© Лужков Ю., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Когда только-только я вошел в руководство исполнительной власти, захотелось увидеть всю Москву с птичьего полета, и я облетел ее на вертолете. Сложное чувство испытал тогда. Город сверху произвел впечатление тяжелобольного. Крыши ржавые, нечиненые, замусорены и противны. Еще страшнее выглядели порушенные церковные купола. Пространство заполняли необъятные поля орошения, свалки, промышленные зоны, захиревшие после развала экономики усилиями либеральных реформаторов.

Но самая жуткая картина предстала в старой Москве, центре города: повсюду виднелись разбросанные следы безжалостного большевистского своеволия. То вырванного из живого пространства храма и старинного здания, то вставленные чуждые городу по духу коробки, а то и просто пустыри и руины там, где было когда-то уютно и хорошо. Вблизи Кремля чашу брошенного бассейна «Москва», котлован взорванного храма Христа Спасителя, заполняла дождевая вода.

Красиво и ужасно – вот формула, в которую можно вложить первое впечатление.

Великие исторические процессы отпечатались на земле Москвы во всей противоречивости и безумстве. Новая красота совмещалась с варварским разрушением. Москва сверху произвела впечатление расползшегося, размякшего тела с язвами и ранами.

В тот полет я увидел раненый, страдающий город. Не мертвый, но очень порушенный. Город, который нуждался в долгом, тяжком лечении.

Москва находилась в состоянии ужасном. На Тверской улице в магазинах зияли голые прилавки. Не хватало хлеба, водочные и табачные бунты сотрясали Москву. Спасать родной город требовалось немедленно. Предстояла трудная и очень увлекательная работа. В книге я рассказываю о ней.

У природы четыре времени года, и у каждого из нас четыре времени жизни.

Моя весна пала на военное и голодное детство в бараке на Павелецкой набережной. Отец ушел на фронт и вернулся с наградами старшим сержантом. Вырос я во дворе. Мама, чтобы прокормить трех сыновей, служила в трех местах.

Пойдя по стопам отца, заместителя директора нефтебазы в Кузьминках, поступил в Московский нефтяной институт и получил диплом инженера.

Жаркое долгое лето длилось 28 лет в эпоху «Большой химии», службы в НИИ пластмасс, ОКБА – Опытно-конструкторском бюро автоматики и в Министерстве химической промышленности СССР. Заслужил ордена Ленина и Трудового Красного Знамени, медаль «За укрепление боевого содружества» за дела, позволившие создать современную индустрию полимеров и первыми полететь в космическое пространство.

Золотая осень началась во главе исполнительной власти города, воспротивившейся грабительской приватизации и «шоковой терапии».

За двадцать лет Москва преобразилась и вновь выглядит златоглавой: воссоздан храм Христа, возрождены монастыри и церкви, дворцы Алексея Михайловича и Екатерины II, Гостиный Двор и Провиантские склады. Реставрированы «Рабочий и колхозница», памятники истории и архитектуры. Свыше тысячи хрущоб снесены. Воздвигнуты небоскребы «Москва-сити» и «Триумф-палас».

«Большие проекты» воплощены в Охотном Ряду на Манежной площади, обелиске Победы и музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе; в кольцевых и радиальных дорогах; новых музеях, театрах, памятниках Петру и великим предкам.

Зима не пришла ко мне. Живу в «бабьем лете», полон желаний и забот. Поставляю гречку краснознаменному Балтийскому флоту, развожу романовских овец, племенных лошадей и другую живность.

Наступившие 80 лет – для меня непонятная дата. Называю себя фермером на комбайне. Сельское хозяйство стремлюсь сделать безубыточным. Убежден – его развитие поможет России отказаться от нефтяной зависимости.

Юбилей отмечал пять дней.

Сыграл в теннис с тренером Рафаэля Надаля, одного из величайших игроков мира.

Встретился с сокурсниками, друзьями, получил много желанных подарков – трактор от любимой жены, «КамАЗ» с прицепом – от близких, скинувшихся на большую машину.

Президент Путин вручил четвертый орден за «Заслуги перед Отечеством», а патриарх Кирилл наградил орденом Серафима Саровского.

В Коломенском на субботнике с народом и семьей посадил пятьсот яблонь и груш на месте несохранившегося сада Ивана Грозного.

Издательство «ЭКСМО» решило опубликовать мою книгу в серии автобиографий. За время службы на Тверской, 13, и после нее у меня выходили с воспоминаниями интервью, рассказы и книги, начиная с первой, что появилась под названием «72 часа агонии. Август 1991». Спустя пять лет вышла книга «Мы дети твои, Москва» о проблемах, возникших в стране после драматических событий 1991–1993 годов, участником которых я стал. Под обложку, что у вас в руках, помещены воспоминания, выходившие позднее.

Они значительно дополнены главами о событиях, произошедших за годы службы в правительстве Москвы в 1987–2010 годах. И доведены до последних лет, которые, я надеюсь, заинтересуют читателей.

Писалась книга в разных местах и условиях, часто наспех, надеюсь, читатель простит. Но, если мне удалось поведать о сути задач, решенных Москвой в годы мучительного перехода из одной системы государственного устройства в другую, цель моя достигнута.

Первым в моем крестьянском роду по линии отца и матери я появился на свет в городе – Москве. Горжусь тем, что коренной москвич и моя малая родина – великий город стал моей судьбой. Живу Москвой и испытываю личную причастность к каждому сантиметру ее территории, каждой трещине на асфальте.

Предки мои по линии отца происходят из крестьян Тверской губернии, ныне несуществующей деревни Лужково, давшей мою фамилию Лужков.

Дед мой, Андрей Лужков, тверской мужик, крупный мастеровой, первой руки плотник. Стоял на «красном углу», зарубал. Брал подряды на строительство, выступал бригадиром. Летом на поле в деревне, зимой – на заработках в Питере.

Рука деда, работать по дереву, передалась отцу. От него – мне.

Дед Андрей умер скоропостижно в 42 года от воспаления легких. Из Питера домой возвращался по железной дороге и простыл в холодном вагоне. Остались семеро детей, девки все больше, самый горох.

А вообще-то безродные мы все. За дедами уж никого не помню. Деревню нашу немцы сожгли, кладбище быльем поросло – так чуть ли не вся Россия живет. Словно о ней стихи Михаила Дудина:

Бабка моя, мама отца, Анна Дмитриевна – жилистая, сухая и мощная, по-настоящему, по-русски, красивая женщина – пронесла через всю жизнь веру в Бога, несмотря на постоянные увещевания сына – моего отца, члена всесильного некогда Всесоюзного общества воинствующих безбожников и председателя профкома.

Стойкая и бесхитростная ее вера, примитивная на первый взгляд многих философия помогли Анне Дмитриевне сохранить и крест нательный, и иконы родительские, и заповеди в душе. Человек создан для того, чтобы трудиться, он не должен обманывать – вот основа этой философии.

Отец, Михаил Андреевич, родился в 1902 году в живописном селе Молодой Туд на реке Тудовка. Он получил законченное среднее образование в Тверском сельскохозяйственном техникуме.