Не удивительно, что хотел пообщаться с глазу на глаз и дожидался. Хорошая такая пощечина по репутации. Правда, всегда можно показать на исполнителя и обвинить того Стаффорда, однако он мой подчиненный, и я сам подписывал назначение.
- Подробности?
Протягиваю руку и получаю несколько исписанных листков. Целый список вопросов с ответами. И на удивление многие толковые. Сколько человек под ружьем в бригаде? Отдельно по батальонам. В каком состоянии вооружение, обмундирование и обувь солдат. Какие есть возможности для пополнения этих предметов? Каково положение артиллерии? В каком состоянии ее материальная часть и конный состав? Регулярны ли выдачи провианта. Хорошего ли качества хлеб, мясо, вино и фураж? Сколько людей находится на излечении. Какова смертность от болезней? Что делать, чтобы ее уменьшить? На какой линии расположена бригада. Дальнейшие действия ее командира. Чего он ждет от штаба: подкреплений, совета, иной помощи.
- Кто посыльный? - полюбопытствовал, изучив данные.
- Лейтенант Пинель, из добровольцев.
- Не выдумывал на ходу?
- Не думаю. Достаточно побеседовал, чтобы определиться. Словам верю. Где был не в курсе, например насчет жалованья и действий кавалерии, честно признавался. Толковый малый, - признал с одобрением.
Вот и я такого же мнения. Вряд ли в соответствующей ситуации сумел бы настолько точно и подробно изложить без подготовки. Особенно по части чужих подразделений.
Тычу пальцем в строчку, где присутствует заявление о снабжении испанцами враждебных колоний индейцев огнестрельным оружием, порохом и прочей амуницией.
- Не он первый о том сообщает.
Не стоит спрашивать - понимает ли, чем это пахнет. Не хуже прочих соображает. Дополнительные многочисленные проблемы и массированная помощь из-за Миссисипи. Рано или поздно придется столкнуться с новыми врагами. А пока продолжаем изображать незнание. Вот через годик-другой, когда накопим силы и задавим краснокожих соседей, можно и рассчитаться, если к тому времени ничего кардинально не изменится.
- Определитесь с планами насчет удара на юг, - произнес я вслух после раздумья. - Дороги, карты, населенные пункты.
Любые проекты исправляются при необходимости, но основа уже будет.
- Предложить переселиться во Флориду любым дружественным индейцам в качестве ответной меры? - сказал он вопросительным тоном.
- Изящно, - признал я.
Коренное население полуострова практически целиком вымерло от эпидемий оспы и тифа, а пришлые могут устроить головную боль тамошним белым жителям. Особенно при нашей помощи.
- Надо отметить в приказе, и возьмите лейтенанта на заметку, - сказал я. - Освободится место повыше - напомните.
Он кивнул одобрительно. Иногда это бесит. Ощущение снисходительности. Ну и Господь с ним. Знает себе цену и тащит воз, а поперек не выступает. Разве в приватной обстановке позволяет себе поправлять самоучку. Не самый худший из возможных вариантов.
- Что касается донесения, - секундное раздумье, - было нападение, две атаки отбиты. В тяжелом бою есть потери, но враг отступил в беспорядке. Наступление продолжится.
"Не можем сделать как хотим - придется делать, как можем", - мысленно вспомнил я поговорку.
- Все ясно? - произнес вслух.
Он четко склонил голову в поклоне и щелкнул каблуками. Никогда мне так не научиться и стараться не собираюсь. Как закончится, опять уйду в отставку, и пусть военные принимают дальнейшие решения. Хватит с меня и хозяйственных трудов на благо семьи.
Сижу в кабинете, тупо смотрю на недописанное письмо на завод. Опять запрошенного количества оружия не изготовили. Армия нуждается в стволах и саблях. Вместо девяти тысяч ружей поставили всего семь с половиной. И дело не в доходах и компенсациях. Чем я должен вооружать полки, если собственные подчиненные срывают заказ?
А ведь опытные механики, выписанные из Бирмингема и получающие немалое жалование, наладили механическую штамповку деталей ружейного замка. Появилась специальная наковальня для выделки ружейного ствола. Сейчас стараются добиться взаимозаменяемости деталей для ружей. Именно из-за этого и провал. Пока руку набьют и опыт приобретут, масса брака. То есть для продажи россыпью охотникам или индейцам вполне годны, но не соответствуют требованиям приемки мной же написанных правил для армии. Вот думай, что важнее - количество или стандартность.
Других серьезных источников стали в колониях не имеется, хотя кое-где на кустарном уровне уже работают. Частники изготовили три тысячи новых мушкетов и еще столько же переделали из старых образцов. Все это не решает проблемы, и отговорки об отсутствии профессиональных оружейников или недостаче опыта, либо мануфактура только-только заработала, не трогают. А что предпринять помимо грозных выкриков?
Не способен нормально думать. Даже пить не могу. Жуткие стоны и крики доносятся даже сюда, или мне уже кажется. Поднимаюсь и иду наверх, в спальню. Решительно стучу в дверь. Через короткий промежуток высовывается лисья мордочка доктора.
- Я ничего не могу сделать, - нервно говорит прежде, чем прозвучал вопрос. - Преждевременные роды на подобных сроках опасны чрезвычайно.
- Не можете?
- Нет! Ребенок в тазовом положении и выйти не может, перекрыв матку.
- Пошел вон! - резко говорю, не обращая внимания на его возмущенный вид. - Счет за "отличную" работу пришлешь потом.
Если умрет Элизабет, позабочусь, чтобы его никуда и никогда не звали на помощь. Модный врач, ага. Идиот.
- Стелла, - обращаюсь к наклонившейся к тазу с какими-то окровавленными тряпками у него за спиной и внимательно прислушивающейся молодой мулатке-рабыне, не дожидаясь, пока тот соберется. - Знаешь, где особняк мадам Арлет Смит?
- Да, господин, - глядя себе под ноги, отвечает служанка.
Так и думал. Чтобы прислуга не была в курсе, где у хозяина любовница проживает, такого даже в сказках не случается.
- Бегом туда. Скажешь - хозяйка помирает, разродиться на может, очень срочно.
Они оба посмотрели на меня достаточно странно. Доктор так и вовсе раскрыл рот - то ли в возмущении от приглашения акушерки без диплома, то ли собираясь сказать глупость вроде той, не собираюсь ли я убить жену столь оригинальным способом, открыто позвав содержанку и доверив ей лечение. Ну скажи, мысленно прошу. Он натыкается взглядом на судорожно сжатый кулак и помалкивает, спешно отвернувшись.
- Живо отсюда! - резко говорю, прислушиваясь к топоту ног Стеллы.
Та явно не изображала скорость, а реально неслась, прыгая через ступеньки. Она была личной горничной Элизабет с самого детского возраста, будучи на пару лет старше. И я всерьез подозревал, родной сестрой по отцу. Уж очень сходство велико, если не учитывать цвета кожи. Хотя, может быть, от дяди или деда происходит. Во всяком случае, они достаточно близки, чтобы быть подругами, насколько это в принципе возможно при отношениях хозяйка-рабыня.
Присел у кровати и осторожно погладил по голове Элизабет. Та моментально вцепляется в руку, причем хватка жуткой силы. Вряд ли она сейчас хоть что-то соображает. Мертвенно бледная, еле дышит и все время стонет протяжно. Сделать я ничего не могу, только подтирать текущую, слава богу, не потоком кровь, причем еле шевелясь. Вырвать руку было бы слишком жестоко. Она явно находила в ней опору, пусть бессознательно.
Сколько я так просидел, раскорячившись и затыкая тряпками текущие рубиновые капли, так потом и не вспомнил. Минуты текли неимоверно долго. Ощущение, что жар стал сильнее, пульс в жилке на шее, когда осмелился пощупать, бился со страшной скоростью. Наверное, не особо долго. Ворвалась Арлет на пару с Рут в сопровождении Стеллы и одной из их ассистенток. Вообще-то я прекрасно знал, как ту зовут, но в данный момент имя куда-то исчезло. Да и не требовалось ее окликать. Все равно почти моментально выставили за дверь.
- Хозяин, - обратился обнаружившийся в коридоре дворецкий, привезенный со всей компанией Элизабет в Акиндек. - К вам полковник Раус.
