— Да ла-адно! — скептически хмыкнул Янко. — Он же образцовый подкаблучник, тебе всё позволяет!
— Ха! — возмутилась Иванна. — Вот ведь, коварный тип, а! Он искусно притворяется! Из него подкаблучник, как из меня прорицательница! Нет, ну это надо же, он даже тебя вокруг пальца обвёл!
— Нет, а что, Янко разве не прав? — похлопала ресницами Адя, которая по обыкновению выступала каркаровским адвокатом. — С тобой надо очень много терпения и выдержки!
— Это со мной-то?! — праведный гнев Иванны достиг заоблачных пределов.
— Тихо, тихо, мы от темы уходим! — призвал к порядку Янко. — Мы тут о способах проникновения в Большой Лекторий говорили!
— Мы закостенели умом, нам нужны свежие идеи, — обиженно буркнула Иванна и повернулась к Василисе, которая жадно ловила каждое слово разговора, не в силах сохранять своё вежливо-бесстрастное выражение лица. — Есть мысли?
— Ну… — задумалась застигнутая врасплох Василиса. — А раньше у вас никогда не возникало необходимости незаметно проникнуть в Большой Лекторий? — определённо, крайне незрелое поведение всех троих вызывало у неё противоречивое чувство восторга пополам с ужасом; у Смитов тоже поначалу появлялось похожее, до того, как они ближе познакомились с Иванной.
— Незачем как-то было, — пожал плечами Янко.
— То есть, из окрестностей алхимической кафедры туда не попасть, — скорее утвердительно, нежели вопросительно сказала Василиса. — Вы ведь наверняка там всё изучили, — уточнила она. — А что насчёт более глубоких уровней? Зверинец или театральная мастерская…
— О! — щёлкнула пальцами Иванна. — Можешь за Федорой сбегать?
— Может, не стоит? — с сомнением протянула Василиса. — Тут обязательно что-нибудь обрушится или сломается…
— Ничего страшного, комната гостевая, — беспечно отмахнулся Янко.
После нескольких минут сомнений Василиса сбегала за Федорой. Появлению семикурсницы в штабе заговорщиков всё же сопутствовали катаклизмы: под Янко, который тут же принялся разливать ром всем совершеннолетним, неожиданно сломался стул, так что он обрушился на пол, успев, однако, твёрдой рукой поставить початую бутылку на столик. Федора при этом стояла примерно в метре от него, однако, сокрушённо заохав, уверила, что виновата именно она. На вопрос про тайные ходы Федора охотно рассказала, что да, таки есть способ — через воздуховоды системы отопления, пока ещё она не заработала на полную мощность. Задумчиво подёргав себя за собранные на затылке в «хвост» волосы, Адя выразила радость от того, что им в своё время не пришла в голову идея возможности использования воздуховодов в качестве тайных ходов.
Воспаривший дух авантюризма побудил всех сойтись в решении воспользоваться способом Федоры, и даже рассудительная Василиса не захотела оставаться в стороне. При разработке плана вторжения выяснилось, что Федора, к сожалению, плохо знает систему воздуховодов, так как сама лазила туда всего несколько раз — в ознакомительных целях, и лучше было бы всё-таки добыть чертежи уровня.
Янко моментально распределил обязанности: Иванне было дано поручение обеспечить отсутствие Каркарова в кабинете, Адя с Василисой получили задание охранять внешние периметры от потенциальных посетителей. Янко в компании Федоры собирался проникнуть в кабинет, где художница могла бы скопировать нужный чертёж, а он сам проследит за тем, чтобы после их визита помещение сохранило первоначальный порядок.
Разумеется, идеальный в проекте план сработал не совсем так, как было задумано. На первой же его стадии отряд лишился одного бойца: Адя, которая отправилась проверить исполнение Иванной отвлекающего манёвра, вернулась в штаб, сообщив, что путь свободен, однако развлекаться придётся без Иванны, ибо она явно застряла прочно и надолго.
Потерянной для общества Иванна сделалась совершенно неожиданно для себя. В директорский кабинет она пришла без какой-либо предварительной заготовки, надеясь только на своё вдохновение, однако оно даже не пригодилось. Плотно закопавшийся в служебные бумаги, Каркаров при её появлении решительно отложил работу и поинтересовался иванниными планами на вечер. Та, ощутив себя застигнутой на месте преступления, едва не призналась во всём, но взяла себя в руки и немного подумав, поняла, что в действительности Каркарову ничего не известно о готовящейся авантюре. Старательно изображая скуку, Иванна подошла к окну, окинула взглядом купол внутреннего двора и ответила, что планов у неё нет, в душе надеясь, что Каркаров не включит подозрительность и не начнёт удивляться, отчего же её не развлекают Адя и Янко. Тот, однако, даже и не думал вдаваться в такие подробности; он поднялся из-за стола, подошёл к Иванне и, мягко приобняв её одной рукой за плечи, сообщил, что в таком случае он приглашает её прогуляться по внутреннему двору и после поужинать, и там дальше как пойдёт. Иванна таким поворотом событий была, мягко говоря, ошарашена. Озабоченно пощупав лоб Каркарова, она выразила сомнения в том, что он пребывает в добром здравии. Весьма неучтивый и неуместный вопрос «с чего это тебя на романтику потянуло?» она благоразумно оставила неозвученным. Во-первых, она действительно считала такой вариант культурной программы на вечер абсолютно полноценной заменой перспективы лезть чёрт знает куда через чёрт знает что, а во-вторых, рядом с ним она вдруг пережила чувство какого-то обволакивающего умиротворения и всерьёз обеспокоилась, что оно исчезнет, если придётся от него отдалиться.
Таким образом, проснувшись на следующее утро всё в том же блаженном спокойствии и спустившись на кухню за двумя чашками кофе, Иванна чрезвычайно удивилась, обнаружив на кухне весёлую компанию, состоящую из Янко, Ади, Федоры, Василисы, Ярославы и семейства Тсучия. Компания была действительно весёлая, так как все сидели с улыбками до ушей, периодически взфыркивая и похохатывая. Вид у всех был слегка измождённый, что косвенно намекало на то, что сидят и хохочут они тут уже не первый час. На просьбу Иванны ввести её в курс дела компания издала дружный стон. С горем пополам, общими усилиями они рассказали ей о бурных событиях прошлого вечера.
Стоило Иванне увести господина директора в джунгли, Янко с Федорой без проблем проникли в кабинет и разжились нужными бумагами. Они, разумеется, попытались найти и чертежи с тайными ходами, но, вовремя оценив все преимущества и риски, ограничились вентиляцией. Изучив план местности, неустрашимая четвёрка проникла в отверстие теплового воздуховода, расположенное в помещении театральной мастерской. В процессе проникновения Федора успела в обнимку со стремянкой загреметь в дебри бутафорского леса, используемого в постановке Красной Шапочки, и поднять тучу пыли.
Воздуховоды представляли собою сеть круглых в сечении тоннелей диаметром около полутора метров, прорезающую толщу стен крепости; ползти по ним было не очень удобно, однако никто не собирался отступать. Увы, в самом конце пути форс мажор всё же произошёл: в наклонной трубе, доставляющей тёплый воздух к кафедре, Федора, потеряв концентрацию, не удержалась и стремительно заскользила вниз, по пути прихватив за собою двигавшегося впереди Янко. Кованая решётка, закрывающая выходное отверстие над висящей на задней стене кафедры доской, не выдержала двух полновесных шпионов и вместе с ними рухнула с высоты около пяти метров аккурат посреди подиума, который в данный момент был задействован в качестве сцены. Артисты, к счастью, не пострадали, только порядком напугались, а вот Янко, в последний момент успевший смягчить падение заклинанием, некоторое время оставался слегка контуженным, оказавшись зажатым между жёстким колючим рельефом чугунной решётки снизу и волнующим изобилием округлостей семикурсницы сверху. Федора, должно быть, привычная к подобного рода падениям, моментально вскочила на ноги и озабоченно захлопотала вокруг него в стремлении проверить степень повреждений. Первой изо всех артистов в себя пришла Анна, которая, поняв, что именно произошло, принялась хохотать; буквально через минуту к ней присоединился супруг, а следом и все остальные, включая сидящую в первом ряду Лектория Ярославу. Вскоре ко всеобщему веселью присоединились и Адя с Василисой, которые начали хохотать, как только увидели стремительно исчезающую в чуть рассеиваемой Люмосом тьме тоннеля корму Федоры. При этом им пришлось поспешить выбраться наружу, ибо они сильно рисковали обессилеть от хохота и повторить подвиг подельников.
