- В следующий раз предупреждай! – поднялась Ирма – ни она, ни остальные девочки, кроме Тарани, не сумели удержаться на ногах.

- Я и предупредила, – отозвалась чародейка, оглянувшись – враг подбирался всё ближе и ближе к кораблям землян, которые явно не смогут оказать им достойного сопротивления. А ещё она чувствовала, что боль становится всё сильнее, что её будто разрывает изнутри, словно она медленно тает. Из носа у неё капала кровь, но девушка этого не заметила – непреодолимая ярость захлестнула её целиком, не позволяя отвлекаться на мелочи, не позволяя отступать. Но если она хотела что-то изменить, то действовать нужно было немедленно. Собрав всю свою ярость, волю и горе в единую точку, представив, как эта жгучая сила перетекает ей в руки, она коснулась обшивки флагмана и та моментально начала плавиться! Очень скоро в корпусе образовалась дыра, достаточная для того, чтобы в неё можно было пролезть…

Силы покидали его всё быстрее. Напряжение было непереносимо. Боль, продолжавшая терзать его, уже была не просто болью – он видел, он чувствовал, как кожа на руках, лице, груди истончается, распадается на атомы, обнажая нервы и мышцы. Боль была невероятна. Но он видел, что было с другими – неизвестно вообще сколько людей ещё живы. Но если жив хоть кто-то, то он не имел права сдаваться. Да и не собирался. Потому, что сам хотел жить. И поэтому, рыча от напряжения, усталости и боли, точно раненный лев, Барретт продолжал удерживать в петле своей несгибаемой воли все шесть кораблей, уводя их прочь от зловещего флагмана Шао’ссоров!

И вдруг он почувствовал, что ему стало легче. Вдруг он почувствовал, что дьявольская боль, застилавшая всё, завладевшая им почти полностью, начала утихать, что она отступала! А ещё он увидел, что немногие выжившие на мостике начали подавать признаки жизни.

Это значило лишь одно – ему удалось!

УДАЛОСЬ!!!

Облегчение и радость, которые испытал Эдгар, были ни с чем не сравнимы. Впервые в жизни он был по-настоящему счастлив. Счастлив, что его сила смогла послужить не для убийств и разрушения, но для спасения жизней! С улыбкой на устах Барретт медленно опустился на пол и, тяжело дыша, закрыл глаза. Пиджак его был весь пропитан кровью, медленно, но неуклонно покидавшей его тело и растекавшейся по полу. Ледяной холод неспешно и неумолимо сковывал его члены, а сознание погружалось всё глубже во тьму. Он уже не осознавал, где находится и что происходит, когда вдруг на самой границе слышимости он разобрал чей-то знакомый сварливый, и вместе с тем по-дружески тёплый голос:

- Не смей тут мне умирать, проклятый псионик! Нет! Чёрта лысого ты умрёшь на моём корабле! Парни, помогите-ка! – последнее, что успело запечатлеть угасающее сознание советника президента – странное чувство лёгкости и парения во всём теле, будто он вдруг стал невесомым и куда-то полетел.

А затем наступила тьма…

Симмонс нервно расхаживал по мостику, который, собственно, уже мало чем походил на мостик – большая часть приборов либо оплавилась, либо испарилась, либо превратилась в нечто совершенно невообразимо гротескное и безформенное. Стены оплыли потёками, проводка искрила. Большинство систем корабля были выведены из строя. А личный состав…

Тут капитан сжал кулаки так, что побелели костяшки.

Выжила лишь треть команды. И половина из них – в тяжелейшем состоянии. На других кораблях дела обстояли не лучше – система связи чудом уцелела. Миссия, которая должна была стать спасением для человечества, обернулась чудовищной трагедией… И Симмонс не мог винить в этом никого, кроме себя. Впрочем, все знали на что шли. И, всё же – как мог он довериться Линдону, этому прощелыге и выскочке с сомнительным прошлым и не менее сомнительным настоящим? Но даже и Линдон здесь, в общем-то, был ни при чём. Это была его и только его вина! Как? Почему он согласился на этот план, не зная о враге всего?

А ведь в этом случае он просто обязан был действовать осторожнее…

- Сэр, – окликнул его один из техников. Один из тех, кому посчастливилось выжить. – Новые данные о потерях, – мужчина протянул Джейкобу лист с написанными на нём от руки именами. Капитан кивнул и взял его осторожно, стараясь унять дрожь в руках. Это было не легко – терять людей. К этому невозможно привыкнуть. Он просматривал список, останавливаясь на каждом имени, вспоминая человека, который скрывался за безстрастным набором букв. Но вдруг его взгляд замер на одном имени – Томас Лэр.

Джейкоб покачал головой, с горечью вспоминая о том, что так и не успел как следует поговорить с этим полицейским, который по первому впечатлению показался ему хорошим парнем. «Жаль», – подумал он, продолжив читать. В списке оставалось ещё три имени:

Ян Лин.

Лиллиан Хейл.

Съюзан Вандом…

Симмонс поднял глаза на техника, принёсшего дурные вести:

- Они…, – но продолжить не смог.

- Да, сэр, – кивнул тот. – Миссис Вандом ещё жива, она в лазарете, но…

- Понятно, – горько прервал собеседника Джейкоб, проведя ладонью по лицу. – Жаль, что некоторым приходиться познать боль утрат так рано…

- О чём вы, сэр?

- Пятеро девочек, которых приволок сюда чёртов Барретт по приказу президента, который уже давно мёртв. Это их семьи…

- Капитан! Мы в зоне досягаемости вражески кораблей! Они заходят на позиции! – донеслось до Симмонса как сквозь вату. – Но… постойте! Они останавливаются!

- Что за чёрт? – Джейкоб удивлённо воззрился на обзорный экран, всё ещё худо-бедно исполнявший свои функции. И правда – впереди по курсу, выстроившись в боевом порядке, висели посреди космической бездны ровно сто кораблей противника. Они остановились на расстоянии в десять километров и не двигались с места, словно чего-то ожидая.

- Что бы это значило? – задумчиво пробормотал капитан, пытаясь понять, что замыслил враг.

- Может, хотят поиграть с нами, как кошка с мышью? Ответить им нам уже не чем, – предположил оператор.

- Сомневаюсь, – качнул головой Симмонс. – Мы сейчас и вправду лёгкая мишень. Они это знают. Но, похоже, чего-то ждут…

- Внимание! Входящий вызов! – вдруг удивлённо объявил второй оператор. – Сэр…это враг. Они нас вызывают…

- Соедините, – приказал Симмонс. Оператор кивнул, и тотчас изображение на экране сменилось – на людей глянуло существо, полностью скрытое в чёрном балахоне.

- Это был дерзкий манёвр, – спокойно произнесло существо на чистейшем английском! – Ваши действия, воины Земли, воистину заслуживают уважения, так же, как ваша храбрость и преданность своему народу… Мы уважаем это.

- К чему все эти речи, если нас всё-равно ждёт гибель? – холодно отозвался Симмонс. Подобный поворот был для него полной неожиданностью, и несмотря на сказанное, он не мог не отдать должного уважения противнику, у которого, похоже, есть понятие о чести.

- Хм… Как я понимаю, именно вы командовали всей операцией, – сказала фигура в балахоне. – Я – Первый Советник Его Величества Императора, выражаю Вам своё уважение, командующий. Вам, и вашим воинам. А ещё я сожалею о том, что мы подвергли ваш мир бомбардировке. Но таковы наши законы.

- Советник, – перебил собеседника Джейкоб. – Я не понимаю, чего вы хотите добиться этой беседой. Ваши слова всё-равно не изменят того, что сделали вы и ваша армада.

- Всё верно – не изменят. Просто я хочу, чтобы вы знали – мы уважаем то, что вы сделали, – согласился Советник. – А теперь я хочу спросить вас – вы готовы вступить в последний бой?

- Вы это серьёзно? – удивлённо и с нескрываемым сарказмом спросил Симмонс. Весь этот разговор совершенно не вписывался ни в какие рамки и, честно говоря, сбивал капитана с толку. – Неизвестное излучение, которое вы использовали против нас, вывело из строя больше половины личного состава и большинство ключевых систем кораблей. Вы это и сами прекрасно знаете. Надеюсь, вы довольны результатом? – сейчас он был зол, и, всё-же, что-то заставило Симмонса сообщить врагу эти сведения. Он не должен был этого делать, но сделал. И, возможно – зря. Но интуиция… Она сейчас говорила, что он всё сделал правильно.