– Ваши слезы… – спросил я потом, – от ветра или другая какая причина?

– От ветра, конечно, – сказал Владимир Путин. – А как вы думаете, от чего? Ветер был, ветер, особенно на сцене…

А мне-то казалось, что слезы эти примерно того же происхождения, что и у фигуристки Ирины Родниной, когда она взяла третью олимпийскую медаль и поднялась на пьедестал, так же как Владимир Путин на сцену – и увидел тысяч сто человек перед собой в ночном городе. Вот и прошибло. В конце концов, для него это тоже было в третий раз. А так-то, конечно, ветер.

– Вы сказали как-то на мой вопрос, – произнес я, – что если, принимая решения, обращать внимание на то, что скажут люди вокруг, то вообще никогда ничего не сделаешь. Это тот случай?

– Так и есть, – подтвердил он. – Именно такой…

– После выборов многое будет по-другому? – спросил я Владимира Путина.

– Многое, – сказал он. – Постараемся. И в экономике, и в политической жизни. Правда постараемся.

– Ловим на слове.

– Вы увидите, – сказал он.

После этого я спросил:

– Вы хотели бы еще раз пройти через такие выборы?

– Через такие сложные? – уточнил он.

– Скорее через выборы.

– Пока нет! – засмеялся он.

– Но я так понимаю, что еще не вечер.

– Как же не вечер! – воскликнул господин Путин. – Уже даже ночь!

– Но вы же понимаете, что я не в том смысле, – сказал я.

– Понимаю, – согласился он. – Если так, то пожуем – увидим.

И примерно так, в разных вариантах, он будет отвечать на этот вопрос следующие шесть лет.

Еще не ветер.

Владимир Бортко предложил исключить из Конституции в словосочетании «два срока подряд» последнее слово.

Премьер вдруг поддержал инициативу, сказал, что только надо ее обсудить, и даже объяснил, почему поддержал:

– Я говорю вам совершенно искренне, и не только потому, что это меня касается в меньшей степени, как вы понимаете. Что там, мы же с вами понимаем, о чем говорим… Мы же взрослые люди! Закон обратной силы не имеет! С того момента, когда он будет принят, у меня есть возможность работать сейчас и следующий срок… Здесь проблем нет… Но если ситуация позволит и если я захочу…

То есть Владимир Путин обставляет свой второй шестилетний срок слишком большим количеством условий.

После этого премьер высказался насчет еще одной идеи господина Бортко: лишить президента законодательной инициативы.

– А зачем, скажем, президента лишать законодательной инициативы? – удивился Владимир Путин. – Я сейчас не о себе говорю, а в целом.

На самом деле именно сейчас он говорил не в целом, а о себе.

– Так он же символ! – объяснил Владимир Бортко избранному символу.

– Символ? – переспросил господин Путин, которому происходящее, кажется, нравилось все меньше и меньше. – А работать кто будет?! А если президент – это работающий орган (как раз в начале встречи Владимир Путин сказал, что у него все, слава богу, работает. – А. К.), то он должен иметь возможность представить на суд общества, на суд парламента свои предложения по совершенствованию нормативно-правовой базы. Я думаю, что это неверно! Я с этим не могу согласиться!

Но и не согласиться тоже.

Инаугурация президента России оказалась хороша тем, что была коротка. Ничто и никого не отвлекало от церемонии, даже улицы Москвы были девственно чисты. По всему маршруту проезда их тщательно зачистили от людей, очевидно, опасаясь несанкционированных проявлений человеческих чувств…

Новым по сравнению с прошлой инаугурацией было то, что Владимир Путин вышел из Белого дома. Заработали телевизоры, фиксируя каждый его жест. Как только он начал спускаться по ступеням парадного выхода, в Георгиевском зале вдруг злобно залаяла собака. Многие вздрогнули и начали аккуратно оглядываться. Оказалось, что у актера и каскадера Александра Иншакова так работает вызов телефона. И долго он еще не мог унять своего пса.

Величественный проезд от Белого дома до Кремля был снят, как всегда, безукоризненно: Константин Эрнст никак не отличился в том смысле, что, как и раньше, это была работа на высоте.

– Голливуд, – шептали вокруг, – ну Голливуд же!..

– Да, – сказал кто-то за моей спиной, – теперь, после такого проезда, трудно себе представить, что новый президент может выходить не из Белого дома…

Мимо к выходу пронесли девушку. Она совсем немного не дождалась Владимира Путина: потеряла сознание где-то в начале Георгиевского зала. Придя в себя, она потом рассказывала, что мечтала увидеть живого Путина на инаугурации всю жизнь. Ради этого, подумал я, исполнившись сочувствия к ней, церемонию можно было бы и повторить.

Может, кстати, и повторят…

В ответ на ласковую, даже вкрадчивую просьбу диктора отключить мобильные телефоны и не пользоваться фото- и телеаппаратурой присутствующие начали лихорадочно звонить и фотографироваться, ведь им так кстати напомнили, что у них есть телефоны и фотоаппараты…

После единственного тоста, который произнес вновь избранный президент (за великую Россию, а за что же еще?), началась главная интрига вечера – попытки деликатного прорыва к главному столу, за которым сидели Владимир Путин и Дмитрий Медведев.

У тех, для кого попытка прорыва оказалась удачной, в жизни теперь будет меньше проблем: великому тренеру пообещали ледовый театр, великой музейщице – великий музей или как минимум приход на ее великий юбилей… Видимо, не остался без обещания и великий режиссер, но не тот, а другой, то есть Эмир Кустурица.

На замечание о том, что в Twitter телеведущей Ксении Собчак был сделан, можно сказать, электоральный анализ журавельных предпочтений, то есть 63 % полетели за Путиным, а остальные предпочли остаться, освоив многочисленные болотные площади, президент сказал:

– Не полетели только слабые журавли.

И выждав, пока стихнет смех в зале, продолжил:

– И то только с первой попытки. Со второй полетели все.

Любое предположение насчет того, имел ли он в виду несостоявшийся второй тур, придется признать вульгарным: фраза сама по себе оказалась исчерпывающей.

– В том, что не все сразу полетели, есть вина лидера, пилота, – продолжил господин Путин. – Он слишком быстро набирал высоту… Но, с другой стороны, он вынужден был это сделать, иначе машина могла перевернуться…

Каждое слово здесь можно было бы истолковать конспирологически. И не уверен, что такого смысла в них Владимир Путин не вкладывал. И уж точно такой смысл содержался в его последнем замечании:

– А некоторые птички вообще в стае не летают, вьют гнезда отдельно, но все равно относятся к популяции, и мы должны относиться к ним бережно.

Откуда такое великодушие у вожака стаи, которому по идее надо прежде всего доставить эту стаю по месту назначения в теплые края, чтоб сохранить и по возможности по весне приумножить ее за счет тех, кто и так летит за ним без оглядки?

Самвел Аветисян из петербургского спортклуба «Черные медведи» предложил президенту стать главой попечительского совета Ассоциации спортивных студенческих клубов. Инициатива была предсказуемой.

– Я стараюсь, – ответил президент, – не возглавлять попечительские советы, потому что их очень много и я не смог бы эффективно работать во всех, но этот совет я возглавлю.

Можно предположить, что так же эксклюзивно он отвечает и на предложения остальных попечительских советов, но это было бы преувеличением. Можно вспомнить еще только попечительский совет Российского географического общества.

В других организациях Владимир Путин является в основном главой наблюдательного совета.

Владимира Путина, когда он приехал на церемонию поднятия флага в Сочи, встретила мэр прибрежной Олимпийской деревни Елена Исинбаева. Лицо ее светилось отрепетированной мерой счастья (по протоколу МОК мэр деревни должен быть жизнерадостным человеком и внушать постоянный оптимизм окружающим, а в данный момент Елену Исинбаеву со всех сторон окружал один Владимир Путин).