- Безусловно. Мы значительно продвинулись вперёд с момента нашей последней встречи в этом комплексе, – кивнул Звягинцев, также одетый в белый халат. Медведев же, по обыкновению, предпочёл строгий серый костюм. – Кроме того, недавние испытания на обезьянах были вполне успешными. Нет причин полагать, что в случае с человеком что-то изменится…на этот раз, – продолжил учёный с небольшой заминкой, которая не ускользнула от внимания Медведева.

- Что ж. Я надеюсь. Для вашего же блага. У меня всё ещё перед глазами та кошка…, – неопределённым тоном произнёс Дмитрий Алексеевич.

- Кошка? – рассеянно посмотрел на него учёный. – Ах, я же сказал – с обезьянами всё прошло удачно. У нас уже всё готово. Пройдёмте в пункт управления, – пригласил Звягинцев своего начальника, и они направились в дальний конец коридора к лифту.

Пункт управления представлял собой просторное помещение с большим, во всю стену, окном, через которое можно было видеть сам «Переместитель» – кольцо четырёх метров в диаметре из серебристого материала, состоящее из нескольких сложных сегментов, с подведёнными к нему кабелями – и просторное помещение, в котором он был смонтирован. Сама установка была закреплена на специальном постаменте с помощью механических держателей. Сейчас устройство больше всего напоминало звёздные врата из одноимённого фильма. А «вид сверху» на эту красоту достигался тем, что центр управления находился над камерой перемещения. Вдоль обзорного окна расположилось множество компьютерных терминалов, за каждым из которых сидел учёный или иной специалист, ответственный за что-либо. В помещении царила напряжённая рабочая атмосфера.

- Что ж. Приступим. Включить силовые установки, – скомандовал Звягинцев операторам – свет в камере перемещения мигнул, а затем предупредительные маяки, установленные там, замигали красным, оповещая персонал о начале испытания и о том, что следует покинуть помещение. В следующую секунду портальная установка тяжеловесно, и как бы нехотя, почти безшумно пришла в движение – внешнее её кольцо начало медленно, но с ускорением вращаться вокруг внутреннего, которое уже быстро вращалось против часовой стрелки.

- Начинаем подъём мощности до рабочего уровня, – отдал ещё одно распоряжение Звягинцев.

Синтезированный компьютером женский голос тотчас стал оповещать присутствующих об уровне поступления энергии к установке: «Текущая мощность – 20 процентов от нормы ...

30 процентов...

60 процентов...

80 процентов...

Мощность 100 процентов, установка готова к работе», – завершил отсчёт компьютер.

- Ну что ж. Вот теперь мы и посмотрим, чего стоят те знания, которые нам передал этот Странник, – про себя произнёс Медведев, видя, как в фокусе колец переместителя воздух начал мерцать, превращаясь в светящийся жёлтым энергетический шар. Сейчас глава «Особого отдела» был крайне взволнован, ведь от успешного исхода испытаний зависело очень многое. Равно, как и неудача могла повлечь за собой весьма серьёзные для него лично последствия. Но, несмотря на предельную степень волнения, Медведев внешне был твёрд как гранит и спокоен. – Разведгруппе прибыть в камеру перемещения, – беря микрофон с рядом стоящего стола, скомандовал Дмитрий Алексеевич. Сейчас должно было свершиться то, чего он ждал уже почти год. И всё должно было пройти так, как нужно. Он надеялся на это.

В помещении с переместителем медленно и безшумно открылись массивные титановые двери. Группа, состоящая из девяти человек – бойцов особого отдела – и робота-разведчика, прибыла...

«Что ж. Моя история только начинается. Вот её продолжение…

Действительно – всё было не так просто. Но ведь никто и не говорил, что будет легко. Я начал изучать телепортацию. Но на тот момент времени нашим учёным удавалось телепортировать лишь одиночные элементарные частицы. Да и телепортацией в привычном смысле слова это назвать было нельзя – передавалась информация (хотя это и не совсем верно – правильнее было бы говорить, что передавалось состояние). Наверно поэтому данный процесс носит название квантовой телепортации...

И это не единственная трудность, с которой пришлось столкнуться – с возможными реализациями этого изобретения связано множество самых разных проблем: этических, психологических, научных и т. д. К тому же на тот момент ни один из видов телепортации не был обоснован научно. Ну, по крайней мере, некоторые из них...

Единственный же способ телепортации, который не порождал никаких проблем, это телепортация с помощью магии, однако магия была недоступна.

Также есть другой вариант – последовательная телепортация. Это способ телепортации, основанный на передаче информации о внутренней структуре и состоянии транспортируемого предмета по некоторому каналу связи с одновременным (причём необязательным) его разрушением на стороне передатчика и воссоздании на стороне приёмника. Но он порождает целый ряд проблем.

Первая из них – необходимый уровень детализации информации для транспортировки неодушевлённого предмета. Достаточно – ли для этого описания предмета на атомарном уровне? Какая для этого требуется полоса пропускания канала связи и сколь велики энергетические затраты? Даже самых поверхностных познаний в области физики достаточно, чтобы оценить сложность реализации этой инженерной задачи. Передача таких больших объёмов информации неизбежно сопровождается ошибками. С точки зрения термодинамики этот способ практически не реализуем. Впрочем, на тот момент, уже велись работы по созданию своеобразных принтеров для «печати» твёрдых предметов из быстротвердеющих сортов пластмассы по шаблонам, хранящимся в памяти компьютера.

Также нужно было знать необходимый уровень детализации информации для транспортировки живых существ, в частности людей. Очевидно, что в данном случае проблемы ещё более усугубляются. До тех пор, пока не дано ясного однозначного определения что – же такое на самом деле жизнь, и что такое разум и сознание, невозможно даже определить требуемый уровень детализации. Но даже если оставаться на атомарном уровне, очевидно, что недостаточно сведений о пространственной конфигурации и статических связях между атомами в молекулах, необходимо как минимум восстановить импульсы всех атомов, молекул и свободных электронов, что уже само по себе наталкивается на серьёзные трудности квантово-механической природы. Также, процесс телепортации при данном способе должен быть достаточно быстрым — чтобы живой организм или действующий механизм не пострадал от неодновременности перемещения своих частей, скорость «развёртки» должна быть не ниже скорости звука в жидкости или твёрдом теле, в зависимости от природы перемещаемого тела.

При этом способе возникают и вопросы этического, философского и теологического характера — ведь разрушение тела в пункте отправки может быть расценено как убийство, а воссоздание его в другом — как воскрешение. Как отреагирует на такое путешествие душа человека? Насколько такое воскрешение является полным? Что происходит, если оригинал при телепортации не уничтожается? Возникает – ли копия сознания человека? Как быть тогда с его душой — является ли она единственной и неповторимой? Эти вопросы остаются без ответа для меня и сейчас.

Несколько проще дела обстоят с объёмной телепортацией. Было придумано много способов её реализации, большинство из которых сводятся к одной из простых идей: осуществление «прокола» пространства-времени с передачей материи через разновидность «кротовой норы» (её ещё называют мостом Эйнштейна-Розена), либо достаточно быстрый перенос тела через пространство с большей размерностью (гиперпространство), в частности, с промежуточной свёрткой материи в «волновые пакеты». Во многих случаях для её осуществления требуются чёрные дыры. Также здесь я бы мог упомянуть теорию струн, но это уже другая история, хотя и весьма перспективная...

Эта разновидность телепортации выглядит достаточно наукообразно и, в целом, не противоречит общей теории относительности. Действительно, с одной стороны ОТО не запрещает существования и даже искусственного создания таких аномалий, как кротовые норы, червоточины, но с другой стороны она накладывает на них существенные ограничения — червоточины нестабильны, для их стабилизации требуются поля с отрицательной плотностью энергии, которые современной науке моего мира на тот момент не были известны.