Все началось с того, что мне позвонил Информатор.

У каждого уважающего себя репортера должны быть свои информаторы. Хотя бы для того, чтобы среди рабочего дня, небрежно бросив: «Я — на встречу с информатором!», иметь возможность отправиться в парикмахерскую или за покупками (для мужчин вариант — к любовнице или в бар).

Это я шучу, конечно!

А если всерьез, то у меня, как и у всех репортеров, есть несколько знакомых, которые, если узнают, что случилось что-то интересное, тут же мне звонят.

Ну кто из офицеров в городском управлении полиции, скажите на милость, обратит внимание на уборщицу — ту самую, которая целыми днями за ними чашки моет, мусорные корзинки вытряхивает и туалеты драит?! Они и на улице ее бы наверняка не узнали, если бы случайно встретили!

То, что у Джейнис и слух хороший, и мозги на месте — никому из них и в голову не придет, а потом они удивляются, что когда что-то происходит, то полиция еще только с сиреной своей подъезжает — а я уже там! А это Джейнис, пока они не торопясь со стула вставали да кофе дохлебывали, да еще пару реплик приятелям отпускали, успела мне быстренько позвонить.

Из недописанных рапортов, которые полицейские в корзины мусорные скидывают, много чего интересного извлечь можно: именно так я узнала, что в городе появился маньяк, который затерроризировал целый район, подглядывая с пожарной лестницы в чужие ванные. Материал получился — конфетка (потом, правда, оказалось, что этот маньяк — всего лишь сексуально озабоченный пятнадцатилетний мальчишка)!

Но самый главный мой информатор, которого я про себя так и зову — Информатором — это Пол Карни.

Он из тех, кого обычно называют трудными подростками. Вместо того чтобы ходить в школу, он целыми днями болтается со своим скейтбордом по улице и порой, если удастся, туристов по мелочи грабит — на скорости пролетает мимо них на скейтборде и фотоаппарат из рук выхватывает, видеокамеру или там бумажник.

Причем все из любви к искусству — он не из бедной семьи. Его мать — адвокат, и мало того, что зарабатывает хорошо — так еще и его из любых неприятностей с полицией вытаскивает. Она всегда на его стороне и считает, что полиция к нему «негативно настроена», а школьное образование никому не нужно — оно «подавляет индивидуальность».

Вот чего-чего, а индивидуальности в этом парне хватает с избытком!

Сейчас ему уже шестнадцать, а когда мы познакомились, было всего четырнадцать. Знакомство наше началось с того, что он попытался выхватить у меня сумку. Но не тут-то было — я рванула ее за ремень обратно с такой силой, что он не удержался на ногах и полетел со скейтборда прямо мне под ноги.

Я, конечно, тут же его придавила — чуть ли не на горло ему подошву поставила. А он — лежит, не брыкается и вдруг спокойно так, с улыбочкой, заявляет:

— Ножки у тебя — высший класс!

Представляете — чучело на голову меня ниже, с волосами, во все цвета радуги раскрашенными, да еще в таком положении — и комплименты отпускает!

Ну, я его ни в какую полицию сдавать не стала, ногу с горла убрала и говорю:

— Мотай отсюда!

Он встал — но не уходит, спрашивает вдруг:

— А ты в газете работаешь?

— Да…

— Это ты про девчонку, которая от инопланетянина забеременела, писала? Чем там дело кончилось?!

В общем, мы разговорились, я ему кое-что про репортерскую работу рассказала — он слушал, глаза от интереса вылупив — а напоследок на всякий случай дала свою визитку, сказала — пусть звонит, если что-нибудь интересное узнает.

И что вы думаете? Не прошло и трех дней, как он позвонил! Рассказал мне, что возле офиса одной фирмы, как он выразился, «буза собирается»: они консервы из тунца выпускают, а сейчас идет кампания в защиту дельфинов, которые вместе с тунцами в сети попадают… короче, там собралась толпа человек в сто, и как только кто-то из дверей выходит — его тут же помидорами закидывают.

Ну, я, конечно, понеслась, приехала туда одновременно с полицией и все успела заснять в лучшем виде: и мужика какого-то важного с помидорным ляпом посреди галстука, и полицейских, которые на беззащитных подростков руками размахивают… — материал назавтра в номер пошел.

А Пол через неделю снова позвонил — сообщил, что в центре какой-то придурок собрался с крыши отеля прыгать.

С тех пор у нас и началось взаимовыгодное сотрудничество: он мне — информацию интересную, я ему, сами понимаете, денежки, у нас в газете есть «спецфонд» для оплаты информаторов. Он, правда (из молодых да ранний!), как-то намекнул, что своей девушке мог бы и бесплатно информацию поставлять — но это уже, знаете ли, слишком! Я ему тут же открытым текстом заявила, что кавалеры школьного возраста меня не интересуют: я не педофилка какая-нибудь!

Так вот — именно Информатор и позвонил мне в тот самый день, когда вся эта история началась. Сказал коротко:

— Нужно встретиться. В три, где обычно — годится?!

Я подумала, что он попусту звонить не будет — и, конечно, согласилась. Если бы знала, что из этого получится — пошла бы лучше кофе попила!

Увидела я Пола еще издалека — он сидел на обычной «нашей» скамейке в парке. Облик его с нашей первой встречи претерпел существенные изменения, не знаю только, в лучшую ли сторону: парень вытянулся, став выше меня на полголовы; разноцветные, торчащие во все стороны патлы сменились черным жестким гребнем — как на шлеме у древних римлян — очевидно, чтобы лучше были заметны две серьги в левом ухе, одна с серебряным черепом, другая — красная, блестящая, так и кажется, что из уха кровь идет.

Он меня тоже заметил, замахал рукой — и страшно обрадовался, увидев высунувшегося из сумки Гарольда. Первое, что сказал:

— А можно, я его поведу?!

К Гарольду Пол относится с большой симпатией и уважением — с тех пор, как при первой встрече, заявив: «А это что еще за крыса Чучундра?» — попытался щелкнуть хорька по носу. Гарольд тяпнул его за палец. Так они и подружились.

Я вынула Гарольда из сумки, поставила на дорожку. Вручила Полу поводок.

— На, веди! Ну, чего звонил-то, что нового?!

— Пойдем, там покажу, — кивнул он в сторону выхода из парка.

Гарольд не любит ковылять по колючему гравию, поэтому мы пошли прямо по траве и дружно захихикали, услышав раздавшийся позади вопль какого-то ребенка: «Мама! Мама-а!!! Смотри, какая собачка крохотулечная!» — и ответ «знающей» мамы: «Какая же это собачка, дорогой?! Это белочка!»

Совершенно люди в зоологии не разбираются! Кем только бедного Гарольда не обзывали: скунсом, барсуком, крысой, сурком, а один раз — даже… обезьянкой!

У выхода стояла тележка с хот-догами. Ярдах в десяти от нее Пол сказал:

— Подожди здесь.

Отдал мне поводок, подошел к продавцу и о чем-то пошептался с ним. Тот кивнул, соорудил большущий хот-дог, протянул Полу — а потом… я даже не заметила, как это получилось, но в другой руке у Информатора вдруг оказался чемоданчик. Парень успел сделать несколько шагов ко мне, прежде чем я поняла, что это ноутбук.

— Вот. Я насчет этого звонил, — сообщил он, подойдя. — Хочешь?

— Что — хочу? — не поняла я.

— Ну ты же вроде говорила, что твой ноут еле дышит уже! А этот — почти новый, и всего триста долларов — даром, можно сказать, отдаю!

Новый переносной компьютер я действительно давно хотела. Моему «старичку» было уже три года; конечно, он еще работал — но теперь, когда под рукой не было Стивена, даже мелкий сбой становился для меня проблемой.

— А откуда он у тебя? — спросила я — и тут же подумала, что спрашивать не стоит.

— Ты уверена, что хочешь это знать? — словно подслушав мои мысли, ухмыльнулся Пол.

Нет. Нет, я определенно не хотела этого знать.

— Но… — вякнул все-таки вслух голос совести законопослушной гражданки — мое второе «я», ужаснувшееся моей готовности ради личной выгоды закрыть глаза на нарушение закона.