Как много раз они разговаривали обо всём, но всё не о том. Какие-то неправильные слова, глупые придирки, издёвки, подколки. Попытки сделать друг другу больно, с каждым разом становящиеся всё изощрённее. Мастерство, оттачиваемое долгими днями общения, наконец достигло своего пика. Теперь достаточно просто знать, что другой жив, слышит твои слова. Он может не отвечать на них вслух, но взгляда будет достаточно, чтобы твоё сердце разлетелось к чертям от боли.

Искусство убивать молча.

А поговорить о банальностях…

Нам никогда не хватает времени на такие простые разговоры. Мы всегда стремимся говорить о высоком, о сложном и непонятном. Заходим своими размышлениями в такие дебри, что, переплетаясь, они становятся тупиком из прутьев собственных же высокопарных слов. И тогда уже нет пути назад - только дальше углублять эту яму, в которой будут лежать все громкие слова, все философские темы.

Но у нас никогда нет времени говорить о жизни.

- Саске, - вдёрнул его из задумчивости Наруто. - Ты молчишь…

- Я знаю.

- Давай…поговорим.

- Наруто…

- Просто поговорим, - остановил его парень. - Скажи мне…что тебе нравится. Кроме кофе и сигарет.

Это отчаянное желание Наруто вытащить из него хоть пару слов, заставило Саске внимательно посмотреть на Узумаки. Кажется, блондин думал примерно в том же русле, что и он. И это было странно…

Это желание во что бы то ни стало обменяться парой пустяковых фактов друг о друге, судорожная жажда ненужной информации.

- Помидоры.

- Ч-что?

- Черри.

- Просто помидоры? - как-то нервно улыбнулся Наруто, поворачиваясь к Саске и окидывая его смеющимся взглядом.

- Ты спросил - я ответил, - пожал плечами Учиха.

- Я думал…

Брюнет так резко повернулся к нему, что Наруто невольно сбился и пропустил удар сердца. Чёрные глаза буквально пронзили насквозь, показывая истинную сущность этого пустякового разговора. Саске прощался. Поэтому ярмарка, поэтому разговор ни о чём, которых Учиха так сторонился, считая мусором. Поэтому толпа, чтобы не оставаться наедине и не говорить лишнего. Как будто наличие чужих ушей спасёт…

Но нет…

Даже чужие глаза, вскользь прохаживающиеся по двум парням, не могли спасти то, что уже падало.

Саске придвинулся так быстро, что Наруто не успел отпрянуть или же выставить перед собой руку. Почувствовал, как тело цепенеет, а потом губы разжались под напором чужих, позволяя теплу ударить в голову.

Если бы он мог чувствовать вкус…

Не этой жжёной карамели или яблока, а тот самый вкус…

Краем сознания Саске осознал, что сейчас прохожие заметят, осудят.

Но нельзя остановить падение.

Холод чужих взглядов прошёлся по телу, замораживая до последней клеточки. Наруто мигом почувствовал, как вспотели ладони, но не от того, что их видят, а от того, как сильно забилось сердце. Как захотелось обнять, вжаться лицом в шею, вдохнуть этот горький запах и почувствовать жёсткие волосы под пальцами. Непослушные, как леска, впивающиеся в кожу при малейшей попытке ласково по ним провести.

Как и сам Саске - холодный, жёсткий и чужой. Он сам состоит из лезвий, режет, пронзает, пускает кровь. Но эта боль…

Наруто потянулся ближе, цепляясь пальцами за его кожанку, впиваясь в неё отчаянно. А в ответ на его плече также сильно сжалась худая рука, обжигая холодом даже через куртку.

Это было так…странно.

Ничего не мешало кому-то поднять камень и бросить в них, повинуясь тому тоненькому голоску в голове, что шепчет:

«Так нельзя, так неправильно, извращенцы».

Саске отстранился раньше первого удара. Учиха выдохнул, будто бы всё это время находился под водой и уже почти успел захлебнуться.

- Ты…

Взгляды действительно были. Но какие-то затравленные, косые. Люди боялись, увидев грязь, испачкаться в ней лишь просто посмотрев. А другие спешили изменить направление своего движения, словно увидели перед собой очаг чумы и слабый ветер может перенести на их кожу эти тлетворные споры болезни.

Уголки губ Саске дрогнули, словно бы он хотел улыбнуться, но потом Учиха поднялся, рассеивая это наваждение.

- Пойдём.

Забыв про яблоки, про взгляды, Наруто двинулся следом за Саске, зацепившись за рукав его куртки.

Разговоры…

Они были не нужны.

Падая, трудно перекричать шум ветра.

***

Орочимару, поставив на стол бокал с виски, устало откинулся в кресле. В последнее время его жизнь начала напоминать американские горки, а это совершенно не вписывалось в размеренное существование. Привычное, как по графику.

В его ежедневнике были расписаны все встречи, их время, телефоны и имена тех, с кем мужчина должен был поговорить в тот или иной день. Но там не было пометки о сожалении, разочаровании или грусти.

Эмоции - слишком сложное явление, чтобы Орочимару мог позволить себе тратить душевные силы на эти трепыхания в груди.

Вся эта история с Учихами слишком затянула его, сделав невольным участником спектакля, которого приковали к сцене цепью. Она достаточно длинная, чтобы позволять своему пленнику время от времени скрываться в тени занавеса, но слишком прочная, чтобы он сумел разорвать её и освободиться. Придётся досмотреть представление до конца, выйти на поклон и не забыть забрать цветы.

Если они будут.

Спасая чужие жизни, Орочимару не понимал, каким образом столькие хорошие люди получают этот ядовитый подарок - болезнь. Почему они, а не он? Почему тот, кто не имеет сил закончить всё своими руками, но заслуживает мучений больше всех пациентов этой клиники, продолжает жить? Сколько не трави себя алкоголем - печень здорова. Сколько не кури - рак лёгких всё ещё есть лишь на буклетах больниц. Сколько не проси смерти - никто не ответит.

Потому что некому.

Жизнь - трамвай, а смерть - конечная станция. За ней ничего, только безликая пустошь.

А он всё стоит в очереди за билетом, но она слишком длинная.

А касса, как всегда, работает только до пяти вечера…

***

К дому Нагато путь показался в двое дольше. И не из-за того, что Саске пошёл совершенно другой дорогой, а просто…они не спешили.

Наруто удивлялся, откуда Учиха знает этот район, ведь даже он, Узумаки, любитель погулять в компаниях, не знал и половины тех переулков, которыми шёл Учиха.

Пару раз Наруто хотел было заговорить с Саске, но тот, словно чувствуя это, слегка поводил рукой, за рукав которой блондин вцепился намертво. Лицо Саске было спокойным, близким. Он был рядом, но…

У подъезда Узумаки всё-таки потянул за рукав, вынуждая брюнета остановиться и посмотреть на него из-под глубокого капюшона куртки. Глаза парня странно бликовали, ловя свет уже начавших зажигаться уличных фонарей.

- Всё нормально? - осторожно спросил Наруто.

- Узумаки, прекрати, - поморщился парень, отстраняясь и усмехаясь. - Насколько может быть в порядке один умирающий псих и второй здоровый идиот?

Наруто сдавленно хохотнул и прошёл следом за Учихой в тёмный подъезд.

В квартире Нагато было непривычно ярко, и жёлтый свет резанул по глазам Саске, заставив зажмуриться и едва не налететь спиной на вошедшего следом Наруто. Только потом Учиха услышал звуки музыки и чьи-то голоса.

Выбежавший из зала Пэйн радостно бросился к замешкавшемуся в дверях Узумаки и едва не вытолкал того обратно в подъезд, но вовремя подоспевший красноволосый резко выкрикнул: