- Э! Уважаемый! - грозно окрикнула борода.

- Да ладно тебе начальник, - молодчик метнул в отороченный курчавым волосом рот еще одну рыбину. - Все мы люди!

- А пингвины? - аккуратно поинтересовался Росс.

- Пингвины? - угрожающе передразнил молодчик. - Иди за мной. Я тебе кое-что покажу.

Они стали стремительно взбираться на скалу, кутаясь от ветра в тулупы. Перевалив за хребет, оба путника пошли извилистыми тропами вдоль ручья. Вдалеке сияли льды вершины Мон-Росс.

- Меня Федор зовут, - прокричал Росс сквозь ветер. - Можно просто Федя.

- Я - Алекс, - донеслось из ветра. - Можно просто Саня.

Они пришли в просторную пещеру. У длинных каменных столов рабочие разделывали пингвиньи туши и паковали в листья кергеленской капусты, перекладывая льдом.

- Заморозку - направо, охлажденку - налево, - скомандовал Алекс. - Живее, живее. До конца дня нужно закончить сет.

Они прошли между грудой пингвиньих клювов, Саня плюхнулся на тюк, набитый пингвиньим пером и хозяйским жестом пригласил гостя сесть.

- Твоя фирма? - спросил Росс, оглядывая предприятие.

- Да, моя, - горделиво признался Саня с деланным безразличием. - Ты посмотри, что эти сволочи делают с пингвинами. Посмотри на это, Федя! А вам они рассказывают о защите прав. Ха!

- Так ведь это твое предприятие, Саня, - возразил Росс. - Это ведь ты и твои люди забивают пингвинов и отправляют их на экспорт. И весь товар идет к нам, на Уэст.

- Да, я! я! я делаю это, - вспылил Саня. - А что мне остается? Мне семью кормить надо. Тебе хорошо рассуждать, ты из свободного мира. У вас за такую работу в день получают пять ПП - белых. А я получаю три ПП - черных.

- Так ты же сидишь на тюках с ПП? - расхохотался Росс. - Вот тебе черные, - он достал несколько черных перьев, а вот - белые.

- Как будто ты не знаешь, что эти ПП ничего не стоят. Вот когда наша гребаная власть отправит их к вам на Уэст, по дороге половину разворует, конечно же, а потом возьмет в долг под проценты, вот тогда только эти ПП станут настоящими.

- Но ведь на них не написано, были они на Уэсте или не были. Бери да пользуйся. Ты же миллионер!

- Э, нет, - Саня погрозил Россу пальцем. - Ты меня под уголовщину не подводи. Я свободный человек. Да что там говорить, разве ты можешь это понять? У вас, там, на Уэсте, люди живут не хуже пингвинов, а тут даже пингвин не чувствует себя в безопасности.

- С чего ты взял, что у нас пингвинам хорошо живется?

- А что, у вас их так вот забивают, как тут? - он кивнул в сторону окровавленного мясника, рубившего каменным ножом пингвину голову.

- Зачем, когда вы это за нас делаете? Все наши пайки приходят с острова Безутешности.

- Ну, вот видишь, в этом и есть разница между свободными людьми и быдлом. Свободный человек и пингвина защитить сумеет, и пингвинятину каждый день на обед имеет, а быдло и пингвина забьет самым варварским способом, и жрать будет всю жизнь одну Белокровку Аэлиты. Эй вы, там, я же сказал, заморозку - направо, охлажденку - налево. Охлажденка дороже.

Настроение испортилось. Тягостное, беспросветное уныние окутало душу Федора. Едва забрезжил свет надежды, как снова злая судьба посмеялась над ним. "Похоже и тут одни сумасшедшие, - думал Росс. - Как они приспособились-то, а. Логика железная, ничего не попишешь".

- Что дальше-то делать будешь? - поинтересовался он для поддержания разговора. - Сурогатина свергать? Задницу показывать?

- Не знаю еще, - сплюнул Саня в мешок с ПП. - Свалю я отсюда. Заработаю и свалю.

- На Уэст?

- Конечно, куда же еще. Правда, меня менеджером по поставкам приглашали на остров Габи. Посмотрим. Может, поработаю там пару лет, а потом уже к вам.

- А что там, на Габи?

- Прибыли хорошие. Там тетка есть оборотистая одна. Зовут ее Данс Сэн-Витт. Она все поставки на Уэст контролирует. Через нее все идет: рыба, птица, капуста, да короче все. Там прибыли топовые. Я ее видел пару раз. Она говорит примерно как ты.

- То есть?

- Ну, у нее-то ПП немеряно. Она давно могла бы на Уэст перебраться, а не хочет. Что-то ей там не нравится. Ну, это ее дело.

- Постой, постой, - насторожился Росс. - Где она, говоришь? На острове Габи?

- Да, на той стороне Мон-Росса.

Росс не успел расспросить Саню о Данс Сэн-Витт с острова Габи. Их беседу прервал прибежавший нарочный.

- Комиссар Путчдимон! Комиссар Путчдимон! - кричал малец, тыча пальцем в сторону берега.

- Да что с ним, объясни толком, - требовал Росс.

- Комиссар Путчдимон с острова Уэст!

- Что?

- Умер.

Обнаженное тело Верховного Комиссара по защите прав пингвинов обнаружили в борделе на острове Пренс де Монако. Он лежал с выражением полного счастья на пухлом лице. Голова покоилась на опустошенном бурдюке из-под самогона. Несколько проституток доедали пингвиньи бутерброды и жаркое из кролика, которым комиссар угощал их после сексуальной оргии. Так закончилась жизнь Рахуя Путчдимона.

На следующий день останки высокого посланника были преданы земле возле мемориала "Самая южная могила немецкого солдата" - захоронения военнослужащего с немецкого вспомогательного крейсера "Атлантис", погибшего в результате несчастного случая между 8 декабря 1940 года и 15 января 1941 года в бухте Газел-Бей.

В честь безвременной кончины почетного гостя с острова Уэст при поддержке правительства острова Безутешности выступил хор песни и пляски оппозиционной молодежи им. Джеймса Кука. Величественное солнце опускалось под ритмичную пляску оппозиционеров:

На позитиве - Я!

на позитиве - ТЫ!

на позитиве - МЫ!

на позитиве - ОНИ!

на позитиве - Э!

на позитиве - У!

на позитиве - Ы!

А, Э, И, О, У, Ы!

Федор Росс швырнул в море бутылку с запечатанной внутри этикеткой, на оборотной стороне которой было написано:

"Тут все сумасшедшие. Спасите. Архипелаг Кергелен".

Третья бутылка

Федор Росс с огорчением констатировал, что физическая форма у него уже не та, что пять лет назад. Двадцать с небольших километров, которые нужно было преодолеть, чтобы достичь кратчайшим путем залива Бэ дэ Суэн, давали о себе знать ломотой во всем теле. Он начал отставать от Сани уже на подъеме от залива Бэ Дэ Ля Табль на перевал, за которым располагалось озеро Марье, что на севере полуострова Галльени, хотя подданство ОУ позволяло Россу идти налегке. Саня с радостью согласился тащить помимо своих мешков и багаж Росса, каковое бескорыстие тот щедро оплачивал белыми ПП из мешка Сани. Путники справедливо решили, что прикосновение чиновника высшего разряда с ОУ сообщает ПП такую же ценность, как и нахождение на территории ОУ.

В отличие от большинства обитателей архипелага, Саня не был словоохотлив, так что Росс чувствовал себя почти что в одиночестве. Это непривычное состояние вкупе с волнующими пейзажами оказывало благотворное воздействие на душу Федора. Вероятно, этим и объяснялась медлительность комиссара по тотемизации, который при всяком удобном случае замедлял шаг, то мечтательно глядя на сиявшую фаворским светом вершину Мон-Росс, то задумчиво разглядывая суровые воды озера Антрег, где путников поджидал плот, на котором они по бурному ручью сплавились к озеру Эрманс, а оттуда по реке, распадавшейся на несколько рукавов, достигли залива Бэ Дэ Суэн. Океан встретил их полным штилем, непривычным для тех мест. А если ты, любезный читатель, вспомнишь пейзажи, открывающиеся взору между островами Леон Лефевр и Альтазен при восходе солнца, то тебе не трудно будет понять, как не хотелось Федору Россу возвращаться к человечеству, во всяком случае, к той его части, которая сосредоточилась на архипелаге Кергелен.

Человечество напомнило о себе довольно пронзительным жестом, едва путники поравнялись с южной оконечностью Альтазена. По берегу Альтазена, обращенному к острову Габи, через каждые 50 метров находились помосты из трофейных бочек для горючего, оставшиеся от французов. На помостах дежурили связные, принимавшие шифровки в виде продырявленных особым образом листьев кергеленской капусты, которые со всех концов архипелага доставляли дрессированные бакланы. Ознакомившись с шифровкой, связной отбивал на пустых бочках чечетку, сопровождая пляску посвистываниями и возгласами Э, А, О, У, Ы в различных комбинациях. Грохот заглушал крики чаек, плеск волн и любые другие звуки.