Перед входом в музей события развивались своим чередом.

Как ни странно, первой подъехала «Скорая помощь». Из нее выскочили двое крепких санитаров с носилками.

– Где пострадавший? – крикнул один из них.

– Что, не видишь? – огрызнулся охранник и кивнул на окровавленное тело.

Санитары переложили пострадавшего на носилки, вкатили их в машину и умчались.

Дальше, правда, началось что-то непонятное. Отъехав от музея на безопасное расстояние, водитель «Скорой» выключил сирену и оглянулся:

– Что, хорош?

– Спасибо, ребята! – Пострадавший весело поднялся, стянул окровавленную куртку и засунул ее в полиэтиленовый пакет.

– На, лицо оботри, а то люди будут шарахаться! – Санитар протянул ему ватный тампон, смоченный спиртом. Пострадавший стер с лица запекшуюся кровь и теперь выглядел вполне прилично.

– Спасибо. – Он протянул санитару конверт с хрустящими купюрами. – Вы мне очень помогли!

– Всегда к твоим услугам, – подмигнул санитар. – Звони, если еще что-то понадобится. Куда тебя подвезти?

– Да ладно, дальше я сам! – Он выпрыгнул из машины и зашагал в сторону Обводного канала, где находилась его мастерская.

Человек, блистательно сыгравший жертву аварии, был известен немногим под странным именем Ухо. Давний приятель Маркиза пользовался репутацией непревзойденного специалиста по машинам, мотоциклам, скутерам, катерам и снегоходам, а также по квадроциклам, самолетам и вертолетам, словом, по любым средствам передвижения, оснащенным мотором. Ухо мог в течение суток раздобыть любое транспортное средство, от инвалидной коляски до бронетранспортера и от трактора «Кировец» до болида «Формулы-1». Это уже не говоря о том, что он был готов в течение нескольких часов починить любую машину и какую угодно четырехколесную рухлядь превратить в пристойное средство передвижения.

Леня Маркиз привлекал его к своим операциям, если по ходу дела требовались какая-нибудь особенная машина или квалифицированный водитель. Вот и сегодня он договорился с приятелем, чтобы тот разыграл аварию перед входом в музей. Ухо справился с задачей, как всегда, блестяще.

Он уже входил в мастерскую, когда к музею наконец подъехали пожарные. Они размотали брезентовый рукав, и в горящую машину ударила мощная струя пены. Огонь быстро захлебнулся, и от машины повалил густой черный дым.

Как известно, на три вещи можно смотреть бесконечно: на огонь, на воду и на то, как другие работают. Поскольку тушение пожара включает все три компонента, наблюдение за этим процессом издавна принадлежит на Руси к числу любимых развлечений. Сейчас охранник на крыльце не мог отвести глаз от дружно работающих пожарных, и только когда они закончили, вспомнил о своих обязанностях и неохотно вернулся в здание.

За это время Леня Маркиз успел вернуться на исходную позицию, а именно в туалет. Он подтянулся, пролез в окно и спрыгнул в садик.

Рядом раздался негромкий лай.

Леня оглянулся.

По обеим сторонам стояли косматые собаки самого угрожающего вида. Две кавказские овчарки были очень похожи друг на друга. У обеих густая рыжевато-серая шерсть, только у одной было черным левое ухо, а у другой – правое.

– Хорошие собачки, хорошие! – Леня медленно отступал к решетке.

Но нет, одна из собак непостижимым образом уже оказалась между ним и оградой.

Овчарки появились в сквере в то самое время, пока Ухо корчился на крыльце, а Леня добывал китайскую монету. Их привез хозяин, майор артиллерии в отставке Прохор Кузьмич Ноздреватый.

Прохор Кузьмич жил за городом, в Парголове, в старом доме с пристройкой. В этой пристройке он и держал своих Фору и Лору. Овчарки были для майора не забавой, не хобби, а главным источником дохода. Каждый вечер он возил их на дежурство в музей, за что получал от владельца немалую сумму.

Надо сказать, Фора и Лора эти деньги отрабатывали сполна. Да что там, один их грозный вид мог отпугнуть любого злоумышленника.

Сегодня Прохор Кузьмич, как всегда, не кормил собак перед службой, чтобы были в тонусе.

Ничего удивительного, что стоило Форе учуять аппетитный запах, как она не удержалась и захрустела подушечками, которые оставила мнимая уборщица. Лора немедленно присоединилась к трапезе, и через минуту от собачьего корма осталось одно воспоминание.

Еще через минуту с грозными овчарками стало твориться что-то странное.

Обе вспомнили те далекие времена, когда они были неуклюжими щенками, смешными и игривыми. Больше всего на свете им хотелось сейчас кататься по земле и гоняться за бабочками и лягушками.

Бабочек и лягушек в городе не было, зато за оградой обнаружился какой-то весельчак в кроличьей маске.

Еще какой-нибудь час назад они набросились бы на него с рычанием, повалили бы на землю и держали до прихода хозяина.

Но сейчас… сейчас у собак было совсем другое настроение.

Фора, та самая, что оказалась между Маркизом и садовой оградой, подпрыгнула на всех четырех лапах, несколько раз мотнула хвостом и склонила голову набок, приглашая Леню поиграть в какие-нибудь подвижные игры. Лора, та, что оставалась у Лени за спиной, жизнерадостно тявкнула, давая понять, что тоже хочет участвовать в развлечении.

– Хорошие собачки, хорошие! – повторил Леня. Он поднял с земли сухую ветку и швырнул ее подальше. Фора радостно взвизгнула и помчалась за добычей.

Леня двинулся к решетке, но на его пути встала Лора. Она разинула пасть, вывалила язык и всем своим видом демонстрировала, что тоже хочет играть.

– Ладно, сейчас. – Леня наклонился, нашел еще одну ветку и бросил ее в другую сторону. Лора весело завизжала и огромными прыжками понеслась за палкой.

Леня перевел дыхание и шагнул к ограде. Надо же, между ним и решеткой снова стояла Фора! Она уже вернулась и протягивала Маркизу палку для очередного броска.

– Нет, сколько можно! – раздраженно заметил Леня.

Фора недовольно зарычала, давая незнакомцу понять, что, если он хочет сохранить с ней хорошие отношения, стоит играть по правилам.

– Ладно, – процедил Леня и бросил палку как можно дальше. Он уже хотел было бежать к ограде, но на пути у него сидела Лора.

– Ленечка, а что ты здесь делаешь? – раздался до боли знакомый голос. – Играешь с собаками? Ты уверен, что это подходящее время?

По ту сторону решетки стояла Лола. Его боевая подруга успела переодеться и теперь выглядела не уроженкой деревни Запечье, а обыкновенной городской девушкой, кстати, весьма привлекательной.

– Играю я, как же, – проворчал Маркиз. – Тебе бы так поиграть, посмотрел бы я на тебя! Признавайся, что ты им подсунула? Какой-то легкий наркотик?

– Как ты мог такое подумать! – возмутилась Лола. – Ты прекрасно знаешь, что я принципиальная противница наркотиков. Просто попросила у знакомого ветеринара средство, чтобы собаки на время стали добрее. Он дал этот порошок и сказал, что они целый час будут ласковыми и игривыми, как щенки.

– Вот-вот, очень игривые, – хмыкнул Леня. – Даже слишком. – Еще через пару секунд до него дошел смысл сказанного, и он не на шутку испугался: – На час? Ты сказала, на час? А потом?

– А потом, – Лола виновато опустила глаза, – к ним вернется их обычная злобность.

– Сколько у меня осталось? – Маркиз глянул на часы.

– Зависит от того, когда они съели порошок.

– Точно никак не больше получаса! Что же делать, что делать?

– Во-первых, – Лола подняла глаза на испуганного компаньона, – не впадать в панику.

– Хорошо тебе говорить за решеткой! – возмутился Леня. – А я здесь, между прочим, наедине с двумя свирепыми собаками.

– Пока они не такие уж свирепые, – поспешила успокоить его Лола. – Ленечка, а тебе удалось заполучить то, ради чего мы сюда пришли?

– Разумеется. – Леня гордо продемонстрировал монету. – Все, что зависит от меня, я всегда делаю блестяще.

– Разумеется, – просияла Лола. – Может, перебросишь монету мне? Так, на всякий случай. Мало ли, как дело обернется. А так мы хотя бы выполним то, что поручил заказчик.