Можно подумать, он лично занимался всем, а не пришел с улицы некий мало кому известный месье Франсон с образцами. Суть даже не в новом виде, всякое уже было в колониях, а в изобретении печатной формы из более твердого материала. Прежде использовали медь. Она мягкая, и гравировку пуансонов требовалось подновлять после малого количества применения. Или смириться с отличием новых купюр от старых. Он нашел такой способ смягчения и закалки стали, который позволил бы граверу с ней работать, а затем вновь осуществить "поверхностную закалку" без повреждения гравировки.

С печатной формы можно было снять тридцать тысяч оттисков. Затем, при необходимости, ее легко заменить на новую, абсолютно идентичную пластину. При необходимости позволительно менять пуансоны местами, чтобы изменить дизайн, или добавить новые элементы: фальшивомонетчики замучились бы поспевать за этими изменениями. Это был реальный прорыв на денежном фронте. Наверняка опытом воспользуются и в других странах. Господин Франсон имеет хорошие шансы стать очень богатым человеком с новым методом. Эта технология годится и для других ценных бумаг.

Слава господу, основное представление в виде меня в качестве почетного гостя уже закончилось, можно уйти от стола, не опасаясь обид. Про юнайты и так в курсе, правда, в руках держать еще не приходилось. Полагаю, первую порцию отгрузят для оплаты военнослужащим. Еще налюбуюсь. Особенно по части всучивания сначала солдатам и офицерам, а затем трактирщикам и прочим купцам. Наверняка будут бояться брать новые бумажки (хотя материал не вполне бумага, скорее хлопок). Пока привыкнут, будет мне дополнительная забота.

- И как? - спрашиваю Игнациуса, когда он тоже изъявил желание покурить и подошел.

- Солидные люди крайне заинтересовались вашими экономическими выкладками, - ответил он негромко. - Причем допуская не девяносто пять процентов сокращения от использования канала, а хотя бы пятьдесят, транспортные расходы настолько уменьшатся, что рост перевозок гарантирован, а любой вкладчик немало заработает...

- Я гарантирую реальное семидесятипятипроцентное снижение стоимости за тонну и сокращение продолжительности поездки в район Великих озер с двадцати до восьми дней. В ближайшие годы капитал вернется, и дальше начнутся сплошные радости.

- Лично я вам верю. И расчетам тоже. Иначе бы и не подключился к проекту, - твердо заверил Игнациус. - Но мы живем не в идеальном мире. Идея акционерного общества под эгидой Батавии льстит местному патриотизму и позволяет отхватить немалый кусок новообретенных территорий. Поэтому их совершено не интересует на данном этапе ответвление канала к озеру Чэмплейн, чтобы наладить судоходство на реке Святого Лаврентия. Это земля других колоний, пусть они и чешутся.

Ну всего получить невозможно, а прежде чем иметь отдачу, надо вложиться. Канада с Каледонией интереса не проявили: уж очень большие суммы требуются. Там народ всяко беднее торговцев из Нового Амстердама.

- Губернатор Батавии?

- О, - пренебрежительно протянул я. - Он ест у Виссера с руки, и в этом направлении никаких проблем не предвидится. Но вы же должны понимать, Новый Амстердам богатый город, однако стоимость проекта даже по его меркам огромна. Про водный путь думали и прежде, пусть не так детально и без прокладки трассы, но кроме ирокезов еще и стоимость останавливала. По смете до полутора миллионов фунтов стерлингов!

- И это предварительная оценка. Чтобы преодолеть перепады высот между озером Эри и рекой Гудзон, потребуются десятки шлюзов. Не меньше тридцати пяти для подъема и спуска грузовых барж и пассажирских пакетботов.

Зря, что ли, я тащил с армией картографов с географами. Они почти год занимались подробной съемкой маршрута, причем за деньги Конгресса. То есть не только этим, а вообще описанием и зарисовкой местностей, через которые следовали. Дорог, переправ, населенных пунктов, а также рельефа насколько возможно подробно. Куча материалов, необходимо их свести вместе. Но будущую трассу канала они фиксировали вплоть до деревьев и валунов. Причины я даже не скрывал. Все имеющие отношение к проекту получат участок в удобном приятном месте. Захотят - сами поселятся. Пожелают - продадут со временем. Тут полезно заинтересованность создать. Могу позволить себе маленькие слабости - все же принципиально не ворую и даже денег за генеральство не получал, пока числился за Альбионом.

- Кстати, ширина и глубина не должна измениться, как требуют особо "умные". Потом придется расширяться и заново тратиться, причем крайне серьезно.

- Все зависит от количества собранных на реализацию денег, Боюсь, - а вот сейчас прозвучало искренне, - даже бегущие толпами в Новый Свет ирландцы с шотландцами предпочтут получить землю, а не махать за мизерную плату кайлом на прокладывание вашего канала.

- Попробуйте подкинуть депутатам идею закона о натурализации, - советую я. - Гражданство через три года, к примеру. Естественно, никакой участок чужаку не положен.

- Сквоттеров это не остановит, но неплохо. Не хотите, чтобы исходило от вас? Еще с первого знакомства подозревал: в душе вы жулик почище меня. Пост главы комиссии по общественным землям - очень хорошая должность. Фактически глава огромной территории, освобожденной от индейцев. Законы колоний на них не распространялись, а Конгресс с указаниями далеко и малоэффективен в управлении. Не просто военный комендант, но получил возможность решать, кому и по какой цене выделять и продавать участки. Если не очень наглеть, можно озолотиться.

- Люди благородные за такие слова вызывают на дуэль, - задумчиво говорю, - но промышленнику и коммерсанту нельзя не быть немножечко ловкачом. Так что приму за комплимент, но только с глазу на глаз.

И мы поулыбались друг другу. Конечно, Игнациус далеко не ангел, но всяко не хуже любого другого банкира и страховщика в Новом Амстердаме. При сделке себя не забудет, зато букву договора выполняет от и до. Этика. Кто же станет иметь с ним дело, если примется внаглую обманывать. Надо только внимательно смотреть текст соглашения, чтобы не прохлопать хитрого пункта. Ну так это с каждым важно. Учет и контроль, как завещал в одной из лекций по экономике Глэн-Бэзил.

Тут в комнате добавилось народу, желающих покурить и поговорить свободно без дам. Почти сразу извинившись, я отступил через стеклянную дверь на веранду, а затем в сад. Никто не удивился. Моя нелюбовь к табачному дыму широко известна. Многие считают ее придурью и зазнайством. Запретить табак даже на совещаниях, когда всем известно, насколько успокаивает и помогает при болезнях, улучшает пищеварение и цвет кожи! Врачи даже беременным рекомендуют.

А мне по-настоящему приятно оказаться на свежем воздухе после душного накуренного помещения. Вечером пропала жара, и повеяло свежестью. В воздухе запахи. Подхожу к оплетенной зеленью беседке и почтительно кланяюсь, снимая шляпу.

- Мадам Гайтнер.

Прямого приглашения или взгляда за весь вечер не удостоился, однако уход в сад принял за приглашение побеседовать наедине. Кажется, не ошибся.

- Я очень постарела? - неожиданно дрогнувшим голосом спросила Дениз.

- Годы идут, но вы по-прежнему прекрасны, - почти честно заявил я.

Безусловно, появились морщинки под глазами, но и фигура, и лицо ничуть не испортились. По крайней мере, в здешнем полумраке не особо заметно. Как бы не по этой причине место и выбрала. Невысокая женщина одета в строгий серый костюм, подчеркивающий ее хрупкость. И хотя с виду спокойна, от напряжения у нее на лбу, как всегда, проступила глубокая складка. Прекрасно помню, только в пиковые моменты от душевных переживаний проявлялось.

- Могу поклясться чем угодно, - торжественно продолжил, - сколько бы лет ни прошло, я всегда вас узнаю.

На ее лице мелькнула тень. Нет, не стану предаваться сомнительным воспоминаниям. Я в городе часто бываю последнее время. Захотела бы - нашла возможность позвать.

- Вы не пожалели для меня когда-то времени, дав очень много, и помогли встать на путь, по которому иду.