- А что ты делаешь на стадионе?

- Бегаю, - легкое пожатие точеных плечиков. - Метаю диск. Из лука стреляю. Фехтую.

- И... как?

Из всех виденных Алексисом женщин фехтовала только Мидантийская Пантера. И даже она вряд ли развлекалась на досуге стрельбой из лука. Предпочитала пистолет. Он эффективнее.

- Первое место в возрастной группе до двадцати лет.

- А в каком виде спорта?

- Во всех.

Алексис, не удержавшись, присвистнул. Громко.

- Это не совсем честно. У меня преимущество. Папа раньше нанимал мне учителей... до того, как женился на Клодии.

Любопытно, сколько мужей успела сменить мачеха прежде?

- Валерия, а у вас... вы действительно на стадионе только бегаете и диск метаете?

- И фехтуем, - знакомая улыбка вернулась на хорошенькое личико.

- И фехтуете? - подыграл он.

- А что еще мы должны там делать?

Прекрасно она всё поняла. Вон как лукаво ухмыляется. Даже глаза уже не так серьезны.

Или это вино начало действовать? Наконец-то. Судя по тому, как медленно пьянеет Валерия, - неразбавленное хлещет далеко не впервые. Прежде компанию дяде составляла она? Или разбавляла тоску в одиночестве?

- Ну я бы на вашем месте обязательно с кем-нибудь познакомился, - подыграл кузине Алексис.

Сейчас она заявит, что, конечно же, знакомится - у нее полно подруг.

- Так тебе всё и скажи, кузен! - рассмеялась сестренка. - Вот поедем туда завтра - и знакомься, сколько влезет.

- А у вас это действительно разрешено?! - Может, и в самом деле закусить гранатом? Пожалуй, слишком много сладостей - это уже перебор. - Вот так - открыто?

- Слушай, кузен, ты откуда прибыл? Из Мидантии или из Эвитана? Может, прямо из его северных провинций? Или и вовсе - из Союза Свободных Городов?

У Алексиса отлегло от сердца. Здесь будет-таки весело!

- Только мой тебе совет, - вдруг вновь посерьезнела кузина. Будто облачко набежало на высокий, чистый лоб. - Не вздумай где-нибудь знакомиться с виргинками.

- А что, здесь за интрижку с монахиней тоже схлопочешь месяц тюрьмы? Или солидный штраф?

Который платить точно нечем. Не дядя же раскошелится.

- Смертную казнь схлопочешь. И не самую быструю.

Кузина не шутит? Точно не шутит?

- И для себя, и для виргинки. Привыкай. - Улыбаются губы - и уже привычен странно серьезный взгляд. - В Сантэе ничего не делают наполовину.

- Как в Илладэне? - фыркнул Алексис, пытаясь разрядить обстановку.

Так хорошо сидели...

- Нет. В Илладэне люди проще... и добрее. А здесь грешат до упора и каются тоже до абсурда. И не за свой счет.

- Тебя не назовешь патриоткой родины, - ухмыльнулся юноша. Ловко ухватывая очередную корзинку.

Всё же гранат был плохой идеей. Аж скулы свело.

А кузина заметила. Вон как ухмыляется.

И вообще самое время подлить. Себе и Валерии. Чем больше они опустошат бутылок - тем меньше достанется дяде. Значит - делают доброе дело.

- А я ее не выбирала! - уж вовсе не на свой возраст усмехнулась девушка. - Семью, родину и происхождение не выбирает никто.

В Мидантии девица не смеет выбрать, даже куда сегодня поехать. Воистину, слишком много свободы - это уже не свобода. И семью захочется другую, и страну...

Разговорить кузину под бутылку белого оказалось несложно. Вот только не отделаться от мысли, что изучали тебя самого. И даже что-то выведали. И немало.

Не про политику, конечно... И уж, избави Творец - не о Мидантийском Скорпионе с Мидантийскими же Леопардом и Пантерой.

А вот что вовсе ты не ищущий любовных приключений лопух... И что попался вовсе не на очередной альковной связи с очередной смазливой вдовушкой.

Не только на ней.

- Ладно, думаю, мне пора, - легким, плавным движением поднялась Валерия.

А Алексис почему-то ждал резких, угловатых повадок - в стиль характеру. Ах да - она же фехтует. И, похоже, действительно неплохо.

Интересно, а к танцам кузина относится как?

- Спокойной ночи, Алексис.

Залпом осушенный бокал. Крепкое кислое вино под терпкий гранат. Вряд ли она вообще хоть когда-нибудь морщится.

- А я думал - еще поговорим. С тобой так интересно. Ты совсем не похожа на других девиц, - не удержался юноша от привычного комплимента.

Банального. И пролетел вхолостую.

- Это ты завтра будешь говорить тем, с кем на стадионе познакомишься! - фыркнула Валерия. Она действительно не похожа, а он этого не учел. - А сейчас - ложись спать. Иначе утром вовремя не встанешь.

- Вовремя? - навострил уши юноша.

Вставать до полудня он как-то не привык. Равно как и ложиться раньше первых петухов. Зачем, если все балы - ночью?

- На стадион ходят с раннего утра, - одарила его очередной улыбкой девушка. - В жару там делать нечего - стадион не на побережье. А ночью тьма хоть глаз выколи.

Значит, те, кто гуляют по ночам, - туда не ходят. Или ходят не каждый день.

Впрочем, что таким как Клодия делать на стадионе? Новых любовников проще в других местах найти.

- До завтра, кузен. Если не будешь готов к семи - уйду без тебя. Учти.

- Не терпится пофехтовать? - не удержался мидантиец. - Или увидеть подруг?

- И то, и другое.

Ты не смутилась, прелестная, слишком юная кузина. Но наверняка ходишь туда не только ради спорта и подруг. Или во имя иллюзорной свободы делать, что самой хочется.

А вот ради чего - это Алексис скоро узнает. Завтра.

А заодно нырнет в новую жизнь. Как очень верткая рыба. Просто мечтающая сбросить прежнюю опостылевшую чешую.

И обрасти свежей.

3

Стук лошадиных копыт, темнота кареты, заплаканная Кармэн и отчаяние, отчаяние, отчаяние!

И вина. Бесконечная, как одиночество.

Разве Элен могла удержать Арабеллу? Неужели нужно было вцепиться ей в подол? Обеими руками? И орать погромче?

Так Белла могла и рот заткнуть. И связать, да еще и оглушить. Дочь Кармэн Вальданэ - крепче и сильнее хрупкой Элен Контэ.

Она и сама тревожится за Арабеллу, но кто виноват, что та сбежала? Сама Элен никогда не поступила бы так с родными и друзьями... С любящей матерью!

Впрочем, разве у Элениты есть родные? Замужней сестре она не нужна. Та даже на письма отвечает одним листом.

А кроме Жанны в живых остался лишь брат. Да и с тем они вряд ли еще хоть когда-нибудь увидятся! Элен никому не нужна, и на нее всем плевать! Если бы это она сбежала вместе Арабеллы - никто б и не заметил.

Эленита жалобно всхлипнула. Что, конечно же, осталось незамеченным - и Кармэн, и графиней Берри. Да и прочими...

Конечно, кому какое дело до какой-то там баронессы Контэ? Хоть залейся она слезами! Вот если бы разревелись Элгэ или Александра - тогда другое дело, но их здесь нет.

- Элен, милая, - Берри все-таки соизволила положить полную руку ей на плечо. - Не убивайся так - никто тебя не винит.

Так, значит, теперь страдать можно - только если тебя обвиняют? А что ты одинока, напугана, на тебя только что наорал любимый человек - это всё ерунда? А что у Элениты еще и пропала лучшая подруга?

А ведь Арабелла и в самом деле где-то - одна-одинешенька! И ей наверняка грозит опасность... Или...

Нет, не могла она умереть, не могла!

Элен разрыдалась еще горше.

Глава третья.

Аравинт.

1

Серое небо - первое, что он увидел, когда открыл глаза. Серое, унылое небо, затянувшее светлый лик сплошной вуалью набрякших неотвратимым дождем туч.

У беглеца еще два дня. За это время ливень может прекратиться. И тогда Грегори Ильдани успеет высушить порох.

Кто придумал, что за гранью жизни лежат Светлые Сады или Бездна Вечного Льда и Пламени? Смерть - это просто непроглядное серое марево. Безысходно-унылое и беспросветно-серое. Отрезающее от мира живых бесконечной стеной дождя. А тот начисто стирает все следы.