ещё во время боя не понравился. Совершенно невзрачный тип, в светло-сером мятом костюме, с глупой улыбкой и втянутой в плечи головой. Классический неудачник-учитель младших классов. Для полноты картины ему не хватало только нелепых очков.
— Привет, — он довольно прищурился и помахал мне рукой, стоя от меня на расстоянии в один шаг. Я не ответил. — Юрио, идём. Ну, давай пойдем уже, пожалуйста. Мы на автобус опоздаем. Идём.
Он топтался на месте, дожидаясь, пока его Боец докурит, потушит каблуком сигарету и наконец обратит на него внимание. А когда они собрались уходить, этот парень опять улыбнулся и помахал мне рукой, а Юрио оскалился напоследок:
— Удачи, мальчик. Ещё встретимся.
С тех пор в голове почему-то засело, что Боец, который у меня появится, должен быть похож на Юрио. Такой же сильный, насмешливый в бою, такой, за которым будет нестрашно стоять. Необычный, непохожий на других. И уж точно не тупой слабак, который может нормально драться лишь под руководством своей Жертвы.
— Нельзя быть сильным и одиноким, — возражает Гинка на мою последнюю фразу.
— Ошибаешься. Только в одиночестве и сила. Сила — это когда у тебя нет слабых мест. А наличие пары автоматически их создаёт.
— Но ты ведь Жертва, а не Боец, ты не можешь сражаться один, — она, хмурясь, ковыряет палочками рис, кажется, всерьёз раздумывая над моими словами.
— Совсем один — нет. Но нужно, чтобы рядом был Боец, который не просто станет для тебя самой обычной парой, а с которым ты сможешь проявить свою силу, не будучи к нему привязан. Понимаешь?
— Нет, не понимаю, — она качает головой, глядя в поднос: кажется, мыслями она уже не здесь.
— Боец — не просто оружие, это твоя вторая половинка, с которой ты делишь свою душу, — ещё одна проповедница пришла!
Ямато подмигивает Гинке и садится напротив меня. Она тоже знает — да вся школа, кажется, знает, — что садиться со мной рядом опасно для здоровья.
— Тебе лучше? — спрашивает её Гинка, но в голосе ни заботы, ни участия. Вежливый интерес.
— Да, всё отлично. Нагиса-сенсей… нас вылечила, с Коей тоже всё хорошо.
Ну да, и опустим ту часть рассказа, в которой Нагиса закалывает девчонок какими-то жуткими ядовитыми препаратами, от которых они потом полчаса блюют и не могут встать. Ямато часто рассказывала мне, какие опыты ставила над ними их милая сенсей, и на подробности не скупилась.
— А тебе, я слышала, досталось? — решает она перевести стрелки. И теперь это месть за то, как я разговаривал с ней в зале.
