Из делового центра острова Габи до слуха Федора Росса доносилось скандирование, посредством которого сотрудники компании укрепляли командный дух в конце и начале каждого рабочего дня:

На позитиве - Я!

на позитиве - ТЫ!

на позитиве - МЫ!

на позитиве - ОНИ!

на позитиве - Э!

на позитиве - У!

на позитиве - Ы!

А, Э, И, О, У, Ы!

Четвертая бутылка

- Я говорю, что эта работа стоит 3 ПП черными, а он хочет за нее 4 ПП белыми! Грабеж!

- Да ты попробуй поработать на таком ветру, тогда узнаешь, белыми или черными!

- Мы договорились за 3 черными!

- Ветра не было, когда договаривались.

- Прекратить бессмысленные споры! - приказал Росс, вынырнув из-за угла. - Что это за рецидивы? Какие еще ПП? Мы же договорились: никаких больше ПП? Вылететь хотите из лагеря?

- Никак нет! - в ужасе выкрикнули юноши. - Мы больше не будем. Забыли. Впали в старое. Осознали. Больше не будем.

- Из-за чего спор? - Росс жег взглядом то одного, то другого воспитанника.

- Я говорю, что эта работа стоит 4 ПП белыми... - начал было светловолосый крепыш.

- Билли, никаких ПП нет. Зачем тебе ПП?

- Я просто не знал, как измерить стоимость моего труда, комиссар Росс.

- Что ты хочешь получить от Вилли за свой труд?

- Я хочу половину пингвиньего окорока

- Так причем тут ПП, я вас спрашиваю? - Росс испытующе посмотрел на провинившихся. - Ты готов выполнить эту работу за половину пингвиньего окорока, Билли?

- Конечно.

- Ты согласен отдать половину окорока за эту работу, Вилли?

- Если он не будет халтурить, согласен, - помялся долговязый брюнет.

- Он не будет халтурить. Я лично прослежу, чтобы работа была сделана как следует.

- Я согласен, комиссар Росс.

- Я тоже.

- Хорошо, идите. И чтобы больше никаких мне ПП. Реальные вещи, только реальные! Никаких ПП, тотемов, ток-шоу и прочего бреда!

- Так точно, комиссар Росс.

Мальчуганы убежали, а Федор отвернулся, чтобы ненароком не выдать довольную улыбку. В который раз он поразился тому, до чего же все-таки пластичен мозг. Все шло как надо. Лагерь делал свое дело. Еще немного, и актив будет готов. Да он уже готов. Полгода назад, когда Росс затевал это дело, он не чувствовал ничего, кроме порожденного отчаянием тупого упрямства. Потому и действовал с самоубийственной решительностью, используя свое положение, связи, ресурсы. Он добился у руководства ОУ разрешения создать лагерь по тотемизации молодежи вдалеке от метрополии, в Пор Жан д"Арк, мотивировав свое решение необходимостью распространять уэстские ценности среди населения архипелага. Он отремонтировал оставшиеся от французов домики, наладил через Данс де Витт поставку лучших продуктов питания, которые оплачивал пингвиньими перьями, собиравшимися под его личную ответственность особо приближенными учениками. Когда слух о вип-кормежке и топ-жилье разлетелся по архипелагу, перед лагерем в Пор Жан д"Арк выстроились бескрайние очереди родителей, жаждавших устроить своих чад к комиссару Россу с острова Уэст. Росс проводил собеседование лично. С утра до вечера он отбирал кандидатов, неустанно инспектируя группы. Система отбора была многоступенчатой. Зная, как ловко душевнобольные могут притворяться, Росс подолгу держал испытуемых в кружках предварительной проверки, наблюдая за симптоматикой. И лишь после того, как молодые люди не оставляли сомнений в возможности излечения и перевоспитания, он зачислял их в лагерь. План его был гениально прост. После неудач с Саней и Данс де Витт Росс решил, что единомышленников нужно не искать, а создавать. Взрослое население архипелага было совершенно безнадежно, по крайней мере, для его лечения нужно сначала подготовить персонал и создать необходимые условия. Росс сосредоточился на молодежи, считая, что какое-то количество юношей и девушек можно вылечить, опять-таки поместив их в подобающие условия. Здоровое питание, физический труд, развитие логики, дисциплина, отсутствие всего лишнего, надуманного, и, не в последнюю очередь, проводимые Россом уроки - вот рецепт обыкновенного чуда. Росс начал с того, что заставил каждого воспитанника выучить Десять правил:

1.Человек - это человек, пингвин - это пингвин.

2.Человек не может стать пингвином.

3. Пингвин не может стать человеком.

4. Пингвин не может быть членом семьи.

5. Человек имеет право убить и съесть пингвина.

6. Пингвиньи перья не обладают никакой ценностью кроме их полезных свойств.

7. Ценностью обладают только полезные предметы и действия.

8. Разговор - это разговор, а не ток-шоу. Не нужно сопровождать разговор декорациями в виде экранов, студий и т.п.

9. Лицо - это лицо, а задница - это задница.

10. Не гримируй лицо под задницу и задницу под лицо.

В начале и в конце каждого дня, на рассвете и на закате, ученики повторяли Десять правил, а звеньевые истолковывали их, поясняя примерами. Лагерь, официальная цель которого состояла в тотемизации молодежи, в действительности выбивал из юного мозга уэстские ценности. И мозг этот оказался на удивление пластичным.

Как это и бывает в исторических романах, великий день наступил совершенно неожиданно. Кумачовый закат тревожно реял на ветру. Вершина Мон-Росс искрилась загадочным рубином. Федор Росс готовился к ежедневному приему посетителей. Их было немного. На собеседование записались трое звеньевых: Вилли, Билли и их подруга - курносая Марайке. Шум ветра и волн заглушал все непреднамеренные звуки, и Федор Росс не услышал шагов. Его вывел из задумчивости оптимистический стук в дверь, возвестивший о приходе воспитанников. Росс поднялся со стула и открыл дверь.

- Пингвин, твою мать! - хором приветствовали звеньевые.

- Гвинпин, мать твою! - ответил начальник лагеря, и удивленно посмотрел на ребят. Вид их был непривычно торжественным, лица сосредоточены, особенно Марайке светилась какой-то обреченной решимостью. Сели. Помолчали.

- Чаю хотите? - спросил Росс, чтобы столкнуть разговор с мертвой точки.

- Никак нет, - поблагодарил Вилли.

- Говорить будет Марайке, - объявил Билли.

- Ну что ж, - одобрительно кивнул Росс, - я слушаю.

- Комиссар! - начала курносая девушка, глядя перед собой. - Вы многому научили нас.

- Научили, - подтвердили Вилли и Билли.

- Вы открыли нам глаза, - Марайке зажмурилась от нахлынувших чувств.

- Открыли глаза, - вторили ей Вилли и Билли.

- Вы вылечили нас.

- Да, вылечили.

- Кем были мы до лагеря? Душевнобольными.

- Да, душевнобольными.

- Что знали мы о жизни? Одну только ложь.

- Да, ложь.

- Мы Вам очень благодарны за все, что Вы сделали для нас, за то, что Вы изменили нашу жизнь, но мы не можем не думать о наших родителях, родственниках и друзьях там, в этом пропащем мире, в этом архипелаге психов! - взволнованно декламировала Марайке.

- Да, это так, - снова отозвался речитатив Вилли и Билли.

- Мы не можем сидеть просто так. Нужно идти к ним, нужно вырвать их из этого безумия, нужно вылечить их! - произнесла Марайке, счастливая, что сумела сказать самое главное.

- Нужно взять власть на архипелаге! - закричал Вилли и стукнул кулаком по столу.

- Пора брать власть! - топнул ногой Билли.

Росс помолчал немного, задумчиво глядя на раскрасневшихся звеньевых. Встал со стула, обнял по очереди каждого из них и поцеловал в макушку, стараясь не замочить навернувшейся слезой.

- Спасибо, друзья, - прошептал он. - Спасибо вам. Я так рад. Вы даже представить себе не можете, какую радость вы мне доставили.

Он отвернулся к окну и постоял немного, сложив за спиной руки, покачиваясь на носках и пятках, словно флагшток на ветру.

- Но, скажите, друзья, - спросил он окрепшим голосом, - многие ли в лагере разделяют ваши чувства?

- Все, комиссар Росс, - поспешила Марайке. - Все до единого.