«мне бы тоже хотелось это узнать, но внедренные агенты «черного солнца», пока что не имеют допуска к научным объектам».

Пронеслась мысль в голове Селестии, на некоторое время отвлекая ее от демонстрации перспективного изобретения, которое к сожалению, опередило свое время…

Следующим местом, которое с инспекцией решила посетить Селестия, оказался отдел протезирования, в котором разрабатывались искусственные рога для единорогов, выращивались крылья для пегасов, а так же мастерились ноги для пони обоих полов и всех трех рас. Пока что, приживление новых конечностей существовало только в виде расчетов заклинаний на бумаге, так что практическая польза от изысканий группы энтузиастов, составляла значение почти не отличающееся от нуля. Однако же, понимание возможных перспектив, не позволяло принцессе дня запретить эти исследования, которые могли бы значительно ускориться, если бы правительница Эквестрии разрешила привлекать подопытных не только из числа добровольцев.

Отдельным пунктом в этом отделе шли исследования по приживлению крыльев единорогам и рогов пегасам, что должно было позволить одним летать, а другим использовать магию. Проект получил название «смертный аликорн», и все документы хоть как-то к нему относящиеся, обзаводились печатью высшего уровня секретности…

Последней по очереди посещения, но отнюдь не по значению, была мастерская артефакторов, уже не первый год старающихся создать «костыли», при помощи которых можно будет без особого вреда для носителя, использовать «элементы гармонии». Первая версия «амулета аликорна», была забракована из-за слишком низкого уровня защиты, снижения контроля над магией и высоких потерь энергии при использовании. Образцы второго поколения практически избавились от недостатков своих прототипов, но обладали слишком мощными поглощающим и рассеивающим свойствами, из-за чего эффективность «элементов гармонии», падала едва ли не на два порядка.

По словам единорогов, занимающихся проектом «амулет аликорна», вторые прототипы можно было использовать в качестве защитных артефактов против заклинаний вплоть до высшей планки среднего уровня. Не смотря на то, что подобный эффект являлся побочным, его решили применять для защитных скафандров, в местах с повышенным уровнем магического фона, (или во время опасных экспериментов).

Третьи образцы совмещали в себе плюсы и минусы своих предшественников, снижая контроль над магией и эффективность «элементов гармонии», всего лишь на пять-десять процентов, при этом гарантируя выживание своих владельцев. Эта несомненно радостная новость, в очередной раз заставила богиню солнца задуматься о крайне авантюрном плане, кажущимся все более реалистичным и менее рискованном.

«нужно хорошо подготовиться и подстраховаться, что бы в случае провала, затея не обернулась катастрофой для Эквестрии».

***

- привет друзья! – Стоя на уступе отвесного склона горы, нависающем над широкой каменистой долиной, Див взмахнул правой передней лапой, как бы обводя пространство перед собой. – Сегодня вас еще больше чем обычно… но так даже лучше.

Стаи грифонов, столпившиеся внизу, приветствовали музыкантов криками и размахиванием красными флажками, на которых были изображены два перекрещенных двуглавых топора. В свете заходящего солнца, с высоты «сцены», зрелище напоминало непрерывно колышущееся кровавое озеро.

Тут и там мелькали пони из службы безопасности, на краях долины виднелись прилавки с закусками, выпивкой, различными сувенирами и иными товарами. Каждый подобный концерт приносил казне Голдена Руно немало золота, и единорог не собирался пропускать мимо своих копыт даже самые мелкие монетки, обеспечивая фанатам все возможные услуги.

- сегодня мы начнем раньше, а закончим на пару часов позже… но вы ведь не будете возражать против такого произвола? – Певец усмехнулся, слыша в ответ слаженный хор голосов. – Тогда, задам последний вопрос: нам можно начинать?!

Усиленный артефактом голос, громовым раскатом прокатился над головами крылатых хищников, вызывая восторг и ликование, а так же фанатичный блеск в глазах. от слаженного возгласа в исполнении поклонников, содрогнулись сами горы:

- да!!!

Грянула музыка, заглушая все остальные звуки, а затем через магические усилители начал литься голос Дива:

Когда-то очень давно, в каком не помню году,

Взял я в лапы гитару на свою беду.

Я играл для себя и плохой компании,

А кончилось все гитараманией!

Друзья служили а я все грешил,

Я тогда для себя все решил.

Я сидел и по ночам играл,

И вот смотри кем я стал…

И теперь я – рок-стар!

Эксклюзивный и штучный товар.

Рок-стар! Вечный праздник бесконечный угар.

Рок-стар! Это то о чем я с детства мечтал.

Вот и стал! Но теперь я волен, болен и стар…

(Черный обелиск).

Публика неистовствовала, алкоголь, туманящие разум зелья, курительные смеси… все это лишь разжигало эмоции грифонов, напитывая силой духа тщеславия. Становясь сильнее, «рыцарь порока» увеличивал воздействие на стаи крылатых хищников, получая еще больший отклик. В эти моменты его можно было сравнить с сиренами, которые были уничтожены еще во времена правления Дискорда, задолго до появления принцесс аликорнов.

Не успели последние отзвуки первой песни затихнуть, как музыканты взяли новые аккорды, а из усилителей вновь зазвучал голос Дива:

Я продаю, себя по кусочкам,

Буква за буквой, строчка за строчкой.

Купи мое счастье, купи мою боль,

Ведь я – твой кумир, я – твой король!

За тридцать старых потертых монет,

Свой мир я продам тем кто хочет билет!

Купи мое счастье, а хочешь и душу,

Возьму и продам, продам и не струшу.

Дай мне тридцать, потертых монет,

В замен ты получишь то чего в теле нет!

А что же еще получить мог бы я!

Толпы обожанье, пустые слова!

Здесь таких как я не счесть, грифоны выжаты и сломлены.

Совесть продана и честь, дураками все заполнено.

Никуда себя не деть, я – дитя меча и молота.

И рожден чтоб умереть, под топорами двухголовыми!

(Черный обелиск).

Концерт продолжался до глубокой ночи, когда поклонники уже начали валиться с лап от усталости и сорвали свои голоса. Распрощавшись с публикой, дух тщеславия уже собирался отправиться в свои апартаменты, что бы отдохнуть после выматывающей работы, но стоило обернуться к проходу ведущему со сцены, как из темноты вышла ночная пегаска, как всегда одетая в мешковатый костюм.

- с тобой хочет говорить хозяин. – Сухо произнесла вира и не дожидаясь реакции развернулась спиной. – Поторопись.

- Руно может подождать и до утра, когда я отосплюсь и… протрезвею. – Попытался отвязаться от кобылы грифон, которому крайне не хотелось портить себе настроение, разговором с этим вечно чем-то недовольным единорогом.

- я сказала «хозяин». – Пони повернула голову и хищно сверкнула глазами. – Ты ведь не хочешь расстраивать своего благодетеля?

Нервно сглотнув, словно наяву ощутив острое лезвие у своего горла, (где уже имелся один глубокий шрам, из-за которого голос стал несколько более грубым), крылатый хищник кивнул и сипло прошипел:

- уже лечу.

***

Виру раздражала необходимость исполнять роль няньки для самовлюбленного музыканта, который только и умел что дергаться на сцене да исторгать из горла невразумительные звуки, по нелепой ошибке считающиеся пением. Однако, при всей своей нелюбви к Диву, она не могла ослушаться приказа, в особенности отданного… им.

При одном только воспоминании о том разговоре и последовавшей за ним ночи, внизу живота становилось жарко а крылья сами собой распахивались во всю ширь. Не помогали ни тренировки, ни самодисциплина, и лишь закаленная воля позволяла не отвлекаться на собственные желания.

Проводив подопечного в кабинет Голдена Руно, ночная пегаска привычно юркнула в тень, надеясь на то что на этот раз ее не попросят выйти за дверь. Взгляд золотых глаз с вертикальными зрачками, похожими на разломы в черную бездну, насмешливо скользнул по крылатой пони, заставив табуны мурашек пробежаться по коже.