- А это нам зачем?
- На всякий случай, - отшутился капитан и рассказал пошлый анекдот про Вовочку и его учительницу.
- Да, ну тебя!
- Завтра ждём гостей! Сам Аспид приезжает...
- Кто, кто?
- Аспид. Это - погоняло подполковника Петрова.
- Откуда знаешь?
- Агентство ОБС сработало!
В четверг утром прилетел знакомый ИЛ-18Д. Майор Лунёв, капитан Зигунов и политический советник Голон стояли у взлётной полосы, ожидая начальство. Как и следовало ожидать, на борту "Илюшина" прибыло начальство: посол и подполковник Петров. Они спускались по трапу первыми, суровые будто скалы. За ними, соблюдая дистанцию, спустилась трое или четверо африканцев, один из которых был в незнакомой военной форме. Всю эту процессию замыкали двое военных с капитанскими погонами. В одном из которых Голона узнал Чепикова. Увидев Сергея, он приветливо махнул рукой. Тем временем, комендант, взяв под козырёк, что-то бодро рапортовал прибывшим. Дослушав доклад посол, кивнул, что-то произнёс в ответ и пожал ему руку. Полуобернувшись в сторону Голона, он протянул ему вялую руку и произнёс:
- Так вот вы какой, Сергей Александрович!
Не ожидавший такого к себе внимания политический советник ФПЗ от растерянности не знал, что ответить. Тем временем продолжал:
- Позвольте Вам представить подполковника Петрова. Вы должны быть с ним заочно знакомы! - Сергей судорожно кивнул и пожал протянутую гэбэшником руку. - Я уверен, что вы, товарищи, сработаетесь.
- Не сомневаюсь, - краем рта улыбнулся Аспид. - А теперь, товарищи, прошу пройти в зал совещаний...
Плотной толпой военные прошли в знакомый Сергею барак. По дороге его нагнал Чепиков и панибратски стал хлопать по плечу:
- Ну ты молодчина! Такую деятельность развил! Я читал твои документы и, если бы не знал правды, был бы уверен, - и он начал цитировать. - что где-то на "южной границе Зангаро полыхает пламя народной борьбы. Здесь проходит передовой фронт борьбы с империализмом", и так далее... А политическая программа, декларации - всё так естественно выглядит, - советник посольства по культуре в капитанских погонах просто захлёбывался от эмоций. Только у самых дверей в зал, он представил своего молчаливого спутника:
- Капитан Волков, Роман Анатольевич. Недавно прибыл из Зангаро!
- Прямо оттуда?
- Да! Как открылось регулярное авиационное сообщение прилетел для обмена опытом.
- Как там самочувствие Леонида Васильевича?
- Переживает. Считает, что не доглядел. Хотя...
- Понимаю, понимаю. Кимба был практически не управляем.
Тут их беседу прервал зычный голос майора Лунёва
- Товарищи офицеры!
Шум в зале совещаний сразу стих. Так началось знакомство советской военно-политической миссии с руководителями ФПЗ. Через час посол распрощался и уехал в Гинкалу. После его отъезда вести собрание стал Петров. Он представил собравшимся главу правительства Дерека и двух его заместителей, бывших министров в правительстве Кимбы. Последним был представлен командующий Повстанческой Армией Зангаро полковник Спати Буасса.
- В армии Кимбы он был всего лишь майором, - шепнул Волков Голону.
- Он ведь почти три недели провел в джунглях и нисколько не похудел. Странно. Я видел ребят. Которых недавно привезли из джунглей, они отступали по другому маршруту, на них было страшно смотреть.
- Кого к Вам привезли?
- Нашего лейтенанта и какого-то кубинца!
- Его случаем не звали Рамон?
- Мне кажется, что да.
- Так, значит он жив! Я должен обязательно его навестить...
- К сожалению, они пока ещё в карантине...
- А теперь капитан Волков расскажет нам обстановку в столице Зангаро, - объявил Петров, прервав беседу Голона и Волкова. Капитан встал и упругой походкой вышел вперёд.
- Мы почему-то считали, что после введения национальной валюты сама логика развития будет диктовать стране антиимпериалистический курс. В будущем, которое вырисовывалось перед Зангаро, взяточникам и казнокрадам не было места, - и Волков описал несколько случаев, когда проворовавшихся чиновников снимали с их постов, отдавали под суд и расстреливали.
- И каков был результат? - спросил кто-то из зала.
- Никакого. Меры устрашения не могли коренным образом изменить положение. Коррупция продолжала разъедать государственную машину: брали все от простого солдата до министров. Я расскажу один недавний случай. В начале года командующий армией решил прикарманить довольно крупную по местным меркам сумму и с кем-то не поделился. Обиженный чиновник побежал жаловаться на самый верх. Кимба, конечно, рассвирепел и приказал арестовать командующего. Начальник его охраны прибегает ко мне и просит совета, как это сделать. Я отвечаю ему:
- Очень просто, Рбако. Поехали к начальнику столичного гарнизона.
- Зачем, - спрашивает тот. - Это человек Бобби.
- Тебе это только кажется. Сейчас увидишь!
- А это не будет со стороны выглядеть подозрительно?
- Не бойся. Всё решится в течение двух ближайших часов.
По пути я заехал в посольство, где согласовываю с товарищем Добровольским свои действия.
- Что же, - говорит он. - Действуй Роман, но выделить я могу из своих фондов только десять тысяч рублей.
- Мне этого будет в вполне достаточно, только лучше если это будет десять тысяч франков наличными,- отвечаю я.
- Хорошо, - говорит посол с облегчением и выдаёт требуемую сумму. Вместе с Рбако я еду в казармы. Захожу я в кабинет коменданта один, а он и говорит:
- У меня четыреста солдат не получили жалование. Выделите мне на это средства.
Я отвечаю:
- Не вопрос, майор, Вы их получите только при одном условии...
- Каком? - спрашивает он.
- Я требую, чтобы Вы накормили хотя бы двести своих людей!
Волков прервал свой рассказ и посмотрел в зал. Бывалые офицеры, которым это был не в диковинку перешептывались и смеялись, а новички сидели с каменными лицами.
Кто-то из ветеранов с места произнёс:
- Такой язык наши маугли понимают, потому что из названных четырёх сотен одна дезертировала, а другая подрабатывает на стороне...
- Вы прав, капитан, - поддержал его Волков. - Четверть гарнизона столицы подрабатывала носильщиками и велорикшами, оставляя своё жалование в кармане начальства. Тут входит Рбако, и комендант начинает с.ать от страха.
Среди слушателей стали раздаваться смешки, но рассказчик не обращал на них внимание и продолжил свой рассказ:
- Тут Рбако и предлагает коменданту объявить тревогу по гарнизону, а я выкладываю десять тысяч франков на стол. Видели бы Вы лицо этого майора, товарищи! - взял паузу Волков.
- Что было дальше? - спросил с места Зигунов.
- Дальше было банально. Гарнизону подняли по тревоге и построен на плацу. Затем, выплатили жаловане и зачитали указ об измене командующего. За его поимку было объявлено большое вознаграждение, кажется миллионов десять. Вот и всё.
- А что стало с командующим?
- Полковник Бобби сбежал за границу, а потом попытался возглавить переворот...
- Товарищи, - слово взял подполковник Петров. - Вы видите, что коррупция среди чиновников особенно опасна, потому что государственный сектор был призван играть ключевую роль в экономическом развитии.
- Я подтверждаю, что африканизация Зангаро усилило власть чиновничества, которое распоряжалось и финансами страны, и ее торговлей, и осуществлением различных проектов. Чтобы удержать власть, Кимба и его соратники были вынуждены прибегать ко все более жестким мерам подавления своих вольных и невольных врагов. В Зангаро большая часть грамотного населения страны принадлежит к племени бакайя, которое составляет меньше четверти населения страны. Опираясь на родственное ему племя винду, Кимба оттеснил иноплеменников на второй план. Предлогом для этой кампании стала борьба с коррупцией. Она испугала местную бюрократию, которая использовала всё более коварные приемы борьбы против политического курса страны - экономический саботаж, заговоры, измену. Это было тем более опасно, что свара проходила среди людей, стоящих во главе государства. Внутренняя борьба между старым и новым - основная причина переворота в Зангаро!
