— Битва закончилась, — быстро повторяет Соби. — Я знал, что нужно позвонить, но вместе с закрытием Системы телефонная связь опять пропала. Я пошёл к остановке, и наконец мне удалось поймать слабый сигнал. Сэймей, клянусь, я набирал тебе три раза, но каждый раз звонок срывался. Я отправил сообщение — на него сигнала хватило. Я хотел позвонить, когда выйду к дороге, где приём нормальный, но…

— Но — что?

— …но у меня села батарейка в телефоне, — пожимает он плечами с таким выражением на лице, будто сам не верит в то, что такое могло случиться.

— И конечно, батарейка настолько уникальна, что тебе нечем было зарядить её по возвращении домой!

— Нечем, — отвечает он на полном серьёзе, и несколько секунд мы молча смотрим друг на друга. Потом он мотает головой и опять хмурится. — Сэймей, я забыл зарядку в университете. Знаю, это глупо. Но был уже поздний вечер, и я не мог за ней вернуться. Кио привёз мне её вместе с конспектами. Собственно, он скорее сорвался с занятий из-за неё, а не из-за лекций. Он знает, что телефон мне нужен, потому что всё время при мне, и… Но я успел отправить сообщение и поду… и этого должно было хватить. Я собирался позвонить сразу, как он привезёт… Он приехал за десять минут до твоего прихода… — наконец оборвав поток уже малосвязных фраз, Соби вздыхает и просяще смотрит на меня: — Сэймей, клянусь, это правда.

Как ни странно, я верю. Вряд ли Агацума настолько хороший актёр, чтобы так правдоподобно изображать волнительное раскаяние. Да и зачем ему это? К тому же на столе действительно лежит телефон, подключенный к розетке, и алая лампочка, мигающая наверху корпуса, красноречиво говорит о том, что пользоваться аппаратом пока рано — ещё не насытился.

— Ну допустим. Допустим, человеческие средства оказались тебе недоступны. Ну а как насчёт системных? Повторяю вопрос: Связь где?

— Я заблокировал её на время битвы, чтобы ты не чувствовал…

— «На время», Соби! На время битвы. А после неё? Почему я ничего не ощущаю до сих пор?

— Сэймей…

— Связь!

— Сэй…

— Открывайся!

Соби отворачивается к стене и медленно моргает. И тут я понимаю, в чём у него была проблема. Вернее, теперь уже и моя проблема, потому что едва наша нить оказывается цельной…

Соби молча обходит меня, выдвигает стул из-за стола и ставит ближе. Я в таком же молчании сажусь, пережидая, пока первая волна спадёт. Фантомно болит всё. Ну то есть практически всё тело. Суставы как будто ломит, вдыхать как будто тяжело, все органы как будто превратились в омлет, ноги как будто обглоданы до костей. Но мне хватает и этого «как будто», пока я наконец не закрываю Связь на своей стороне.

И это — «незначительные повреждения»?! Как же ты стоишь-то ещё, Соби?

— Так было вчера, — тихо отвечает он моим мыслям. — Теперь уже всё нормально. Просто Связь долго была приглушена, и до тебя с опозданиям доходят эти отголоски.

Я продолжаю молчать. Из-за этого его благородного вранья и желания повыпендриваться я чуть не рехнулся вчера. Я ведь Жертва, мне положено быть выносливым. Боли я не боюсь, но я её ненавижу. Тем не менее, лучше было бы получить все эти «отголоски» вчера и успокоиться, вместо того чтобы полсуток пребывать в неведении.

Твоё хвастовство, Соби, могло сослужить нам дурную службу.

Наверное, правильнее запретить ему так делать. Пусть лучше я буду фантомно чувствовать то же, что и он, зато хоть буду чувствовать. Хоть буду знать, что он жив. Буду знать, какие повреждения получил, чтобы планировать следующие поединки. Ведь это моя задача — быть в курсе всего.

Но я пока раздумываю над формулировкой приказа, Соби первым открывает рот…

— Сэймей, мне жаль, что так вышло. Я всего лишь хотел оградить тебя от этого. Я просто не хотел…

— Да, показывать свои слабости, я понял. Но скажи-ка мне, ты совсем не различаешь разницу между разумной защитой и необходимым доставлением… неудобств мне? Или ты считаешь само собой разумеющимся держать Жертву в неведении, доказывая свою выносливость?

— Я не пытался что-то скрыть от тебя, Сэймей. Но тебе не обязательно знать обо всём.

— Я не понял, ты меня совсем за идиота держишь?

— Разумеется, нет. Но я не хочу, чтобы ты волновался без причины.

— Прекрасно. Значит, за душевнобольного.

— Нет. Но… Я ведь твой Боец, Сэймей. Я подчиняюсь твоим приказам, я сражаюсь за тебя и защищаю тебя. Поэтому я должен сделать так, чтобы ты был во мне уверен, чтобы у тебя не появлялось сомнений.

— Я хоть раз давал повод думать, что сомневаюсь в тебе?

— Пока нет, но…

— Пока?

— Но во время боя я чувствую малейшее твоё колебание. Я чувствую твою боль и твою злость на меня, когда оказываюсь неспособен тебя защитить. Я чувствую твою неуверенность во мне, если противник атакует очень сильным заклинанием. А этого порой хватает, чтобы моё собственное заклинание потеряло часть Силы.

— Чушь собачья! Я не колеблюсь и не бываю неуверенным.

— Ты просто думаешь о нескольких вариантах развития событий. Одной такой мысли достаточно, чтобы я это ощутил. Так устроена Система.

— Ты хочешь сказать, что виноват я? — усмехаюсь, но уже нервно.

— Вовсе нет. Анализировать и прогнозировать — это естественно для Жертвы. Но моя задача — сделать так, чтобы свести к минимуму негативные прогнозы.

— Банальным враньём и утайкой?

Соби глубоко вздыхает и качает головой, как будто я до сих пор не могу понять какую-то простейшую вещь, которую он раз за разом старается мне разжевать.

— Сэймей, я лишь хочу сказать, что ты не должен за меня волноваться. Никогда. Тебе не нужно обо мне беспокоиться. Я — Боец. Я вынослив. Меня трудно победить и ещё труднее убить. Твои волнения мне не нужны.

Я уже открываю рот, чтобы продолжить полемику, но… Но потом просто киваю. Соби непонятливо хмурится. Ну а что тут можно не понимать?

Тебе не нужны мои волнения? Что ж, хорошо. Будь по-твоему.

Как-никак мы пара, Соби. Я дрессирую тебя. Но и ты, сам того не ведая, дрессируешь меня. Ты не показываешь своих слабостей и боли. Значит, и я не буду выказывать беспокойства. Хотя, вообще-то… это было бы нормальным… Но если тебе всё это не нужно… Если ты наконец сам дошёл до простой связки хозяин-собака, то в одиночку я её рушить не стану. Один приказывает и ни о чём не волнуется, другой выполняет и ни на что не жалуется. Так действительно проще.

Наверное, слова твои должны были иметь немного другое значение и другое действие. Но ты натолкнул меня на одну очень важную мысль, пожалуй, правильную мысль.

— Ладно, полагаю, ты прав, — улыбаюсь я, вставая. — Во всём совершенно прав.

Соби смотрит на меня с недоверием, но пока молчит.

— Ты действительно всего лишь Боец. Ты не мой друг, не мой партнёр, даже не приятель. Ты моё оружие. А за оружие волноваться глупо. Ну что с ним может случиться? Да и даже если случится… Скоро у меня появится тот, кто заслуживает куда большего внимания, чем ты, — мой природный Боец. И ты — всего лишь временная ему замена, пока у нас с ним не проявится Имя.

— Сэймей… — он это не шепчет — он выдыхает, с таким неверием…

— Рот закрой! Ты обвиняешь меня в том, что я в тебе сомневаюсь. Ну хорошо. Я докажу, что это не так.

Докажу, Соби. Можешь не беспокоиться. Я наконец приму то, что ты столько времени пытаешься мне продемонстрировать. Я позволю тебе стать тем, кем ты стремишься стать для меня. Говоришь, вынослив? Так я дам, где развернуться. У меня ведь теперь и список активных пар очень кстати имеется. Непобедим? Так устроим ту проверку, которую ты жаждешь. Из этого списка я наверняка подберу тебе соперников под стать. Утверждаешь, что тебя трудно убить? Нет, твоей смерти я не хочу, но я же должен в тебя верить, должен верить в то, что это правда. А вера на пустом месте не строится. Тебя обучали переносить любую боль? Значит, ты будешь рад пострадать за нас обоих. Ведь моя вера в тебя от этого только окрепнет.

Хочешь быть идеальным? Говоришь, из нас выйдет идеальная пара? Конечно, выйдет. Идеальная Жертва и её идеальное оружие, которое не ломается, не даёт осечки и никогда не выглядит ненадёжным. У меня больше нет ни малейших в тебе сомнений, Соби. Я не сомневаюсь, что всё будет именно так.