— Так! А откуда ты знаешь, как шнуруется платье Яблонской?! — не смогла удержаться она, наблюдая за уверенными движениями рук Каркарова.

— Дура! — вспылила хозяйка платья, покраснела и вылетела из комнаты со скоростью света, выразительно хлопнув дверью.

— Я знаю принцип работы шнуровки — и этого достаточно, вне зависимости от того, платье Яблонской ли это или квиддичная экипировка, — невозмутимо отозвался Каркаров. — И перестань дёргаться, ты мешаешь.

В конечном итоге, несмотря на разбирающий Иванну смех, платье было побеждено, и результат более чем устроил заинтересованные стороны. На этой оптимистической ноте Каркаров вдруг обратил внимание на время и поспешил откланяться — он хотел завершить несколько дел, чтобы полностью освободить выходные.

Только оставшись одна, Иванна осознала, что снять без посторонней помощи злосчастное платье ей не удастся, и мысленно высказала порицание каркаровской торопливости. Пытаться догнать его и попросить помощи с раздеванием она не стала и по здравому размышлению позвала в гости мэтрессу Ангелина. Как только та явилась и выяснила, что Иванне предстоит выход в свет, последняя поняла всю необдуманность своего решения, так как Алексис немедленно решила исправить все свои педагогические огрехи. Они перепробовали вариантов десять причёсок, прежде чем осоловевшая Иванна наотрез отказалась примерить одиннадцатую и решительно заявила, что пойдёт либо с распущенными волосами, либо в пучке. Алексис со скрипом согласилась на пучок. Второй тур битвы был посвящён обуви. После получаса препирательств, они кое-как пришли к согласию, что парадные форменные сапожки являются сносным компромиссом между шиком и удобством, хотя и нуждались, по мнению Иванны, в небольшой модификации. Об этом она умолчала, чем спасла себя от ещё как минимум получасового диспута. В конечном итоге Алексис помогла ей выбраться из платья и напоследок пригрозила побить Иванну метлой, если та опозорит её на выходе. Засыпала Иванна с полной уверенностью, что больше никогда не позволит подписать себя на такую хлопотную и во всех отношениях сомнительную авантюру как светский приём.

На следующее утро она отнесла сапожки в артефактную мастерскую, чтобы заменить их железные набойки на резиновые — перспектива цокать подобно кобыле в выездке её не вдохновляла. Профессор Хайдарага немедленно велел ей идти присматривать за студентами (у которых была практика по изготовлению простейших оберегов) и сам занялся набойками, сказав, что это неженская работа. Наблюдая за третьекурсниками, наносящими на различные предметы руны особыми чернилами, Иванна невольно вернулась к мыслям о своих исследованиях, однако мысли эти приняли совсем неожиданный оборот, стоило её взгляду наткнуться на девочку, старательно выводящую Эйваз на пластине оправы простенького веера. Направленный и сконцентрированный «луч» — это конечно интересно, но есть же ещё варианты… Удержав порыв выпросить у девочки веер, она с трудом дождалась появления из подсобки Хайдараги, пригласившего её принимать работу. Наспех поблагодарив научного руководителя за труды, она ознакомила его со своими выкладками. Тот одобрил идею и предложил непременно попробовать её воплотить. Иванна охотно побежала за веером.

Конструкция из соединённых с помощью золотой проволоки веера и Иванниной волшебной палочки оказалась рабочей, но довольно неуклюжей — палочка была значительно длиннее веера, что затрудняло манипуляции. Призвав себя не размениваться по мелочам, Иванна тут же приняла решение воплотить давнюю мечту и самостоятельно изготовить волшебную палочку подходящих размеров. К счастью, в мастерской нашлось практически всё необходимое; полируя заготовку будущей палочки (она выбрала древесину ореха), Иванна задумалась о сердечнике. Профессор Хайдарага в шутку предложил найти среди её волос «русалочьи». Иванна радостно ухватилась за эту идею, так что пришлось ему вооружаться несколькими магическими детекторами и исследовать её косу. Вскоре им удалось найти с пяток подходящих волос, и работа закипела дальше.

Палочка получилась слабенькая, но вполне рабочая, что вызвало приступ бурной радости как у самой Иванны, так и у её научного руководителя. Чтобы окончательно убедиться в успехе они отправились в практическую аудиторию кафедры Тёмных Искусств. Именно там через некоторое время их застал господин директор собственной персоной и поинтересовался: в курсе ли они, что уже второй час ночи и помнят ли некоторые из присутствующих, что завтра намечается насыщенный день? Иванна ойкнула, поблагодарила профессора Хайдарагу за помощь, пожелала всем спокойной ночи и покинула мастерскую на максимально возможной для себя скорости.

Субботнее утро встретило Иванну брезжащим из окна тусклым светом рассветного солнца, от которого больше не спасали предусмотрительно раздвинутые шторы, да аккуратно трясущим её за плечо Каркаровым, который пришёл лично провести побудку, не надеясь на её чувство ответственности.

— Просыпайся, у тебя пять часов на сборы, — сказал он в ответ на её протестующее мычание в подушку.

— Изверг! — уже внятно простонала Иванна, переворачиваясь на спину. — Мне ещё спать и спать! Я за час соберусь в лучшем виде!

— Ничего подобного, — не поверил Каркаров, усаживаясь на край кровати. — Ты сейчас застрянешь в ванной как минимум на час, потом тебе нужно позавтракать, а потом ещё будешь воевать с платьем и наводить финальные украшательства. На-ка вот, попей кофе и марш в ванную, — он взял с прикроватной тумбочки небольшую чашку и передал ей.

Иванна, машинально поблагодарив, взяла чашку; кофе был крепкий, сладкий и со сливками — всё как положено, и немного прояснил мозги после нескольких глотков.

— Ты мне с платьем поможешь? — она подтянула колени к груди, устраиваясь поудобнее и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Поможешь, в любом случае. И сделай доброе дело: организуй что-нибудь пожевать, пока я мыться буду.

— Ты чего раскомандовалась с утра пораньше? — изобразил негодование Каркаров. — Это моё исключительное право.

— А чего ты меня с утра пораньше будишь? — парировала Иванна. — За полчаса до будильника! — сварливо продолжила она, сверившись с часами. — Даже не рассчитывай, что у меня в таких условиях будет хорошее настроение. И вообще, ты сам сказал, что я главная; и заметь — я очень гуманна. Даже не заставляю тебя ежеутренне мне завтрак в постель таскать да ноги целовать.

— Ну, это-то как раз запросто, — он сунул руку под одеяло в поисках её ступни. — Ты обычно во сколько просыпаешься?

— Я пошутила! — рассмеялась Иванна, отдёргивая ноги ближе к себе.

Допив кофе под бдительным присмотром Каркарова, она поставила чашку на тумбочку и после секундного колебания откинула одеяло и вылезла из постели, направляясь в ванную. В конце концов, Каркаров являлся, наверное, последним человеком, перед которым ей стоило стесняться чего бы то ни было.

После завтрака и церемонии торжественного облачения Иванны в платье, выяснилось, что в запасе остаётся около двух часов. Получив охапку комплиментов в адрес своей чрезмерной склонности к перестраховке, Каркаров поинтересовался, не желает ли Иванна посетить лондонское Министерство Магии с дружественным визитом — ему как раз нужно сдать кое-какие отчёты. Иванна, окончательно оставив обиды, удивилась — с какой стати ему нужно отчитываться перед Лондоном? Каркаров напомнил, что сейчас в Дурмштранге на обучении состоят целых двенадцать англичан, так что отчитываться нужно и перед Лондоном тоже. Иванна признала такую необходимость и выразила желание посмотреть на британское Минмагии.

Они спустились в директорский кабинет. Каркаров помог Иванне надеть зимнюю мантию, которую та прихватила с собой, оделся сам и вынул из шкафа четыре объёмистые папки; из шкатулки на письменном столе был извлечен стеклянный шар пресс-папье и серебряная чайная ложечка. Иванна взяла пресс-папье, чтобы рассмотреть поближе и встряхнула его — в стеклянном шаре находилась миниатюрная копия Биг Бена в вихре блестящих снежинок.