– Ты можешь приходить ко мне, когда тебе вздумается, – тихо начал Орочимару, заглядывая в тёмные провалы глаз.

Тени его кабинета, освещённого лишь настольной лампой, странно очертили это бледное узкое лицо, которое, кажется, за время пребывания в клиники стало ещё худее.

«Наверняка, он нормально не ест», – пронеслось в голове мужчины, когда тот скользнул взглядом по какому-то тонкому телу Учихи, которое сейчас было спрятано за мешковатой больничной одеждой.

– А на хрен мне приходить к тебе?

Саске, ухватив руку доктора за запястье, легко снял оную со своего плеча и на всякий случай отошёл на пару шагов назад.

– Тебе скоро захочется поговорить с кем-нибудь.

– Сомневаюсь.

– Тебе станет страшно, – продолжал Орочимару.

– Слушай, – устало вздохнул Учиха, прикрывая глаза и прикасаясь пальцами ко лбу. На миг он будто выпал из жизни, но вскоре вновь продолжил: – Скоро клинику закроют на ночь, а я хочу успеть покурить. Если тебе хочется поговорить со мной на душевные темы, давай сделаем это завтра на нашей встрече. Идёт?

Доктор выдохнул, чувствуя, что вновь промазал, вновь сорвался с этой стены, которую изо дня в день он старался перелезть, чтобы достучаться до этого мозга. Не то чтобы ему было большое дело до очередного умирающего юнца… таких сотни проходят мимо него за год, не оставляя после себя ничего, кроме записи в графе регистрации и надгробной плиты где-то на кладбище. Этот такой же и ничем не отличается… кроме своего диагноза.

Неоперабельная опухоль головного мозга третьей степени. Песня для учёного. Песня, которую можно изучить, записать результаты и в дальнейшем…

Орочимару опомнился, поняв, что стоит молча и смотрит куда-то в район лба Саске.

– Возьми, – Орочимару протянул Учихе небольшой квадрат плотного картона. – Это мой номер. Если меня не будет в клинике, ты всегда можешь позвонить по нему, и я приеду. Всегда.

Саске нехотя взял визитку, понимая, что без этого от него не отстанут.

– Завтра, в двенадцать. Я жду тебя, – с этими словами мужчина отвернулся от Учихи, позволяя тому покинуть его кабинет.

***

Карин уже пожалела о том, что решила поехать в эту чёртову клинику сегодня. Дорога оказалась неблизкой, хотя девушка, ответившая ей по номеру, указанному на визитке, не упомянула огромное расстояние между городом и «Озёрами».

Уже темнело, и Карин опасливо вглядывалась в тёмные обочины: трассу со всех сторон окружал лес. Это как-то нервировало, но желание разобраться во всём, встретить Саске… было сильнее.

Девушка в очередной раз свернула налево и радостно улыбнулась: впереди замаячило красивое здание клиники.

Она остановила машину у увитой розами изгороди и вгляделась в табличку перед воротами. Увы, из-за опускающейся темноты Карин не смогла разглядеть букв – даже очки в роговой оправе не помогли.

Зато она увидела кое-что другое. И сердце радостно затрепыхалось в груди. Выскочив из машины, девушка подбежала к изгороди, которая была где-то ей по грудь.

– Саске! – крикнула она, вперившись взглядом в знакомую фигуру парня, что курил неподалёку.

Он замер, недоверчиво оборачиваясь на голос, затем тёмные брови привычно сошлись над переносицей, и Учиха оглянулся на клинику, где санитары помогали подняться по ступенькам тем, кто не мог сделать это самостоятельно.

Выбросив окурок, Саске решительно направился к Карин. Та даже испугалась сначала, что он ударит её, но упрямо стояла на месте.

– Ты что здесь делаешь?! – вместо приветствия заявил Учиха, останавливаясь.

– Я… приходила к вам, но Итачи сказал, что тебя нет дома, – как-то стушевалась девушка. Под взглядом серьёзных тёмных глаз она всегда чувствовала себя невинной овечкой.

– Это он сказал тебе, где я?! – ещё злее рыкнул парень.

– Нет. Я сама стащила у него это, – в наманикюренных пальцах скользнула визитка и тут же исчезла.

– Проваливай, – выпалил Саске, но тут же замолк, как-то странно внимательно вглядываясь в лицо девушки.

Карин почувствовала, как щекам становится жарко.

– Ты на машине?

– Да.

– Тогда подвези меня кое-куда.

– Ты хочешь сбежать? – улыбнулась она.

– Чертовски сильно хочу, – буркнул Учиха, примеряясь к каменной изгороди.

Перелезть будет нетрудно, но вот розы, которыми она была покрыта полностью, неприятно кололи руки своими шипами.

Карин отошла, когда Саске всё же оседлал изгородь. Он оглянулся на клинику и быстро спрыгнул, шикнув от боли в ободранных о розы ладонях.

– В машину, быстро, – приказал он, подталкивая девушку к красному «жуку» и сам бросаясь следом.

Как только они оказались в салоне, Карин быстро завела машину, и та тронулась с места. В том, что Учиха очень спешил покинуть это место, сомнений не было.

– Куда тебя отвезти? – спросила она, поглядывая украдкой на Саске. Что на нём за одежда? Какие-то светлые штаны, больше похожие на пижамные, широкая рубашка и мягкие тапочки…

– Куда угодно, но не домой, – ответил Учиха, устраиваясь удобнее.

В мозгу Карин победно щёлкнуло. Наконец-то она сможет затащить этого обычно несговорчивого Саске к себе домой.

***

– Я живу с соседкой, но её не должно быть дома, – объясняла Карин, ставя перед парнем тарелку с макаронами и чашку чая.

До её съёмной квартиры они добрались уже за полночь. Пёстрая двушка встретила их громким рыком старого холодильника, прохладой и тишиной. Стоило двери захлопнуться, Карин развела бурную деятельность, буквально затолкав Саске на небольшую кухню. Здесь было слишком светло, и он недовольно морщился, но, кажется, этого увлечённая подогревом еды девушка не заметила.

– Я не голоден, – тихо сказал Учиха.

Макароны были холодными, слипшимися и имели какой-то слегка сероватый цвет. При взгляде на это блюдо парень чувствовал, как его желудок скручивается, желая быстрее покончить жизнь самоубийством, дабы этот ужас не попал в организм.

– И чай я не люблю, – продолжил Саске, переводя взгляд на розовую чашку в жёлтую ромашку.

– А что ты любишь? – спросила сидящая напротив него Карин, беззастенчиво заглядывая в глаза Учихе. Девушка выглядела слегка пьяной, хотя по дороге в город они не пили даже воду.

– Кофе, – коротко буркнул тот, вытаскивая из кармана пачку сигарет.

– Моя соседка не любит, когда я курю, – предупредила она, поднимаясь из-за стола и вновь ставя чайник.

– Угу, – кивнул Саске, устало наблюдая за спиной Карин.

Поддерживать вынужденную беседу он настроен не был. Те лекарства, которые ему дали в клинике, худо-бедно сдерживали боль, но теперь Учихе казалось, что вместо мозга в его череп какой-то шутник положил большой кусок ваты.