- Олег - не мерзавец! - взревел губернатор. - Ты говоришь о пятилетнем ребёнке!

- Ну, да, конечно, - скривившись, протянул я. - Но сообщника преступников всё равно надо допросить.

- Какого ещё сообщника? Считаешь, кто-то в моём доме им помогал? - губернатор надолго замолчал, потом с трудом произнёс: - Нет, этого не может быть! Это наверняка кто-то другой! Хотя всё указывает...

- Кто? - с отчаянием в голосе спросил Вася. - Почему все кругом понимают, кто тут сообщник нелюдей, а я, офицер спецслужбы - нет?

- Не расстраивайся, - утешил его я. - Ты не один такой. Вон, Борис тоже не понимает.

- Но ты обещал, что я пойму, когда увижу. А я ничего не вижу.

- Теряем время! - рыкнула на меня Тома. - Поторопись! Допрашивай его!

Я не сомневался, что сообщником оборотней-монархистов был Борис. По первому похищению я не знал ничего, но второму и третьему он здорово поспособствовал - утащил к себе в кровать няньку, чтоб не мешала увести мальца, а потом уже сам привёл этого мальца в парк, да ещё и без телохранителей. Правда, я пока не знал, зачем он предал родителей и брата, но это можно выяснить когда-нибудь позже.

- Что вы все на меня смотрите? - возмутился Борис. - Неужто, дурачьё, думаете, что это я им помогал?

Я влепил ему неплохой удар в грудь, он бы упал, если бы я его не придержал за рубашку. А потом прислонил его к стене, и начал лупить уже двумя руками, стараясь причинить невыносимую боль, но при этом ничего не сломать и не отбить. Полицейские называют это допросом третьей степени, они его используют куда чаще частных сыщиков, но и нам иногда приходится. Тома смотрела на всё это безразлично, первая леди плакала, губернатор и телохранители отвернулись, а Вася застыл на месте, пытаясь время от времени что-то произнести, но так и не смог. Как я и ожидал, Борис продержался недолго. Сперва что-то замычал, потом, когда я остановился, заплакал и начал просить родителей, чтобы они его защитили от избиения.

- Признавайся! - потребовал я и в очередной раз вполсилы ударил его в живот. - Во всём! А не то...

Кто убил Арину, меня вовсе не интересовало. Даже если лично Борис. Это дело полиции или спецслужбы. Меня наняли в очередной раз найти мальчишку, а для этого не помешало бы допросить связника похитителей. Да, у них наверняка был связник. Борис должен был кому-то сообщить, что Олега привезли к матери, и он, Борис, попробует вытащить его в парк. Мальчишку же могли отправить прямо в столицу, а то и прикончить по пути, Вася именно это и хотел сделать. Связник, скорее всего, торчал в "Интуристе", и не сбежал, когда мальца выкрали на постоялом дворе и повезли в Вервольф. На всякий случай он остался на месте. Так может, он до сих пор там? Допросить бы его, глядишь, узнали бы что-нибудь новое.

- Я всё скажу, - сквозь рыдания выкрикнул Борис. - Мама, папа, простите меня!

- Ближе к делу! - потребовал я и снова его ударил, на этот раз совсем слабенько, ему теперь и этого было достаточно.

И он заговорил. Всё выложил, без остатка. О том, как он был счастлив раньше, когда родители его любили и уделяли ему внимание. Да, он так и сказал - уделяли внимание. А потом родился Олег, и всё изменилось. Теперь всё внимание, а с ним и любовь, доставались младшему брату. Старший получал лишь крохи, остатки. И тогда он задумал убить малыша. Но задумать легко, исполнить - гораздо труднее. Так исполнить, чтобы не попасться. Потому что если попадётся, родители не простят. И он решил, что нужно не убить, а сделать так, чтобы родители разлюбили младшего. Для этого он рассказал Олегу, что все взрослые - сволочи, и их родители - тоже. А ещё - научил мальчишку материться.

- Вот оно всё было, - закончил Борис, и зарыдал громче прежнего.

- Дальше! - потребовал я.

- А это всё. Честно-честно! Мама, папа, я больше не буду!

- В парк зачем попёрся? Да ещё и без телохранителей?

- Олег пристал, как банный лист, просил, чтобы я ему показал, где Арину нашли. И чтобы без посторонних, потому что так надо. Мы и вышли тихонько чёрным ходом, и в парк. А там на меня напали. Это правда! Не бей меня больше, пожалуйста! Очень тебя прошу!

Я больше не придерживал этого засранца, и он упал на землю, не прекращая рыданий. Хуже всего было то, что я ему поверил. И теперь сам удивлялся - как я мог подумать, что это пустое место могло спланировать третье похищение? Около полудня я передал Олега матери, а Вася отвёз их в этот дом. Борис, узнав, что брат вернулся, должен был быстро составить план, написать записку связнику и отослать её. Потом - уговорить Олега куда-то пойти, туда, где их ждали монархисты, это необязательно парк. Дальше - вернуться домой и рассказать какую-нибудь хрень о нападении. Затем об этом сообщили Васе, и он попёрся искать нас на пляже. И нашёл. Мы только разок успели скупаться, правда, плавали долго. Времени на всё про всё если и хватает, то едва-едва!

Скорее всего, не было никакой переписки. И не тот брат был сообщником похитителей. Я же своими ушами слышал, что Олег рвётся туда, где, как он думает, станет королём. Перед тем, как отдать его мне, женщина сказала ему, что он должен делать - выбраться в парк, там его будут ждать. Ждали, и дождались. Ладно, а как быть со вторым похищением? Допустим, уложить няню в постель старшего брата малец мог. Сказать ей, что тот по ней сохнет, и она с удовольствием отдастся сыну хозяина. А Борис перед ней не устоит, потому что балбес. Но малыш не мог отправить записку, да и написать её - тоже, вряд ли он вообще умеет писать. Откуда же монархисты знали, с какого постоялого двора его похищать?

- Губернатор, кто выбирал, на каких постоялых дворах останавливаться? - спросил я.

- При чём тут это? - удивился он. - Я выбирал, конечно же!

- Вспомни второй ночлег. Почему остановились там, а не где-то в другом месте?

Губернатор морщил лоб, честно пытаясь вспомнить, но у него не получалось.

- Олега укачало, - неожиданно ответил Жорж. - Стас, это его работа? Но он-то откуда знал, что нужно остановиться именно там? Как они ему об этом сказали? Читать-то Олег не умеет.

Хороший вопрос. И есть ещё один такой же - кто и когда надул в уши малолетнему идиоту, что он - король оборотней? Ведь когда я вытаскивал его из Вервольфа, он уже полным ходом болтал эту чушь. Неужели тот наёмник, ныне покойный, что его похитил?

- Жорж, когда малец начал нести хрень о своих правах на престол?

- Я точно не знаю, - неуверенно произнёс оборотень. - С полгода где-то, а может, и раньше, я ведь в основном шефа охраняю, а не его.

- В Столице? Не в имперской, понятно, а провинциальной.

- Да. Это точно.

Выходит, не наёмник. Тогда кто и как? Кто может поболтать с пятилетним ребёнком так, чтобы этого не заметили ни няня, ни телохранитель? Может, собака? Оборотень в волчьей форме вполне мог выглядеть собакой, но... не в Приграничье. Тут мы запросто отличаем, где зверь, а где оборотень. Тогда кто? Доктор? Гувернёр? Кто-то из слуг?

- Чего застыл? - зло спросила Тома. - Это незачем. Его везут. Знаю, куда.

- Молодец! - похвалил я. - А теперь скажи, кто мог спокойно передавать ему инструкции, и чтоб никто ничего не заметил?

- Очень просто! Другие дети!

Я посмотрел на Жоржа, но неожиданно ответил Борис.

- Олег подружился с Вадимом, это ребёнок-оборотень! Там, в Столице! А потом он был здесь! Олег меня задолбал рассказами о нём. Вадим то, Вадим сё...

- Точно, - кивнул Жорж. - Я иногда охранял Олега. Его и няньку. Он играл с другими детьми, среди них были и оборотни. И там, и тут. Но были это одни и те же, или разные, я не знаю. Я следил за взрослыми.

- Четыре года - взрослый! - сказала Тома. - Не щенок!

- Это у вас там так. Здесь по-другому.

- Дурак! Волчонок оттуда. Дело сделал. Ты смотрел не туда!

- Что ж, Ваши Превосходительства, Борис оказался не таким гадом, как мы о нём думали. На этом позвольте откланяться.

- Вот что бывает, когда человеческие дети играют с личинками нелюдей, - подбил итог Вася.