– Ну как?! – подскочил я с кровати.

– Договорились, – отмахнулся он от меня, с трудом вставая на ноги. – Поговорим чуть позже, Кен-чан, сейчас мне надо… – дернулся он, как будто его сейчас вырвет. – Надо привести себя в порядок.

– Хорошо, дядя Ичиро, – согласился я подождать еще немного.

Что я, маленький, что ли? Понимаю, что ему это сейчас надо.

Ждать предстояло долго. Минут через пять после ухода дяди в комнате появилась Коки и сообщила, что в ближайшие пару часов не сможет отвлекаться на мои вызовы. Извинилась, поклонилась и исчезла. А мне что делать? Кохана тоже, скорей всего, с дядей, Куфу пусть лесом идет – не хочу видеть этого тэнгу. Да он и не стремится к общению, постоянно убегая при моем появлении. А Джоки за все то время, что я здесь живу, говорил при мне всего один раз – в самый первый день, когда дядя привез меня в этот дом. Оставался еще старик-цукумогами или просто Старик. Как я выяснил пару недель назад, ёкаи не рождаются с именем, а все, что им дают другие, не важно кто, – для них не более чем прозвища. Имена они находят сами – просто в какой-то момент жизни к ним приходит понимание сути их имени, и уже после этого из известного им набора слов они подбирают наиболее близкое по смыслу. Старик же так и не смог подобрать. Суть имени у него есть, а выразить в словах он ее не в состоянии. Уже двести лет как мучается. Выяснился также тот факт, что Старик тоже мог принимать человеческую форму, точнее… Тут цукумогами, как по мне, вообще читеры[17] – они могут создавать себе человеческие тела из ничего. Плотные, реальные, но при этом как бы ненастоящие – уничтожение такого тела самому цукумогами вреда не принесет. Правда, при создании нового тела оно появляется рядом с основным, в данном случае – зеркалом, и если прежнее… прежний клон был уничтожен далеко от основного, пытаться его восстановить бессмысленно. Ну и в целом их клоны не так уж и сильны. Хотя последнее от предмета зависит и от возраста ёкая.

Просидел я рядом с зеркалом около часа, пока не появилась Коки и не сообщила, что дядя Ичиро ждет меня на кухне. Сам дядя, когда я пришел к нему, выглядел как обычно – и не скажешь, что час назад ему было очень плохо. Сидел за столом и попивал нечто оранжевое из высокого прозрачного стакана.

– Этот твой учитель, – произнес он, когда я вошел на кухню, – выжал из меня все соки своими вопросами. Как будто не я к нему за этим пришел.

– Вопросы? – удивился я, присаживаясь напротив него.

– Вроде как чем больше он о тебе знает, тем проще ему обучать, – ответил дядя.

Не зная, что на это сказать, я поинтересовался:

– А когда мне можно будет начать обучение? – и тут же поблагодарил Коки за то, что она принесла мне чай: – Спасибо, Кокиримунэ-сан.

Сделав еще один глоток, дядя скривился и отставил стакан в сторону.

– Какие же эти зелья все-таки отвратные, – произнес он при этом. – Насчет твоего вопроса, – вздохнул он. – Можешь начать с завтрашнего дня. Иназума обещал научить тебя различать, когда бьешь обычно, а когда – с применением этой вашей Воли. Причем за день. Так что послезавтра вернешься в школу. Само собой, ты ни в коем случае не должен демонстрировать свои способности.

– Конечно, – кивнул я важно.

– Кен-чан, – произнес дядя Ичиро с просительной интонацией, – я тебя очень прошу – никто об этом не должен узнать. Абсолютно никто. И про то, что видишь духов, помалкивай. Это не так уж критично, но пусть лучше другие люди об этом не знают. Позже я научу тебя всему, что может освоить драбл. Возможно, некоторыми из этих… приемов, ты сможешь отговориться, если что-то пойдет не так. Перед другими магами, конечно. Но лучше не доводи до этого, – вздохнул он под конец, после чего посмотрел на свой стакан, скривился, но все-таки взял его и сделал еще один глоток.

– И как мне обучаться вместе со школой? А кружок, а уроки?

– Из кружка уйдешь, – ответил дядя. – Пока ты в младшей школе, времени у тебя будет навалом, а потом… придется мне доработать твою тренировочную комнату.

– А как? – стало мне интересно. Тот момент, когда я впервые вошел в комнату, которая стала в два раза больше по сравнению с прежней, был незабываемым. Настоящая магия, а не привычные духи!

– Ускорю время внутри нее. Работа сложная, особенно если мы хотим, чтобы ты при этом не старел быстрее, но нужная. Увеличу ее до максимума, барьеров понапихаю, привяжу к ней духов для тренировки. В общем, сделаем для тебя нормальный тренировочный зал. Такие распространены среди боевых магов, да и небоевые ими пользуются.

– Круто… – произнес я под впечатлением от представленного.

– Но сложно. И дорого. Но чего уж для любимого племянника не сделаешь. К тому же лично мне это выйдет гораздо дешевле.

– Почему?

– Потому что делать такие залы могут очень немногие, и я – в их числе, а половина платы идет как раз за работу.

– Ты и правда крут, дядя Ичиро! – воскликнул я, не удержавшись.

– А то ж, – посмеялся он довольно. – Ладно, иди уже. На улице погуляй, что ли, а то сидишь дома, как отшельник какой. Только не забудь, – стал он серьезней, – никому ничего не говорить и не показывать. От этого зависит очень многое.

– Я понял, дядя Ичиро, – сказал я торжественно. – Обещаю – от меня никто ничего не узнает.

– Молодец, Кен-чан! Так держать! А теперь беги, а я тут, – покосился он на свой стакан, – дальше лечиться буду.

Попав на следующий день к учителю, я был в невероятном предвкушении – меня научат управлять Волей! Я ведь должен уметь сдерживаться. Но увы, ждал меня лишь облом. Учитель, обещая, что подготовит меня к школе всего за день, немного смухлевал – весь день был потрачен на мою дрессировку. Сначала он вдалбливал в меня правила поведения, например, бить только один раз. Не получилось избавиться от противника за один удар – отступи. Злость не поможет в использовании Воли, но может затмить разум, если я буду бить больше одного раза. Нельзя спешить и действовать на эмоциях – лучше потратить несколько лишних секунд, но точно знать, что ты делаешь. Потом эти правила будут пересмотрены, но пока я себя не контролирую, они для меня закон. Полдня меня пичкали условиями, проверяли, что я запомнил, задавали каверзные вопросы по различным ситуациям, опять пичкали правилами – и вновь вопросы. А когда все закончилось, оставшееся до вечера время провели, обучая, как надо себя держать. Голову выше, но нос не задирать, спину прямо, но грудь не выпячивать, походка должна быть такой, движения – вот такими. Как сказал учитель – многие, глядя на мою тушку, просто не станут приставать, что избавит меня от лишних неприятных ситуаций. Тут главное не перестараться, иначе во мне будут видеть лишь чванливого аристократишку, а именно под аристократа в ближайшем будущем мне и придется маскироваться.

Само собой, знакомые отношение ко мне в одночасье не изменят.

– Где пропадал, прогульщик? – подошла ко мне Саюри перед первым уроком. – Опять кто-то помер?

Как и говорил учитель, я сидел с прямой спиной за своей партой, и когда Саюри задала свой вопрос, я просто бросил на нее взгляд.

– Нет, – ответил я, раскладывая свои вещи.

Помявшись рядом со мной еще какое-то время, девчонка все же ушла, так и не сказав больше ни слова. Зато на перемене после первого урока меня зажали уже все четверо – Саюри и три ее подпевалы. Послушав, как до меня докапываются, я решил бить Саюри. Она тут главная, она меня больше всего бесит, и если уж ударить я могу лишь раз, то лучше всего бить ее. Пока размышлял, приставания почему-то сошли на нет – четверка хулиганов просто стояла рядом и молчала.

– Эй, – толкнула меня Саюри, – не игнорируй нас!

Толчок, наверное, можно использовать как повод. В общем, я ударил. Как мог – слабо и неумело. Только вот я такой был не один – никто из нас тогда, по сути, не умел драться. Саюри сделала пару шагов назад, схватилась за лицо и с наворачивающимися слезами смотрела на меня поверх рук. А я смотрел на нее. Спокойно – во всяком случае, мне тогда так казалось. Молча и не дергаясь. Не сдвинувшись ни на шаг. Я, может, и попытался бы гордо удалиться, но в тот момент был зажат у стены и окружен. Учитель говорил, что отступление – это нормально, главное не побег. Постояв так несколько секунд, Саюри все-таки расплакалась и убежала, а ее команда, неуверенно потоптавшись, переглянулась и отправилась вслед за ней.