Между тем 'Храбрый', отойдя от нас, стал описывать циркуляцию вправо. Это было совершенно естественно. Ему ничего другого не оставалось, как уходить от противника. Стрельба на нем временно прекратилась. Но, к нашему удивлению, 'Храбрый' продолжал описывать циркуляцию. Мелькнула мысль: заклинило руль. Нет, все благополучно, корабль выровнялся и пошел прямо на 'Гром'. Неужели вторично подойдет?

Если это так, то третьего случая спастись, конечно, не представиться. Все средства сопротивления уничтожены. Шлюпки перебиты. Крен увеличивается: 'Храбрый', приставая, видимо, сорвал пластырь - и вода свободно хлынула внутрь миноносца. Оставаться на корабле было бесполезно и бессмысленно. Как бы подтверждение этого снова сильный удар в носовой части - весь залп угодил в кают-компанию, откуда через открытые двери коридора повалил густой дым, поднимаясь кверху и достигая мостика. На этот раз действительно начался пожар в кают-компании, но тушить его уже не пришлось.

- Впечатление такое, что делать нам здесь больше нечего, - проговорил командир.

- Жаль миноносца, но надо уходить.

Что можно было ему возразить? И мы молча согласились с ним.

- Где секретные книги и документы? - спросил я капитана.

- У меня в каюте. - И с этими словами он поспешно стал спускаться по трапу вниз и пропал в клубах дыма.

Когда командир, с трудом пробившись в свою ближайшую от входа каюту, вышел к нам с парусиновым портфелем под мышкой (жаль, что секреты перед боем не выносились на мостик), 'Храбрый' был уже возле нас. Оттуда под призывное махание рук неслись неистовые крики нашей команды, столпившейся на полубаке.

- Спасайтесь! Спасайтесь!

Доблестный командир 'Храброго' Рененкампф, застопорив машины; взял рупор и крикнул:

- Переходите на 'Храбрый'!

Затем полный ход назад. Стоп. Толчок - и два корабля, так много пережившие в тот день, по-своему 'нежно расцеловались', застыли друг возле друга, чтобы затем разойтись навсегда.

Думать было некогда. Сквозь дым, валивший из-под полубака 'Грома', все оставшиеся перебросились через поручни. Командир на секунду замялся, а затем, махнув рукой, повинуясь крику 'Скорей, скорей!', тоже перешел на 'Храбрый'. Последним, если не считать двух сумасшедших, которых, несмотря на попытки, так и не удалось стянуть с их мест. Они бешено отбивались. 'Храбрый' уже отходил от 'Грома'. Боцман в скором времени пропал за дымом, продолжавшим валить из средней части корабля, а торпедист, нелепо размахивая руками в сторону противника, все еще откалывал свой жуткий танец. Стеньговые флаги гордо реяли над тонущим миноносцем.

Ловко развернувшись, 'Храбрый' лег на кормовой курсовой угол и снова открыл огонь. Дистанция до противника - кабельтовых 40, не больше.

Немцы, сначала как бы опешив от его дерзости, снова сосредоточили на нем бешеный огонь, оставив 'Гром' в покое. Так, как наша команда путалась у всех под ногами, то по просьбе помощника командира 'Храброго' я загнал всех наших в батарейную палубу левого подбойного борта и остался с ними...

..Но если выдерживает сталь, то нервы человеческие имеют предел для своего испытания. Стрельба 'Храброго' начинает сбиваться. Залпы стали недружными. Почуяв опасность положения, командир приказывает играть 'дробь' и 'слушай все'.

Стрельба обрывается. Люди, повинуясь сигналу, вслушиваются, притаив дыхание.

Громким, ровным и твердым голосом командир взывает к ним:

- Товарищи! От вашей меткой стрельбы зависит участь нашего славного корабля и честь нашего флота. Вы подбили только один неприятельский миноносец, этого мало. Бейте врага спокойно. К нам уже идут на помощь!

Снова пристрелка, но на этот раз, отличные дружные залпы.

Скомандовать 'дробь', то есть временно приостановить стрельбу в момент, когда вокруг твориться ад, когда неприятель пристрелялся по кораблю, - маневр рискованный, свидетельствующий об исключительной выдержке командира, но блестящий по своим результатам.

Третьим удачным залпом 'Храброго' был накрыт один из неприятельских миноносцев, пытавшийся подойти к тонущему 'Грому'. Огромный столб огня и дыма - и от этого смельчака не осталось и следа. Это произошло в 16 часов 15 минут...'

Далее дадим слово Косинскому (А.М. Косинский. Моонзундская операция Балтийского флота 1917 года. Л.: издание В.-Морской академии РККА, 1929 г.):

' 'Храбрый', бывший еще совсем недалеко, сейчас же повернул к 'Грому', и так как благодаря его меньшей длине, ему было удобнее, нежели миноносцам, буксировать 'Гром', то начальник дивизиона и приказал ему подойти к последнему и, взяв его на буксир, вести на ост, То же самое он в рупор передал на 'Гром', откуда ответили, что они надеются, что смогут идти самостоятельно. Начальник дивизиона тогда с остальными миноносцами повернул снова к Соэлозунду для наблюдения за неприятелем. Проходя под кормой у 'Грома', 'Победитель' пустил дымовую завесу, которая, однако, была слаба из-за ветра. Так как миноносцы уже вышли из обстрела 'Кайзера', то последний прекратил стрельбу, но затем, уже зайдя за мыс Памерорт, снова было открыл огонь на короткое время на небольших недолетах. Тогда и 'Константин', пройдя под кормой 'Грома' и 'Храброго', закрыл их дымовой завесой, после чего вступил в кильватер XI дивизиону, крейсировавшему малым ходом курсами N-S по плесу милях в двух от бывшего якорного места в расстоянии миль десяти от Соэлозунда. Вследствие малой глубины полный ход был объявлен сигналом пятнадцать узлов, В это время самый канал слегка затянуло туманом или дымкой. В 15 ч. 10 м. из этого тумана показались девять больших неприятельских нефтяных миноносцев, похожих на наши 'Новики', входящих на плес. Капитан 2 р. Пилсудский, приказав приготовиться к бою, решил, пока неприятель не приблизится, держаться на прежней линии N-S и прикрывать находящегося в двух милях к осту поврежденного 'Грома', которого 'Храбрый' в это время на бортовом буксире вел на ост ходом около трех узлов, так как на 'Громе' заклинило руль и 'Храброму' пришлось идти под одной машиной. В то же время к неприятелю присоединилось еще пять больших, по-видимому, угольных миноносцев. Неприятель разделился на две группы, из которых одна пошла, придерживаясь берега о. Эзеля, курсом ближе к осту, другая - на норд- ост, вдоль острова Даго, как бы с намерением охватить наши миноносцы и отрезать их от Моонзунда. Открыв огонь с расстояния 60-70 кабельтовых, начальник дивизиона, опасаясь охвата, лег на курс SO, приведя неприятеля на кормовой угол обстрела, и прибавил ход до 15 узлов. Обе группы неприятеля шли большим ходом и, сближаясь с нашими судами, открыли по ним сильный перекрестный огонь, вначале на недолетах. Головной нашей колонны 'Победитель' стрелял по третьему миноносцу южной группы и накрыл его третьим залпом, после чего тот повернул обратно, вышел из строя и больше в бою не участвовал. Было также замечено попадание и в головной миноносец, который также будто вышел из строя. Видя подавляющие силы противника, кап. 2 р. Пилсудский в расстоянии 40-50 кабельтовых от него, перестроив дивизион в строй фронта, пошел на ост. С этого времени дивизион находился под непрерывным накрытием снарядов неприятеля. 'Храбрый' и 'Гром' также стреляли из кормовых орудий. Проходя на левом траверзе 'Храброго', миноносцы своей волной раскачали его и 'Гром', отчего буксиры лопнули. Командир 'Храброго', ст. лейтенант Ренненкампф, подошел кормою к носу 'Грома', рассчитывая стравить к себе на палубу его якорь и таким образом продолжать буксирование. В это время большая часть огня неприятеля сосредоточена была по ним. На 'Громе' началось смятение, и, не дождавшись подхода 'Храброго', человек 15 команды бросились в воду; подбирать их, конечно, не было времени, и с 'Храброго' им бросили спасательные круги и тузик. Сняв всех людей с 'Грома', 'Храбрый' дал полный ход. Командир 'Грома' лейт. Ваксмут не хотел оставлять своего корабля, и его перетащили на 'Храбрый' силой. На 'Громе' от попавших снарядов начался пожар. Бросившаяся в панике на палубу 'Храброго' команда 'Грома' не исполняла приказаний сойти вниз и внесла расстройство в команду лодки. Тогда ст. лейт. Ренненкампф приказал горнисту сыграть большой сбор, собрал команду на палубу и объявил, что для успеха дела он требует полного спокойствия, порядка и немедленного и точного исполнения приказаний с мостика; команде 'Грома' запрещено было показываться наверху. Краткая, но спокойная и твердая речь командира возымела свое действие, и вскоре, когда один из неприятельских миноносцев продвинулся вперед и был в расстоянии от него около 40 кабельтовых, 'Храбрый', развернувшись, открыл по нему огонь всем бортом. Команда хладнокровно делала свое дело, и неприятельский миноносец запарил, накренился и, по показаниям очевидцев, потонул. Увидав тяжелое положение 'Грома' и 'Храброго', начальник XI дивизиона приказал 'Победителю' уменьшить ход и повернуть обратно к 'Грому', чтобы принять на себя главный огонь противника и этим облегчить его положение. Проходя мимо него, 'Победитель' выпустил дымовую завесу, но вследствие неудачного ветра она мало помогла. Перед тем было попадание в 'Забияку'. На нем было выведено из строя четвертое орудие, оказалось проседание палубы и повреждение третьего орудия, 5 убитых и 4 раненых. Видя, что положение 'Грома' безнадежно, начальник дивизиона снова повернул на ост и вместе с другими миноносцами начал отходить. В это время 'Победитель' был особенно сильно осыпан неприятельскими снарядами, так как на нем был сосредоточен почти весь огонь противника, южная колонна которого находилась от него кабельтовых в 32, а северная с расстояния в 40 кабельтовых повернула на зюйд и вела бой всем бортом, имея неправильный строй. Попаданий в 'Победитель', однако, не было. Эск. мин. 'Константин', видя накрытие 'Победителя' и 'Забияки', пустил дымовую завесу, которая закрыла их на время от неприятеля, перенесшего тогда свой огонь на него. В это время в него попал снаряд под кормовым подзором, причинив незначительные повреждения и небольшую течь в зарумпельном отделении. 'Храбрый' также отходил вслед за миноносцами, отстреливаясь из кормового орудия. Чтобы 'Гром' не был захвачен неприятелем; командир 'Храброго' приказал стрелять по нему и по подходящим к нему миноносцам. На 'Громе' пожар и крен увеличивались. Было замечено попадание в один из подходящих к 'Грому' миноносцев, который отошел от него и ушел за свой отряд, причем некоторые полагали, что он, сильно поврежденный, затонул. На 'Храбром' за время боя было одно попадание в надстройки верхней палубы, снаряд, пробив кожух кочегарного отделения, разорвался в отделении самоваров над люком в жилую палубу. Из состава 'Храброго' 6 человек было ранено, из принятой на него команды 'Грома' - 4 убито, 7 ранено. Канон, лодка 'Хивинец', которая могла принести существенную пользу своей дальнобойной артиллерией, все время боя простояла у Мобнского буя, о чем, по-видимому, не был извещен начальник XI дивизиона. Молодой командир лодки, лейт. Афанасьев, не проявил инициативы и, слыша стрельбу на вест от себя, не снялся с якоря, а спокойно ожидал распоряжений начальства. В то же время находившийся в Рогекюле для исправления повреждений, полученных за день перед тем в бою, командир 'Грозящего' кап. 2 р. Ордовский-Танаевский, узнав о бое на Кассарском плесе, не дожидаясь ничьих приказаний, снялся со швартовов и пошел для оказания поддержки своим. Получив от 'Храброго' известие об окончании дела, он пришел в Куйваст. 'Хивинец', получив по радиотелеграфу приказание начальника Минной дивизии, снялся с якоря и принял участие в самом конце боя, причем, встретив наши отходившие миноносцы, развернулся и стал, отстреливаясь, отходить впереди них, мешая и стесняя маневрирование их в узкости. Получив в 15 ч. 40 м. радио начальника XI дивизиона: 'Девять неприятельских миноносцев на плесе, я ухожу с боем; необходима помощь', - находившийся в Куйвасте начальник Минной дивизии, приказав по радио 'Хивинцу' идти в распоряжение начальника XI дивизиона, сам с бывшими на рейде миноносцами тотчас же снялся с якоря и пошел на Кассарский плес. С ним были: 'Новик' (флаг н-ка дивизии) и 'Самсон'; VI дивизиона - 'Стерегущий' (брейд-вымпел н-ка дивизиона) и 'Забайкалец' и V дивизиона - 'Всадник' (бр.-вымп. н-ка дивизиона) и 'Москвитянин'. У о. Шильдау присоединился 'Амурец' (V див-на), конвоировавший из Гапсаля транспорт с Батальоном смерти. Вместе с ними вышел на Кассарский плес и Командующий Флотом на 'Финне'. Подходя к Сеанинскому бую, в 16 ч. 20 м. они встретили подходивших к нему в строе фронта миноносцев XI дивизиона и 'Храброго'. 'Хивинец' держался близ буя с застопоренными машинами, бортом к неприятелю. Далее к весту по всему горизонту были видны неприятельские миноносцы, числом около четырнадцати, державшиеся приблизительно на меридиане входа в Малый Зунд и обстреливавшие наши отступающие суда. Неприятельские миноносцы были двух типов: трехтрубные, не дававшие дыма, по-видимому, нефтяные, и двухтрубные, вероятно, угольные. Первые были чрезвычайно похожи на наши миноносцы типа 'Новик'. Отдельно от остальных была видна группа из трех трехтрубных миноносцев, из которых у одного над носовой частью подымался высокий столб черного дыма (вероятно, это и был 'Гром'). Два других держались настолько близко впереди него, что можно было предположить, что они ведут его на буксире. Маневрирование остальных неприятельских миноносцев производило такое впечатление, как будто они прикрывали отход этих трех, так как они крейсировали курсами, близкими к меридиану, постепенно удаляясь на вест соответственно с отходом тех.'