— Тогда лучше отвези меня сам.

— Слушай, я…

— Что, Сэймей? Ты не хочешь? Ты не можешь? Чем ты собираешься заниматься здесь, пока нас не будет? Или ты куда-то уходишь? Куда?

Кран чуток подтекает. Следом за каждым вопросом о дно раковины ударяется очередная капля. Подставляю под кран руку, и Рицка наконец умолкает.

— Рицка…

— Только не говори, что ты не можешь мне сказать, потому что это связано с твоей школой. Ты вернулся оттуда. Ты что-то скрываешь от меня?

Стискиваю зубы. Наблюдательный Рицка и индифферентные к моим делам родители — это такой большой контраст, что порой в его компании я слишком сильно расслабляюсь. Нужно было придумать повод, прежде чем говорить с мамой, тем более — при нём.

Системные дуэли учат простому и удобному приёму: не можешь держать удар — отзеркаль.

— Ну а сам-то? — оборачиваюсь и прислоняюсь к кухонной стойке, складывая руки на груди. — О том, что у нас проблемы в семье, я узнал почему-то только от твоего психолога. Не объяснишь ли, почему?

— Ты же сам всё видишь, — Рицка пожимает плечами.

— Как выяснилось, мы с тобой смотрим на одно, а видим что-то разное. Я не предполагал, что их глупые скандалы так на тебя влияют. Ты всегда просто расстраивался, рассказывая мне о них, но никогда не говорил, что чувствуешь по этому поводу.

— Сяхоу-сенсей тоже постоянно спрашивает, что я чувствую.

— Ну и? Почему ему ты об этом рассказываешь, а со мной делиться не хочешь? Я тебе всё-таки не посторонний человек.

Рицка откидывается на спинку стула, тоже складывая руки на груди, бросает на меня странный взгляд исподлобья. Но вместо оправданий или даже простого ответа я получаю вопрос, который всё больше убеждает меня в том, что передо мной самая настоящая Жертва. Причём далеко не из слабых.

— Что ты от меня скрываешь? Отвечай мне, Сэймей.

По коже пробегают неприятные мурашки, а хвост в штанине напрягается. Вдобавок что-то происходит и со зрением, потому что возникает ощущение, будто я смотрю в колодец, на дне которого лицо Рицки. Всё прочее вокруг слегка сереет. Жуть в том, что мне хорошо знакомы эти зачаточные симптомы… ментального воздействия.

Сглатываю и трясу головой, чтобы нормальная картинка вернулась. Рицка и сам несколько раз моргает и опускает глаза, переставая колоть меня своим пронзительным взглядом.

— Рицка, у каждого есть своя жизнь и свои тайны, — начинаю я по возможности миролюбиво.

— Только твои тебе на пользу не идут, — перебивает он меня. — Ты стал… ты как-то изменился, когда приезжал домой тогда… когда мы ходили на аттракционы.

А ты всё-таки чувствуешь, Рицка. Чувствовал, что происходит нечто, но не знал, что именно, и потому молчал. Не знаешь, что случилось, да? Что ж, я расскажу тебе. Я объединился с Бойцом, и моя Сила возросла, потому что силовая цепь наконец замкнулась. Вот что случилось. И я расскажу тебе, да. Как-нибудь, когда ты в Луны отправишься.

— Тебе просто так кажется, — улыбаюсь я, — потому что мы редко виделись. Когда не видишь кого-то долгое время, всегда кажется, что он стал каким-то отчуждённым.

— Сэймей… — Рицка опять кидает на меня настороженный взгляд, и его пальцы сами собой тянутся к краю скатерти, чтобы потеребить его. — Я не говорил, что ты отчуждённый. Ты… сам это сейчас сказал.

Я сглатываю. Жертва, которая за словами не следит, — нонсенс. Вот только я не предполагал, что у меня ещё и дома поединки начнутся.

— Рицка…

— Ты меня обманываешь! — бросает он гневно, вскакивает на ноги, чуть не опрокинув стул, и пулей вылетает из кухни.

Провожу ладонью по лицу, разворачиваюсь к раковине, открываю воду… Медленно, точно в каком-то трансе, начинаю мыть посуду, плохо чувствуя и собственные руки, и то, что по коже хлещет почти кипяток.

Я готовился радоваться, когда наверняка выясню, что мой брат Жертва. Но теперь вижу, что это принесёт нам лишние проблемы. Крепко дружащих между собой Бойцов я видел — им-то всё равно, — а вот Жертв ни разу. Деловые, партнёрские отношения — это сколько угодно. Но дружба — никогда, уж не говоря о чём-то большем.

Закончив с посудой и с отстранённым удивлением посмотрев на покрасневшие руки, бреду к себе, на лестнице доставая телефон и набирая Соби. На часах уже начало пятого, а если учесть, что тащиться мне снова в центр — а это не меньше часа дороги, — выходить нужно не позже пяти.

— Сэймей, — раздаётся в трубке после второго гудка.

— Соби, привет.

И я запинаюсь, только тут вспомнив о том, что о встрече мы с ним, вообще-то, уже договорились. Я и его номер-то на автомате набрал. Выходит, звоню я… просто так?

Не то пауза слишком длинная, не то Соби и сам понимает, что повода у звонка нет, потому что не молчит трагически в трубку, а сразу спрашивает:

— Сэймей, всё нормально? У тебя расстроенный голос.

— Неважно. Просто хотел убедиться, что всё в силе.

Глупо. Как что-то может быть не в силе? Боец может заявить, что у него внезапно нарисовались дела и, дескать, извини, Жертва моя, но в этот раз как-нибудь без меня? А если бы противники отказались от поединка, Соби бы мне уже позвонил.

Но он не выказывает никаких признаков удивления.

— Конечно, Сэймей. Я буду на месте уже через час.

— Думал над их Именем? — спрашиваю я, чтобы изобразить хоть какую-то активность со своей стороны.

— Не просто думал — я слышал о них.

На том конце мелькает звук отъезжающей двери, и в динамик тут же врывается шелестение ветра. Следующий за этим щелчок зажигалки только подтверждает, что Соби вышел покурить на балкон.

— Mindless — не «глупые», — продолжает он немного невнятно. А в воображении сразу рисуется его лицо и губы, плотно сжимающие фильтр. — Они в прямом смысле слова… без мозгов. Так что поединок честным не будет.

Я зачем-то тоже выхожу на балкон и облокачиваюсь о перила. Сегодня куда более душно, чем было всю неделю. Раскалённый ветер ерошит волосы и бросает в лицо уличные песчинки.

— Не смогу продумать стратегию, пока не увижу их своими глазами.

— Lightless рассказывали мне о них в своё время. Если им верить, это два фрика, совершенно непредсказуемых ни в битве, ни в жизни.

Странный эффект. Вроде бы слова Соби должны напрячь меня или даже испугать. Ведь биться с на голову больными противниками опасно не на шутку, но я почему-то успокаиваюсь. Уж слишком насмешливо и расслабленно звучит его голос. Как будто он говорит не о надвигающемся сражении, а о приятном эпизоде из жизни, который уже давно миновал, как будто всё уже позади.

— Значит, и нам нужно их чем-то удивить, — ухмыляюсь я, вглядываясь в верхушки торчащих вдали высоток.

— Что ты имеешь в виду? — слабый шипящий свист подсказывает, что Соби затягивается. Я почти вижу, как он откидывает голову назад и щурится, выдыхая дым к небу.

Тут я вспоминаю, что от меня ожидается какой-то ответ…

— Наверняка они считают себя особенными и непохожими на других. И наверняка привыкли биться с шаблонными парами, могут на несколько ходов вперёд предугадать действия соперника. Нужно лишить их такой возможности.

— Ммм… Предлагаешь действовать не по правилам?

— Ты же сам говорил, что в реальных боях правила почти стираются. Значит, нужно их нарушать. Действовать наоборот.

— Бить, когда нужно обороняться, и ставить щит вместо того, чтобы атаковать? — Соби тихо смеётся.

— Что-то в этом ключе, но не так топорно. Думаю, их можно будет достать эффектом внезапности. Одним словом, не совершать никаких предсказуемых ходов. Особенно в заклинаниях.

Тут я жду от Соби очередной уточняющей реплики, или осторожного замечания, что так не принято, или чего-то в этом духе. Но он усмехается, и в голосе его появляется азарт:

— Хм. Думаю, я смогу это устроить. У меня есть несколько интересных наработок, которые пока не на ком было проверить.

— Значит, час пробил.

— Сэймей. А что будешь делать ты?

— Пока не решил. Сказал же, что сначала нужно на них взглянуть. Тогда уже и понятно будет, куда бить мне, чтобы попасть.