– На кого думаешь? – оглядываясь на остальные бутики и девчонок, которые стали прислушиваться к их разговорам.

– А, это Ольга, – махнула рукой одна из продавцов, – Это её работа. Ей денег не дают. Вот она и чистит нас потихоньку. И когда она уволит её. Надо же, до конфет дошла. Ей завидно, что мы все хорошо работаем. Что у нас всё получается. А у неё всегда недостача. Вот и мстит нашим «счастливчикам». Видимо ты ей рассказала, что у тебя сегодня проверка и переоценка. Ей не надо говорить об этом. Она всегда пакостит перед проверками, чтобы уволить кого-нибудь. Такая натура.

– Вот даёт, – усмехнулась хозяйка, – Я-то что ей сделала? Ладно, давай коробку. Посмотрю, что она сейчас запоёт.

И хозяйка ушла с коробкой обкусанных конфет.

А девчонки сбежались ко мне, успокаивать, мол, как, прошла проверка. Говорили же тебе, что не соглашайся в понедельник делать проверку. Надо под конец смены, в субботу, делать. Все недостачи спрячешь. А что, у тебя всё нормально?

– Да. Недостачи нет. Даже излишки, по деньгам. Но я ей всё отдала. Покроет съеденные конфеты.

– Девчонки, вы что! Я не ела ваши конфеты. На какой они мне. Вы уже совсем, всё на меня вешаете, – прибежала Ольга и выпучила глаза, поглядывая на всех.

– Ладно, посмотрим, что твоя хозяйка будет дальше делать. Это она, наверное, тебя на честность проверяла или под тебя что-то хотела спихать.

Девчонки разошлись, а я ещё долго сидела и молчала.

Пока всё утро вчерашний вечер оседал под черёмуховый аромат надо мной, на работе мне уже успели испортить начало недели. Вот и думай, после этого: кто есть кто. А всё-таки, ведь надо же было именно понедельник выбрать для проверки. Это чтобы испортить мне настроение на всю неделю или чтобы, запомнила на всю жизнь работу у неё. И почему именно в понедельник? Такой характер у неё, хозяйки. Да?!..

Ветер начал стихать. Я прошла по тропинке к дому и зашла в свой подъезд. Люди шли в детский сад за детьми. А солнце светило сквозь набежавшие тучи и совсем не хотело прощаться с днём, который был тёплый для мая.

Вот белый ветерок набежал на дорогу и рассыпал белым веером черёмуху. Она только, только начала цвести, несмотря на забежавший снег в конце апреля и дождливые дни в начале мая.

Старые люди выходили посидеть около подъезда и посмотреть и посудачить о первой черёмуховой метели, и о любви, и о семейных ссорах.

Я прошла около них и зашла к себе. Дома, на окне, шторы всколыхнулись входящим ветром и опустились на него. Я прошла и села на диван. Ноги болели от постоянной работы продавцом, и хотелось только спать. Вода в ванне наливалась, а я сидела и чистила картошку для себя. День был трудным, и мне уже не хотелось ничего: ни стоять за прилавком, ни видеть своих подруг по бутикам, ни ссоры с хозяйкой.

«Как же бессовестно девчонки поступили со мною. Что же я могла им сделать? Ведь уже несколько лет работаю с ними, а ещё никогда не было такого щемящего душу случая. А сегодня, меня, словно жаром обдало каким-то не по-человечески хамским чувством. Как стыдно… Я за столько лет ещё ни разу, ни кому плохого не сделала. Всегда приветлива с покупателями, спокойна с соседками по бутикам, а сегодня…» – слёзы побежали сами собой.

Картошка, очищенная в чашке лежала, и казалось, что она тоже смотрела на меня укоризненно: «Как же так, как же ты смогла так поступить? Ведь теперь люди с тобою перестанут общаться, встречать на тропинке и здороваться. Говорить, что ты нажила себе капиталы чужим горбом и воровка».

«А что я могла сделать? Вот ты, скажи мне, как бы ты поступила на моём месте? Ты приходишь в свой бутик и находишь кражу конфет. И кто же это мне мог сделать? На соседок подумать стыдно. Ещё никогда не было такого случая, чтобы они подвели меня. Хозяйка относилась ко мне, словно она мама. Никогда не брала вовремя деньги. Доверяла и большие суммы. А тут, такая кража, смешная по своей натуре и до слёз обидная. Как будто я девочка, совсем несмышленая. Пришла первый раз на такую работу и вот, на тебе, посмеялись надо мною на весь магазин и район. Что теперь люди подумают обо мне?»

Но картошка молчала в ответ и что она могла сказать, лишь посочувствовать мне, она ведь картошка и ничего кроме своей кастрюли и супа не видит.

Я сидела на кухне и чистила картошку, а вода наполнялась в ванной.

Вода была тёплая и я села в ванну. Тёплой волной голубая вода обволокла моё тело, и я начала успокаиваться. "Пусть будет, что будет…» – подумала я – Всё равно найдётся та, которая обманула и обесчестила меня на весь магазин».

Я убаюкивалась тёплой водой и уже начала засыпать, как внезапно вздрогнула от какого-то шума. «Нет. Мне показалось».

Но это зашумел чайник на кухне, и мне надо было вылезать из ванны.

Полотенце до конца развеяло мои горестные мысли, и я уже полностью успокоенная прошла на кухню ужинать.

Спать я ложилась полностью спокойная.

Анна Викторовна, так звали мою хозяйку, прошла по всему магазину и подошла ко мне:

– Ты пока работай, спокойно. Ничего… Всё равно рано или поздно выяснится, кто это сделал. Разве сейчас узнаешь у кого-нибудь про проказы. Все будут молчать до поры до времени. Я все цифры сбила, всё нормально. Недостачи нет, а это самое главное. С тебя ничего не возьму. Работай. Но посматривай теперь за всем. Кто его знает, что ещё выдумают.

– Ладно, – вздохнула я, но какой-то осадок недоверия всё-таки промелькнул в глазах хозяйки, и мне стало неловко от её взгляда.

Я нагнулась, чтобы она не могла видеть моего нахмуренного вида, ведь за три года работы у неё я ни разу не допускала случая сбоя в пересдаче и проверке баланса и остатка товара. А тут такой смешной до слёз случай и неловкость перед собою и людьми, просто укутал меня недоверием ко мне и смешанным чувством за всё происходящее в магазине.

Вечер наступил как-то сразу. Я даже не заметила, как пролетел ещё один день.

Он уже ждал меня около магазина и теперь провожал меня до самого порога моего дома.

– Я теперь буду тебя охранять каждый день. Не бойся. Со мною тебе не будет страшно. Посмотри, а черёмуха сегодня ещё больше распустила свои зонтики и теперь кивает нам в ответ, – он наклонил ветку черёмухи и помахал ею передо мною.

Ветка прошлась мне по носу, щекам и губам и я замерла под его губами. Луна предательски осветила нас и убежала за тучку, которая пыталась сбросить весь свой ненавистный груз дождя на город.

Он стоял и обнимал меня, и я вспомнила мелодию, которую он давал мне послушать у себя дома – Вальс дождя.

Но вот луна опять выглянула и засмеялась над нами и над злыми тучами, которые мешали ему меня целовать. Но он, словно рыцарь, обнял меня ещё сильнее и поцеловал в губы. Черёмуха опустила голову-ветку перед нами и спокойно висела так до самого окончания поцелуя, а мы наслаждались весенним пением птиц и черёмуховой пудрой над нами.

Как было хорошо на улице. Стоял весенний день мая и черёмуховое сватовство с летом. А мы стояли и подсматривали за черёмухой, как она сваталась к траве, тополям, распускающимся одуванчикам, первым вестникам лета. А грозная чёрная туча висела и хмурилась над любовным пасьянсом души между природой и людьми.

Прошло уже несколько дней. Люди ко мне относились как всегда, вежливо, спрашивали о товаре: конфетах, шоколаде, печении.

– Смотри ты, торгует, – недовольно сказала соседка по бутику, та что подходила к её хозяйке во время проверки.

– И что ей ещё надо? Мне бы её место. Сиди спокойно и торгуй конфетами. А что Анна – то, убирать её не собирается? – спросила Ольга, – Как она надоела. Да ещё и парень к ней ходит, красивый. Посмотри, сегодня вечером, как он к ней придёт. Он охраняет её теперь каждый день, до дома провожает.

– А тебе – то какая забота в этом? Ты имеешь столько внимания от мужиков, и задарили они тебя уже всю. Кольца не кольца, колье не колье. Уж можешь дома сидеть и принимать их только. Тебя что, жаба давит по ней-то?