— Не льстите себе, вы — обыкновенное хамло, — уже не сдерживая улыбки возразила Иванна.

— В среде, где я вырос, прямолинейность считается чертой человека честного и правильного, — с достоинством сообщил Снейп.

— В этой вашей среде вы можете сколько угодно проявлять честность и правильность привычным способом, но хотя бы иногда пытайтесь впустить в свою жизнь немного тактичности и вежливости, — парировала Иванна.

— Пытаюсь, выходит весьма посредственно, — развёл руками Снейп.

Иванна разлила заварившийся чай, сделав комплимент посуде: заварник при ближайшем рассмотрении оказался расписанным такими же розочками, что и чашки с блюдцами. Снейп сообщил, что «миленький сервиз» достался ему от бабушки и что в него входят не менее «миленькие» десертные тарелки и сливочник. Иванна покосилась на грелку, но с искушением запустить ею в Снейпа справилась, сообщив, что он не только хамло, но и зануда. Снейп охотно кивнул в ответ.

— Значит, вас тоже можно поздравить? — светским тоном поинтересовался он, выразительно взглянув на её пальцы, сжимающие чашку.

— О, да ещё когда я вам меч привезла, можно было, — пожала плечами Иванна.

— Тогда я решил, что это кольцо мисс Рейд, но когда мы с ней начали работать, понял, что ошибся. Что ж, передавайте супругу мои искренние соболезнования. Впрочем, он заслужил, — отсалютовал чашкой Снейп.

— Коллега, надеюсь, вы при мисс Рейд сдерживаете свой фонтан искромётного юмора? — с подозрением покосилась на него Иванна, припомнив тираду Мойры.

— Было трудно, но я держался, — признался Снейп. — Не знаю, правда, зачем.

Иванна покачала головой, не особенно веря. Она действительно порядком отвыкла от его манер. Упражняться в изящной словесности можно было до бесконечности, но она здесь не только и не столько ради развлекательной беседы. Стоило Снейпу отвлечься на блюдце с мороженым, Иванна молниеносным движением схватила его за руку. Рука была холодная, несмотря на то, что он только что держал в ней чашку, но Иванна еле ощутила это, потому что её рука была ничуть не теплее.

— Коллега, сколько ещё это будет продолжаться? — ровным тоном спросила она, не сводя глаз с его лица и не позволяя ему вывернуть пальцы из своей хватки. — Дамблдор мёртв, что ему ещё от вас надо?

— Всё того же — служения, — глухо отозвался Снейп, не поднимая взгляда. — Я же, вроде бы, говорил вам, что уйти от него можно только на тот свет.

По её пальцам скользнула волна судороги. Это был не холод — его бессильное смирение не могли удержать даже самые сильные ментальные щиты.

— Северус, — вложив в голос всю уверенность, сказала она. — Мы вас вытащим. Я пообещала.

Он молчал долго. Когда Иванна подумала, что ещё немного, и пальцы у неё заледенеют так, что отвалятся, он вдруг поднял на неё глаза.

— Я верю. И надеюсь, что у вас получится. Если вы этого не чувствуете, значит, у меня действительно очень хорошо получилось это спрятать, — тихо сказал он.

========== Глава 122 ==========

Сентябрь 1997 г.,

Прага — Белград — Лондон — Хогвартс

План по «вытаскиванию» Снейпа радужными перспективами не блистал. Чем дальше, тем больше неприятных сюрпризов открывалось: второго сентября информаторы Смитов дружно прислали обеим сообщения о появлении в Хогвартсе новых преподавателей — неких Амикуса и Алекто Кэрроу. Услышав новость, Каркаров выругался, извинился, походил туда-сюда по комнате, сообщил притихшим участникам чтения писем, что всё плохо и, наконец, пояснил всю глубину катастрофы, состоявшей в том, что упомянутые персоны являются Пожирателями Смерти, не гнушавшимися в своё время любой работой. Очевидно было, что с детальной организацией инсценировки нужно поторопиться. Воплощение этой самой организации началось на следующий день с визита в усадьбу Мачкевичей.

На веранде, в кресле-качалке с видом на ещё не начавший желтеть сад обнаружился дремлющий под пледом Грегорович; Иванна здорово удивилась, но будить деда не стала. Дома оказалась только Елизавета, которая, узнав о цели визита «детей», велела им идти в Мирославов кабинет, а сама немедленно вызвала мужа со службы. Ждать пришлось недолго: уже через четверть часа Мирослав появился в кабинете, сопровождаемый Грегоровичем, правая рука которого висела на перевязи.

— Деда, что с тобой? — встав для приветственных объятий, Иванна поразилась его общим потрёпанным видом.

— Да так, — проворчал Грегорович. — Бандитская пуля. Помнишь, у меня в витрине Бузинная палочка лежала? Так вот, ею кое-кто заинтересовался, — оскалился он.

Тон, каким было произнесено «кое-кто», заставил Иванну похолодеть.

— Ты же не хочешь сказать… — выдохнула она. — Но как тебе удалось?..

— С трудом, — мрачно рыкнул Грегорович.

— Давайте-ка сядем, в конце концов, — призвала к порядку Елизавета. — Сейчас чай принесу.

Грегорович наотрез отказался пересказывать, что же с ним приключилось, при подозрительных персонах в лице считающегося покойником Каркарова, однако после поручительства Мирослава и настойчивых уговоров Иванны нехотя повторил историю о том, как к нему наведался Волдеморт в поисках Бузинной палочки.

— Я не то, чтобы ждал этого, просто разумная паранойя… Четыре из пяти сторожков не сработали, пятый дал минуту на подготовку. Второй раз такое не сдюжу, клянусь. Не знаю, каким чудом удалось скрыть от него, что палочку я последний раз видел в руках Гриндельвальда, — нервно потирая пострадавшую руку, сказал он. — Ну, то есть, мне так кажется, что удалось. Он точно вытащил воспоминание о дне, когда палочка была украдена, а вот мои попытки добиться информации о том, где она сейчас, от этого… кхм, не при женщинах, человека — вроде бы не трогал. Ну, и догадки, у кого ещё поспрашивать. Но тут я не уверен. Сосредоточился на том, чтобы сохранить силы аппарировать при первой возможности, пока ещё живой относительно… В общем, как только он бдительность ослабил, я первую попавшуюся палочку хвать — спасибо, он первым делом шкаф с ними раскурочил, и они рассыпались — и дёру. Пять последовательных перемещений по разным часовым поясам не очень-то полезны для пожилых колдунов, вот моё однозначное мнение.

За его обычным бодро-ворчливым тоном не могли скрыться следы пережитого ужаса. Иванна покачала головой, не зная, что сказать; всё, что было связано с Волдемортом, вызывало у неё глухую бессильную злость. Она вопросительно глянула на Каркарова и, получив его едва заметный ободряющий кивок, означающий «разумеется, ты справишься», дотянулась и положила ладони деду на виски. Ментальный удар был, конечно, не такой сильный, как в самом начале её карьеры эмпата-целителя, но вполне в духе. Вместе с тем, ей даже удалось сохранить часть рассудка свободным от восприятия, и эта часть немедленно занялась анализом. Сейчас она, как и прежде, воспринимала эмоции и ощущения, но при этом была как бы над ними и наблюдала немного со стороны. Иванна машинально и даже с интересом отметила, что у деда низкий болевой порог, что восприятие боли у мужчин от женского отличается, что подход к проживанию стрессовый ситуации тоже другой. Насколько было бы легче, сформируйся такая способность раньше!

Наконец она отстранилась от ошарашенно смотрящего на неё Грегоровича и бессильно откинулась на спинку стула; Каркаров немедленно придвинулся к Иванне и обнял. Она хотела было сказать, что чувствует себя совершенно нормально, но тут отвлекающий эффект нового навыка потерял свою новизну, и навалилась постэмпатическая боль, заставляя до скрипа сжать челюсти.

— Обезболивающего или успокаивающего нужно? — вскинулась Елизавета, внимательно глядя на дочь.

— Нет, я в порядке, — поспешно отказалась та. — И сливовицы не нужно, — опередила она отца, потянувшегося к заветному шкафчику. — Деда, что у тебя с рукой? — спросила она, пытаясь распрямить сводимые судорогой пальцы и чувствуя, что правая рука горит; всё тело ломило как после сильного мышечного перенапряжения.

— Да ерунда, палочка под конец взорвалась, плюс небольшое расщепление — из-за палочки малость промахнулся на последнем этапе, — отмахнулся здоровой рукой Грегорович. — Это ты сейчас что такое сделала? Я себя гораздо лучше чувствую.