- Он умер.

Трубка всё-таки выпала из рук, и многострадальный телефон раскололся о пол.

Парень медленно опустился на кровать, смотря перед собой.

Умер…

Страшное слово.

Узумаки думал, что будет больно.

Было больно.

Оглушающе. Разрывающе изнутри.

Так останавливается сердце? Если да, то оно остановилось.

***

Итачи отложил телефон в сторону, прикрывая глаза.

На плечо легла рука, и послышался голос.

- Пора. Вам нельзя здесь находиться.

***

Нагато наблюдал за своим другом, временно перебравшись в его комнату. Оставлять Наруто сейчас было нельзя, хотя Узумаки изо всех сил доказывал обратное. Он даже в институт ходил, но красноволосый догадывался, что только из-за того, что не мог оставаться в этой комнате один надолго.

А когда возвращался, то просто лежал на кровати, слушая одну и ту же песню на повторе в наушниках, пока не засыпал.

Нагато злился, понимая, что Наруто всё-таки потерял ту нить, что держала его всё это время. Надежды рухнули, чуда не случилось.

И жить без Учихи стало ещё сложнее, чем с ним.

***

Обычный вечер пятницы, когда ничего особенного произойти не может, потому что всё самое особенное уже произошло и навсегда осталось в памяти.

Наруто удалось выпроводить Нагато из комнаты, мотивируя тем, что нужно заниматься…

Хотелось одиночества и тишины. Не хотелось, чтобы кто-то смотрел на тебя так, будто ты вот-вот сломаешься и выбросишься в окно.

Рука сама собой скользнула к всё ещё лежащим на столе сигаретам Саске. Наруто не трогал их, обходя стороной, и лишь взглядом прохаживался изредка. А сейчас пальцы всё же коснулись тонкой папиросной бумаги и вытащили одну палочку.

Почему он их так любил?

Наруто провёл шершавым фильтром по губам, пытаясь понять, а затем зажал его. Даже бумага казалась горькой. Рука скользнула к зажигалке, и вскоре маленький огонёк тлел перед глазами.

Самое страшное чувство - это чувство присутствия.

Ты не можешь отделаться от него, хотя человек давно ушёл. Ты просыпаешься каждую ночь, потому что чувствуешь его взгляд. Ты засыпаешь и слышишь его голос.

Наруто казалось, что вот-вот Саске войдёт в двери, зло бросит что-то о дрянной погоде и о том, что Узумаки опять не купил кофе. Скинет небрежно мокрую куртку на кровать и бросит у стола рюкзак.

Взгляд скользнул к кровати бывшего соседа.

А потом он сядет там, напротив, складывая ноги по-турецки, и закурит, буравя Наруто взглядом до тех пор, пока блондин не отвернётся.

А потом будет разговор о том, что никто никому ничем не обязан, что ему плевать…

И хочется почувствовать рядом того, кого уже нет. И услышать хочется…

- Придурок, - тихо повторил Наруто, подкуривая.

Саске всегда курил только эти сигареты.

Терпкий дым…

Вкус его губ.

Запах его волос.

Наруто не выдержал, уткнулся лбом в столешницу, сжимая фильтр зубами до боли в челюсти.

Дым поднимался и бил в глаза, щипал и выдавливал слёзы.

А может, это вовсе и не дым заставлял солёную влагу капать на пол крупными каплями…

***

Каждый день…

По одной сигарете.

Как попытка дотянуться до того… другого мира.

Каждый день, по одному его вздоху…

Колючее тепло рук этого человека, без которого оказалось слишком трудно.

Невозможно.

Терпкий дым, пропитавший всё насквозь.

***

Наруто шёл по улице. Под ногами хрустел снег, который он ненавидел.

Скоро должен был быть Новый год, но Узумаки не замечал развешанных всюду плакатов и гирлянд.

Возвращаясь ночью из института, он невидяще смотрел в тёмное окно трамвая, за которым всё расплывалось и причудливо меняло формы.

Было плевать на всё. Но приходилось заставлять себя жить.

Ради родителей, не делать им больно. Говорить, что друг просто уехал, что он, Наруто, в порядке.

Что это пройдёт.

Но «это» терзало сердце каждую ночь, когда в тёмной комнате Наруто выкуривал очередную его сигарету.

И понимал, что когда пачка опустеет совсем, то он уйдёт навсегда.

Придётся отпустить.

Пару раз Наруто даже съездил к Джирайе, но не смог находиться там… слишком многое даже в глухом лесу напоминало о Саске.

Этот человек сумел пропитать терпким запахом сигарет всё вокруг. Всю жизнь Наруто.

***

Свинцово-серое небо тяжело нависало над этим местом, и иногда казалось, что оно вот-вот опустится, накрывая с головой. Холодный ветер бросал в лицо какую-то изморозь, отдалённо похожую на снег.

Нормальной зимы не вышло. Жалкое подобие ледяного и снежного царства.

И теперь под ногами шелестел гравий вместо снега.

Узумаки обещал себе никогда не приходить сюда, где всё началось.

Пятак так и остался нетронутым. Старую площадку снесли, но нового ничего не построили.

И осталась только пустошь.

Кажется, она поселилась и в сердце Наруто.

Нагато говорил, что главное переждать и всё пройдет, нормализуется более-менее. Узумаки хотелось в это верить, но он видел грустные глаза друга и понимал, что для него до сих пор ничего не изменилось. Да и не сможет измениться.

Проломленная к чертям грудная клетка с пустотой вместо сердца никогда не срастётся вновь, не покроется кожей. Там больше не будет ни тепла, ни ударов.

***

Наруто держался до весны. Он не хотел идти на кладбище, он не хотел видеть на холодном камне имя…

В кармане лежала одна последняя сигарета, которая стала единственной связью. И красная зажигалка без газа…

Но он не смог…

Он стоял у калитки дома Учих и не знал, куда себя деть, если сейчас вновь выйдет их отец…

Но вышел Итачи.

Парень выглядел измождённым и очень бледным, словно не спал много дней.

- Наруто, - кивнул он, совершенно не удивляясь увидеть на пороге своего дома этого прилипчивого блондина.

- Я… - сбивчиво начал Узумаки, сжимая в кармане толстовки зажигалку. - Вещи…

Он протянул Итачи рюкзак Саске, комкая лямку до побелевших костяшек. В рюкзаке лежала куртка, разбитый телефон и кружка хозяина. Нагато заставил избавиться от этих вещей, настояв также на том, чтобы Наруто уехал хотя бы на неделю к Джирайе.

Билеты на электричку были куплены, родители предупреждены, а в институте взят больничный.

Итачи принял рюкзак, продолжая вглядываться в парня.

Наруто осунулся, загар с лица пропал, а под глазами залегли тени.

- Ты в порядке? - тихо спросил старший Учиха.

Старший…

Просто Учиха. Ведь младшего уже не было…

- Да, - соврал Наруто. Он научился врать на этот простой вопрос, который задавали из глупой вежливости. - Мы переезжаем с родителями в другой город. Им по работе, а для меня там институт даже нашёлся.

Информация лилась из Наруто, заглушая желание спросить Итачи, как всё случилось. Узумаки дал себе слово - не спрашивать. Лучше будет, если он запомнит Саске живым.

Блондин даже улыбаться со временем научился, но только вот с Нагато этот фокус не проходил: красноволосый всегда всё видел по глазам.

Взгляд скользнул по дому за спиной Итачи. Все окна были закрыты, кроме одного, и Наруто как-то мимоходом отметил, что там была комната Саске.

Сердце вновь болезненно кольнуло, хотя колоть уже было нечего.

Это просто орган для перекачки крови.

Чувствовать оно разучилось ещё в ноябре.

- А ты?

Итачи поджал губы и кивнул, мол, всё нормально.

- Удачи, Наруто.