Медленно обхожу ящера, готовый в любой момент бежать и иду к БТРу. Ух, все обошлось. Эх, жаль вино кончилось, мне бы грамм 200, а еще лучше бутылку. Это, какие надо нервы иметь с этим попаданством? Спрятал горшок в БТР, предварительно завернув в жилетку и завязав, чтобы жук не выбрался.
Во второй половине дня, без проблем, если, не считая грязи, добрались до небольшого островка, где решили переночевать. Недалеко уже показались три странные вершины скал. А что тут не странное, все. Но макушки скал больше на верхушки обелисков похожи, чем на скалы. Вот завтра и рассмотрим, вблизи, что это. А там уже болота заканчиваться, два дня пути и Фрам.
— Так товарищ Павлов, если в магии ты не можешь, пока. Займись своими собачками и животными, а то все в грязи. А потом будем щипать лиану и выясним, наконец, чаво это. Да и присмотрись к Алику, как он с охом — Семеныч.
Не чумазыми остались только Алик, со своим «другом по несчастью» Барсиком и то потому, что на охе верхом ехали. Беру оцинкованное ведро из БТРа, Шишу туда, и иду мыть Шарика, и не сиделось же ему в БТРе, натуралист исследователь хвостатый. Да еще и территорию умудряется метить, вот ведь кадр. Нет уж, последний раз отмываю, завтра хочет, не хочет, а пусть в БТРе сидит, пока из болота не выберемся. Я не собачий парикмахер. Все равно увлекся. Не понял, а что Шарик ко мне прижался и уши прижал, о, еще и скалится начал? Подымаю глаза, ящер, рядом и опять пялится на меня. Э, это что. В каком виде я вызвал у него интерес? Надеюсь с едой не связано, я не вкусный. И еще и инопланетный. Вон, даже кропусы ботинок жевать не хотели. Надо чего-то говорить, а чего?
— Рекс, вот смотри какой ты грязный? И кровь еще засохшая осталось. Может тебя тоже почистить? — набравшись смелости произношу. Ну, как-то же Брацус за ним ухаживал, а я даже и не поинтересовался ни разу. Вроде проблем не было, а почему у меня должны быть? Ну, делать то что-то надо. Ситуацию надо «разруливать», как у нас говорят. Как бы еще, этот дурацкий поводок снять.
— Коль кинь мне сумку ящера — кричу, не желая пока что-нибудь предпринимать. Прилетает сумка, похожая на два связанных между собой кожаных чемодана. Открываю одну, так, что у нас, деревянный коробок, а в нем. Фу-у. Мазь, вонючая, по-моему для ран. Бутылка, в виде груши, тряхнул жидкости больше половины, помню, наркотик для успокоения. А когда им поить надо? А сколько? Ладно, попробуем без него. Другая коробка какая-то желтая дрянь, наверное, краска. Еще коробки, потом. О, щетка, типа ершика для туалета, ей куда тыкать? А, пойдет. Попробуем ей, хуже не будет. А с остальным потом, там барахла много, если жив останусь. Тьфу-тьфу-тьфу.
Нацеживаю ведро воды почище, и делаю шаг вперед.
— Так Рекс, ты ящер хороший, спокойный — не понятно кого больше успокаиваю себя или ящера, стараюсь говорить, растягивая слова. Речь должна быть спокойная, успокаивающая. — Ложись, я тебя помою.
— Да, да и спинку потри. И мыло не забудь. А может вам веник для бани? — с ехидством, с расстояния комментирует друг. Развели зоопарк на общественных началах. Обычно укротителей их питомцы съедают, не знал? Имей ввиду, последний раз предупреждаю.
— Не каркай, а то на тебя натравлю.
Показываю рукой и мысленно подаю команду ящеру, чтобы он лег. И как ни странно, но он ложиться. Во так. Шарик тут же бочком, бочком слинял. Бросил друга. Но подожди блохастик, вспомню тебе. Хотя нет, вон стоит и смотрит. Приятно, что тут ошибся.
Сам от себя такого не ожидал, вернее от ящера. Ну, приступим. Лежи смирно полосатик, буду химчисткой, вдруг пригодиться, и нас же есть чистящий амулет и не один. Э, нет. Там заряда, раз, два и обчелся. Будем по старинке. Начинаю аккуратно мокрой щеткой тереть и смывать грязь, сначала со спины. Ой, это что за звук? Сердце и так, того и гляди выпрыгнет из груди. Хорошо хоть не громкий. А это Рекс, начал издавать звук, уходящий куда-то в ультразвук. Какое-то стрекотание как у дельфинов. Странно. Особой любви к воде я у него не замечал, хотя я вообще ничего не замечал, не мой профиль, так сказать, а теперь придётся. И что бы это значило? Когда раненый был, там совсем другие тона были и интонация. Ящер — музыкант, природный талант или как? Куда мир катиться? Поющие ящеры. Это сильно, и даже очень. Ну а что, дадим бубен, колотушку и пусть наяривает. Не споет, так хоть станцует. Нет тут точно, или на грудь надо принимать или в дурку, или сердце встанет. И что лучше?
Перевел дух, шумно несколько раз выдохнул. Ящер лежит спокойно, опасности нет, хвост бич не дергается. Молодец, хороший песик, вернее ящер. Как бы ему рожу помыть? Лишь бы не он мне.
— Коль брось пустой бурдюк — опять кричу другу, время от времени наблюдающего за мной. И удивляется, как меня еще не съели, или хотя бы не укусили.
— На — и около меня плюхается бурдюк. Набираю туда воды, сдавливаю и тонкой струйкой лью на голову Рексу. Все спокойно, тереть не будем. Пока и так сойдет. Для первого раза, а может и для второго тоже. Потом ножом обрезаю кожаные вожжи, а маска пусть остаётся, она почти не мешает. Со временем и ее уберу. Оставлю только косточку в носу, может быть, а может, и нет. Ну почему подробную инструкцию по эксплуатации не оставили? Гадский негр, не позаботился о других. Эгоист. А мы еще Африку кормили и поили, вот спрашивается зачем, ответе?
— Вставай — чуть осмелев, и показываю рукой ящеру. Опять понял и поднялся.
А что, красивый. Полосатая шкура с бесформенными полосами и пятнами поперек тела. Общий фон почти сероватый, но с каким-то отливом. Ну не силен я в этом, не силен. Не дизайнер. Это они всякие цвета придумывают, хрен выговоришь. Коричневые, темно-синие, и очень немного темно-зеленых оттенков. Были и желтые, но Брацус их смыл. Когда первый раз увидел, был подведённый рисунок и полосы были более или менее ровные. Не смотря на попугайную расцветку, из далека, ящер то ни сильно и заметен, сам видел. Что там, Брацус, на счет наведенного узора рассказывал? А я помню? Вод ведь непруха. Аккуратно домыл ящера, стараясь не попасть ему на зуб или под хвост, образно говоря. Все, хорошего помаленьку, пойдем лиану ковырять, пока совсем не стемнело. Подхватываю сумки, ведро, щетку, бурдюк и вперед к остальным. Отдохнуть бы, а работы еще не початый край.
Пока все занимались подготовкой лагеря к возможности безопасно переночевать, Николай, Сват и Тим растянули лиану и освобождали ее от цветов. Как-то очень усердно и аккуратно. Интересно, что там опять за проблема? Подхожу с намерениями оказать помощь, заодно и полюбопытствовать, ради чего все это затевалось. И вижу не совсем обычную картину, большие белые цветы, сантиметров 20–25 растут прямо из ствола лианы. Вообще-то я привык, что у цветов есть ножки, а тут их нет, вообще. Цветоложе находиться в лунке, и парни его вместе с цветком очень аккуратно, чтобы не повредить выколупывают, при помощи ножей. Складывают в котелки. Так попробуем, мой нож не подойдет, надо с острым и длинным концом. Пришлось опять идти в БТР, нашел свой «казенный» с Земли, думаю, подойдет.
— Сват, ну-ка покажи и расскажи что к чему?
— Вот так — вонзает нож под цветок в лиану, обводит осторожно по круги. Лиана хоть и потеряла твердость, а на вид как наждачная бумага. Попробуй еще эту красоту достать, замучишься. Поддевает и вытаскивает большой белый цветок. Интересно, а где он нож взял, у них не было? Спросим потом Николая, так-то он общественное добро бережёт. Тут обрываем и ложем в котелок (показывает, как надо оборвать остатки от лианы). Нужно не повредить, чтобы сок не выбежал.
— А если повредишь?
— Очень быстро пропадает.
Пробую, и конечно как надо не получается, режу цветок. Пахучая бесцветная маслянистая жидкость, сразу липнет к пальцам, а я раздосадован своей не удачей. Тут Шиша резко пикирует с плеча на руку, вцепляется в кончик цветка размером с грецкий орех, резко и жадно жует. Потом начинает облизывать мне пальцы. Это что? Такой резкости и вегетарианства за ней замечено не было. Смотрю оторопело. Потом смотрит жадно на другие, сладко зевает. Опять на цветы, потом на меня, что-то «берет на ум» для себя, и лезет ко мне на плечо. Хитрюга.
