– Красивый, – честно выдохнул Наруто.

Ну да… от такой красоты дух захватывает, и хочется поскорее оказаться где-нибудь повыше на дереве.

– Ему тут нельзя жить. Приходится прятать, – довольно улыбнулся Нагато, почёсывая пса за острым ухом. Тот довольно жмурился и льнул к ноге парня лишь сильнее, требуя ласки.

– Так, – резко заявил Нагато. – Таблеток у меня никаких нет. Да и не знаю я… чем сотрясение лечить. Тебя куда довезти? Домой или в больницу?

Таблетки!

Воспоминание об обещании сходить в аптеку для Саске вспыхнуло в голове так резко, что Узумаки подскочил на ноги. Его моментально зашатало, и Нагато пришлось поймать начавшего заваливаться вбок парня.

– Ты куда собрался? – выпалили прямо на ухо Наруто, прижимая его обмякшее тело к себе.

– Аптека. Мне нужно таблетки… другу…

– Тебе самому нужно в больницу, приятель, – буркнул Нагато, подтаскивая Узумаки к двери. – Пэйн, прячься. И сиди тихо.

– Ты не понимаешь…

Свет щёлкнул и погас, а они оказались в длинном коридоре по ту сторону закрывшейся двери. Скрежет ключа в замке.

– Ему правда нужны таблетки, – пробормотал Наруто, чувствуя, как сознание начинает меркнуть. Он лишь крепче ухватился за костлявые плечи юноши, стараясь удержаться в реальности, чтобы успеть объяснить хоть что-то. – Ему плохо там. Я обещал… если я не приду, то он…

– Да ничего с ним не будет, – фыркнул Нагато, перехватывая парня поудобнее и локтем нажимая кнопку вызова лифта. – Оклемается.

– Нет же!

Узумаки попытался вырваться из рук того, но в этот момент сознание мигнуло и пропало.

***

– Я тебе говорила, что это бесполезно, малыш.

Саске приоткрыл тяжёлые веки, всматриваясь в ту, что сидела рядом. Её округлое лицо было ему знакомо – мама?

– Ты всё равно не сможешь от этого убежать.

– Откуда ты…

Он думал, что спросил что-то, но голоса не было: слышался лишь хрип из пересохшего горла.

Изображение дрогнуло, и лицо женщины исказилось, меняясь. Грубея.

– Глупый младший брат…

– Итачи…

Учиха закрыл глаза, понимая, что у него опять галлюцинации. Он не хотел идти на поводу у кого-то, кто любезно посылает их. Конкретно у своего разума. Хотелось просто не видеть, поспать немного. Пусть даже в лихорадочном сне, но тело требовало хотя бы крупинку отдыха.

***

Саске проснулся, когда до его слуха донёсся рёв дрели и шум подъехавшей мусорной машины.

Он устало прикрыл горящие веки, чтобы тут же вновь открыть их, закутываясь в плед крепче. Стоило дрёме уйти, как вернулся противный озноб, охватывающий всё тело в свои ледяные тиски.

Учиха знал, что ещё минута онемения и в голове вновь взорвётся мини-бомба, раскидывая мозги по стенкам черепа. Ещё немного, и всё вернётся.

Парень перекатился на спину, прикладывая ледяную ладонь ко лбу, и ругнулся. Горло саднило так, будто всю ночь он орал, хотя помнил, что не проронил ни звука, лишь впивался зубами в плед, когда боль становилась невыносимой. Хотелось грызть и царапать стены, выбивая из них каменную крошку и побелку, хотелось содрать с себя кожу, чтобы хоть чем-то заглушить то, что творилось с его мозгом.

Звонок в дверь стал словно спусковым крючком к вновь накатившей боли. Ну вот… кажется, теперь будет так всегда.

Саске надеялся, что звонившие уйдут, не дождавшись ответа, но неведомые гости продолжали трезвонить, оглашая квартиру отвратительной трелью электронного соловья.

– Иду, – хрипло выдохнул парень.

Подняться было сложно. Голова казалась тяжёлой, и пришлось идти согнувшись, волоча плед по полу, то и дело натыкаясь на стены плечами. Когда он открыл дверь, которую даже не помнил, как замыкал, на пороге стояла женщина в годах. Её выцветшие белые волосы были припорошены каплями, и от чёрного пальто той пахло дождём. Эта прохлада слегка освежила Учиху, и он поднял глаза на незваную гостью.

– Саске?

Хозяйка квартиры удивлённо уставилась на открывшего двери парня, переступая порог и закрывая за собой вторую дверь. Женщина не могла отвести взгляд от того, кто открыл ей дверь, не зная, что и думать.

– Что с тобой? – прямо спросила она, стаскивая с ног полусапожки.

Квартирант выглядел плохо: краше покойников в гроб кладут. Та помнила ещё по первому с ним знакомству, что парень не отличался особо смуглой кожей, но сейчас лицо Учихи приобрело какой-то синеватый оттенок из-за слишком виднеющихся мелких вен. Под чёрными глазами залегли синяки, а тёплый плед, в который кутался парень, не спасал, и его била крупная дрожь.

Женщина протянула руку, чтобы пощупать бледный лоб, но парень вяло увернулся.

– Я за деньгами пришла, как и договаривались.

– Сегодня… сегодня же тринадцатое, – наморщив лоб, пробормотал Саске, проходя за хозяйкой на кухню.

– Ты что? Сегодня уже пятнадцатое. Среда, мальчик мой.

Учиха остановился в коридоре, привалившись спиной к стене. Пятнадцатое? Значит, он так провалялся целых два дня?

Парень посмотрел в сторону разбросанной у входной двери обуви. Лишь его кеды и полусапожки хозяйки. Наруто не было.

Тонкие губы исказила кривая усмешка.

Он так и не вернулся той ночью.

Что-то внутри неприятно завозилось.

– Саске, почему у тебя тут такой бардак?! – донеслось из кухни.

Учиха невольно повернулся на раздражённый голос и встретился взглядом с женщиной, которая потряхивала бутылкой из-под кагора.

– Не успел убрать, – логично ответил тот.

– Но почему ты развёл здесь такой… бордель?!

– Что? – прищурился Саске. – Это всего лишь бутылка…

Ругаться и спорить не было настроения:

– А в борделе шлюхи…

– Получается, ты тут пьёшь и ещё девок водишь! – возопила хозяйка, закипая буквально с пол-оборота. – Я пустила тебя сюда из жалости…

– Вы пустили меня сюда за десять тысяч в месяц, – услужливо напомнил Учиха. – Если столько стоит ваша жалость, то вы очень дёшево себя оцениваете.

Крашенная блондинка задохнулась от возмущения. Кажется, больше у Саске не было жилья. Но ему было плевать, он привалился затылком к стене, утыкаясь взглядом куда-то в дверь ванной. Зачем пытаться доказать что-то человеку, который сам уже всё решил.

– Значит, и девок водишь! – подытожила она.

Учиха хохотнул хрипло:

– Только парней.

Это было честно, ведь за всё время его проживания здесь появлялся лишь Узумаки.

Наверное, хорошо, что Саске не видел ошарашенного, вытянувшегося лица хозяйки, которая осознала какого же всё-таки извращенца пустила под свою крышу. Ну… пусть не под свою, но всё же!