Всё будет хорошо…
========== Глава 4. Hymn for the missing. ==========
«Tried to walk together
But the night was growing dark
Thought you were beside me
Buti reached and you were gone
Sometimes I hear you calling from some lost and distant shore
I hear you crying softly for the way it was before
Where are you now?
Are you lost?
Will i find you looking?
Are you alone?
Are you afraid?
Are you searching for me?
Why did you go?
I had to stay
Now I’m reaching for you
Will you wait?
Will you wait?
Will I see you again?»
Red – Hymn for the missing.
Учиха смотрел на тарелку какого-то супа, что сейчас дымилась перед ним. Дешёвое кафе было полупустым. Когда он сюда вошёл, то его встретила лишь мрачная официантка, которая вовсе не хотела работать в этот понедельник, и лежащая у порога псина.
Кафе было небольшим. Типичным для окраины большого города: тесный зал, прилавок с зачерствевшими сладостями, пожелтевшее меню на затёртом столе и шаткие стулья. Кто-то даже поставил на каждый стол по синей вазе с искусственными цветами, которые за долгое время выцвели и покрылись слоем пыли. Как и всё здесь.
Саске впервые благодарил небо за то, что не может чувствовать вкуса и запаха, исходящего от пищи. Он бы не ел, но в один момент ноги просто отказались нести тело, останавливая его и приваливая к стене. Тогда Учихе показалось, что он вот-вот упадёт и больше не встанет. А потом на глаза попалась яркая вывеска.
Горячая жидкость пробежалась по пищеводу, падая камнем в желудок, что моментально сжался. Саске замер, пытаясь перетерпеть острые неприятные ощущения, что волной поднимались от желудка к горлу, оставляя там горький ком. Слишком давно не ел…
Выдохнув, парень зачерпнул новую ложку и всё же проглотил очередную порцию куриного бульона.
Взгляд то и дело падал на лежащий на столе телефон. Безжизненный кусок пластика, который следовало бы выкинуть, но что-то останавливало. Конечно, в кафе можно было попробовать зарядить его, но что это даст? С кем ему разговаривать?
Усмехнувшись, Учиха в очередной раз проглотил суп.
Тошнота всё-таки взяла своё. Вскочив, он взглядом спросил: куда? Привыкшая, видимо, к такому официантка, молча указала на выход из кафе. Очевидно, мыть сортир после клиента со слабым желудком никто не хотел.
***
Нагато остановился у пластиковой двери очередного кафе, задумчиво разглядывая ручку.
Как открыть эту чёртову дверь?
Нет… это бы не вызвало проблем, будь его руки свободны от многочисленных картонных коробок с едой, которую следовало доставить.
Красноволосый хотел было уже опустить их на землю и потянуть за ручку, как дверь распахнулась сама. Наружу. Быстро. А затем из зала стремительно метнулся какой-то парень, представший в глазах Нагато чёрным смазанным силуэтом, который врезался в него.
Коробки взмыли в воздух, вылетая из его разомкнувшихся рук, а он сам пошатнулся на ступеньках, но чудом выстоял, не слетев на асфальт.
– Эй! – крикнул Нагато, выравниваясь и смотря на рассыпавшиеся по тротуару многочисленные пластиковые упаковки. – Глаза разуй!
Взгляд парня упал на согнувшегося у перил молодого человека, который цветом лица напоминал мёртвую жабу.
– Сам разуй, – хрипло огрызнулся темноволосый, держась за желудок и странно подрагивая.
– Кто мне за это заплатит?! – выпалила выбежавшая на шум официантка. – Я не буду принимать порченный товар!
– Где ты видишь, что он порченный? – выпалил Нагато, раздражённо скидывая в расхлябанную коробку пластиковые пачки какой-то сомнительной еды.
– Она на земле была!
– Милая, судя по этому юноше, у вас в кафе и так беда с санитарией, – фыркнул он в ответ, ехидно улыбаясь.
Девушка скользнула взглядом по застывшему темноволосому парню, что минуту назад выбежал из зала. Одет он вроде был неплохо и на бомжа не смахивал, хотя рюкзак за плечами наводил на определённые мысли… хотя кого на вокзале не встретишь. Может, турист, а, может, торчок какой. Вон как скручивает.
– Ты мне языком не моли тут, – строго буркнула она. – Я шефу позвоню.
– Да хоть Папе Римскому, – скривился Нагато, составляя коробки стопочкой и вновь поднимая их. Взгляд скользнул по уже привалившемуся к перилам недотёпе. – Ты это… осторожнее…
Саске нахмурился, переводя мутный взгляд на него.
– Иди на хрен, – хрипло выдохнул он и, пошатываясь, направился прочь от кафе.
Нагато удивлённо вздёрнул брови, смотря вслед худощавому парню в чёрном.
– Странный, – пожал тот плечами и, опомнившись, добавил: – Так… пошли. Будем записывать.
Официантка радушно открыла двери перед ним, впуская в душное и пропахшее некачественной едой помещение. Нагато поморщился, составляя коробки на свободный стол.
– Если хочешь, звони управляющему, – буркнул он, смотря на слегка помятый картон. – Но все продукты целы… упаковки не порвались.
– Вот и позвоню! – упрямо бросила девушка, убегая куда-то за стойку.
– Зря, – поджал губы Нагато, мысленно костеря того неаккуратного брюнета, из-за которого у него теперь могут появиться проблемы на работе. Ведь его шеф был человеком принципиальным и, что греха таить, имел взрывной характер.
Нагато отвернулся от треклятых помятых и испачканных в пыли коробок, прошёлся взглядом по кафе, замечая на одном из столиков чей-то оставленный телефон.
– У тебя тут кто-то добро своё забыл, – бросил он девушке, подходя ближе к столику.
Крашенная блондинка удивлённо подняла взгляд от своего собственного сотового, нахмурила тонкие брови и выпалила:
– Да тот, видимо.
Нагато взял со стола телефон и покрутил в руках. Дорогой, хоть и подранный местами, даже экран был поцарапан.
– Он разряжен, – пробормотал себе под нос парень, клацая клавишами. – Нужно вернуть…
Подошедшая официантка вырвала сотовый из рук Нагато, придирчиво осмотрела и скривила милое личико. Если бы мобильный был лучше, аккуратнее, девушка бы оставила его себе… чего добру пропадать:
– Да делай, что хочешь с этим мусором.
Она отошла в сторону, небрежно бросив сотовый на стол, с которого Нагато тут же поднял оный.
Когда растёшь в детском доме, когда ищешь любую возможность зарабатывать… постепенно привыкаешь жить так, подбирая крохи, урывая у судьбы любые подачки. Пусть это даже изношенные телефоны.
– Шеф скоро будет. Готовь вазелин, – хмуро шикнула блондинка.
Нагато, убрав телефон в карман и тут же забыв о нём, усмехнулся:
– Любишь поиграть?
***
Осень перевалила за середину, запуская свои холодные руки в душу каждого, кто шёл по улице, заставляя чувствовать себя никому ненужным, чужим здесь для каждого, пустым.
Ещё с утра с неба лились солнечные лучи, которые больше раздражали глаза, чем грели. Приходилось щуриться и вдыхать этот подогретый осенний воздух.
