- Это люди Такона?

- Угу.

Сергей взял у Волкова бинокль и стал рассматривать войска. Командующий был небольшого роста, около метра пятидесяти пяти и весил, наверное, пуда четыре. Большую часть его лица занимали круглые очки в металлической оправе, делавшие его круглое лицо похожим на детское. Стоящих в строю солдат, можно было разделить на три основные категории. Первая- молодые рекруты, совсем ещё пацаны. Они старались держаться в стою солидно, но ребячество проскакивало у них постоянно, они даже не могли долго стоять по стойке смирно. Больше всего их было в оливковых колоннах. Вторую категорию составляли бывалые мужики, по-видимому, бывшие партизаны. С виду публика солидная, но, судя по всему, вороватая. Третью группу составляли люди, глаза которых горели безумным, почти религиозным огнём. Большинство из них носило голубую форму или красные береты. Раздалась команда и колонны двинулись церемониальным маршем. Шли плохо, часто сбивались с ноги. Сергей вспомнил парады на Красной Площади и мрачно улыбнулся. После того, как вслед за колоннами продефилировал военный оркестр, одетый в синюю гвардейскую форму, пошла техника. Её было немного. Сначала на трейлерах провезли два танка Т-55, за ними проехали два бронетранспортера - "шестидесятки" и четыре "маталыги". Вслед за ними проехали четыре "лендровера", на двух из которых были установлены ДШК, а на других - безоткатные пушки. Следом покатила артиллерия: к восьми "шишигам" были прицеплены артиллерийские орудия разных систем. Всё оружие было зачехлено.

- "Васильки" и "зушки", - прокомментировал Волков.

- Это мне это ничего не говорит, - произнёс Голон.

- Конечно, ты же, Серж, - "пиджак", а я всё-таки закончил зенитно-артиллерийское училище, - весело произнёс Роман. - Поясню, "зушкой" называют зенитку, а "васильком" - автоматический миномёт. Это в джунглях незаменимая вещь.

- Почему?

- Ведёт огонь по квадратам, - и увидев недоумение на лице Сергея. - Наносит удар по скоплению противника. Они здесь устанавливаются на каждом блок-посту.

После прохода техники снова пошли пешие колонны. Солдаты в оливковой форме несли на плечах длинные предметы, напоминавшие противотанковые ружья, ручные гранатомёты и зенитные ракеты. За каждой из них ехали грузовики.

- Видишь, Серж! Это их тяжёлое пехотное оружие: пулемёты, гранатомёты и зенитные ракеты.

Вслед за войсками над площадью пролетел вертолёт МИ-4, тащивший под собой громадное полотнище национального флага. Затем пролетели три самолёта, расцветившие небо национальными цветами Боганы - жёлтым, зелёным и чёрным, плотной толпой прошла милиция, за которой валил народ.

- Смотри какой раритет у них в небе, - показал Волков на удаляющиеся вдаль самолёты. - Легендарный Ла-11! Последний наш поршневой истребитель!

- Как они здесь оказались?

- Чёрт его знает. Стояли себе где-нибудь в углу на заштатном аэродроме. Тут вдруг оказия подвалила: скинуть хлам дружественной африканской стране. У нас всё так!

- Послушай, а зачем такой стране, как Богана истребительная авиация?

- Вот и я о том же! Было бы больше проку, если вместо них из Союза прислали пять "кукурузников".

- Почему пять?

- А их было столько в начале. Сейчас их три, один разбился, другой разобрали на запчасти. Его корпус лежит прямо у здания аэровокзала. Сам видел!

Пока они переговаривались, праздничная толпа заполнила всю площадь перед Домом правительства. Это было полное смешение полотнищ, одежд и головных уборов. Какофония звуков, издаваемых толпой перекрывала военный оркестр, игравший военные марши. Голон посмотрел на трибуну: на ней стояли Охага и Гвено и приветственно махали руками. Подле них находились Сампайо и Сейнега, отдававшие честь проходящим мимо.

По окончании парада и манифестации в Доме правительства состоялся праздничный обед, затянувшийся до самого вечера.

Поздно вечером , когда советники вернулись в особняк, Голон уселся напротив Волкова с лёгким "мохито":

- Я на банкете довольно долго говорил с Сэйнегой. Никакой он не марксист. Мне вообще кажется, что ему нравится воевать, убивать, захватывать.

- Я знаю об этом. Кстати Че Гевара был таким же,- буркнул гэбэшник, насыпая лёд в водку.

- Тогда, скажи, зачем же Союз помогает таким как они?

- Просто КэндалЮ Сейнега и Че на нашей стороне, а Денар, Штайнер и Хор - на другой. Все они - прирождённые солдаты которым нет и не будет места в нормальном мире. Ты об этом лучше не думай. Аспид просил передать, что завтра нужно составить политическую декларацию правительства Зангаро в изгнании и согласовать её с МИДом Боганы.

- Не волнуйся. Я весь день думаю над этим вопросом. Утром всё напишу.

Проект политической декларации правительства Зангаро в изгнании лёг на стол подполковника Петрова в десять часов утра. Будучи полностью удовлетворён его содержанием, он приказал зашифровать её текст и отправить на согласование в вышестоящие инстанции, после чего уехал по своим важным и тайным делам. Кабинетов, в которых изучали проект Голона, было всего три и все они находились на московских площадях: Старой, Смоленской и Дзержинского. Через два дня декларация правительства Зангаро в изгнании была в целом одобрена. С небольшими пометками и дополнениями вернулась в Габерон, став основанием для дальнейшей эскалации напряжённости вокруг Зангаро. Всё это время Сергей волновался. Он понимал, что от того, как воспримут его проект наверху зависит его дальнейшая карьера. Правда, он до конца находится этот самый "верх". Молчание посольских и публикация западной прессы с комментариями речи Гвено, дополнительно нервировали его. Как-бы невидимый барьер отделил его от остальных советских дипломатов. Исключение составлял Волков, который знакомил приятеля с нюансами политической жизни Зангаро и Боганы. Он же стал тем человеком, который прорвал барьер вокруг Сергея. Поздно вечером в среду он без стука вошёл к нему в комнату:

- Поздравляю, друг мой!

- С чем?

- С новым назначением!

- Это ещё каким?

- Ты назначен дипломатическим представителем Союза ССР при правительстве Зангаро! Как только АФФА возьмёт Кларенс, ты станешь послом. Так что, давай, прославляйся! Я завтра уезжаю...

- Куда?

- В Союз! Меня отзывают, - тяжело вздохнул Волков и развёл в стороны руками. - Тем здесь всё твоё. Заведешь штат, секретаршу.

- Рома, ты тоже пойдёшь на повышение?

- Куда там! Должны же кого-то выпороть за провал.

- Не уволят? - участливо спросил Сергей, внутренне ликуя новому назначению.

- Нет. Зашлют в какую-нибудь глухомань третьим атташе или генеральным консулом. Ты уж меня не забывай! Как выбьешься в люди.

- Да, ты меня многому научил! Идём, отпразднуем твоё назначение.

- Идём.

Приятели спустились в холл, где долго сидели, потягивая коктейли.

Наутро Сергей получил официальный документ, подтверждающий его назначение, а Волков пошёл паковать вещи. Когда они прощались, он сказал:

- Прощай, друг! В Браззавиль уже сидит мой сменщик и группа военных инструкторов для АФФА. Надеюсь, что у тебя с ними всё срастется. Не поминай лихом.

Дальнейшая карьера капитана Волкова сложилась неудачно. Из Африки его перевели в Камбоджу, где шла гражданская война. В 1978 году он пропал без вести в джунглях недалеко от Ангкора.

На шумиху поднятую в прессе в Кларенсе обратил внимание только советник Синк. Все остальные были настолько заняты подготовкой к выборам, что только отмахивались от его предостережений. Раздраженный таким пренебрежением, он пожаловался Шеннону:

- Полковник, Вы должны понимать важность заявления вице-президента Гвено. Если его позиция станет официальной, то неминуем военный конфликт.

- Разве у Боганы есть военный флот? Или проложена сухопутная дорога в Турек? - ответил наёмник. - Их войска должны преодолеть Хрустальные Горы, чтобы угрожать Кларенсу. После выборов у нас будет законное правительство, и они не будут нам опасны.