- Сандриэтта, можете идти, - устало махнул рукой он. – Мне надо успокоить Её Высочество и отправить её в покои… Будете вино, матушка?
Он хрипло рассмеялся под возмущённый взгляд женщины, и Сандра поспешила выйти. Она понимала, что не имела права становиться свидетельницей этого короткого, бессмысленного разговора – но и так было ясно, что Сандрин пришла, дабы просить о помиловании для Кэора.
Он не имел на это никакого права. Предатель должен умереть – Сандра даже не сомневалась в этом, ни на одну секунду, но ведь кто она такая, чтобы говорить о своём мнении тут?
При короле?!
В любом случае, это уже не имело никакого смысла; девушка просто немотно заняла свой пост у входа в тронный зал, чувствуя, что разочарование и испуг бьётся в душе израненной птицей. Ей не хотелось думать о том, что то, что она собиралась совершить – самая большая глупость в её жизни. Может быть, она и не верна королю, а просто слишком ослеплена его достоинствами, чтобы видеть недостатки. Может быть, она исключительная дура, решившая, что имеет хотя бы какое-то право на этого мужчину – даже на то, чтобы стоять рядом.
Девушке стало стыдно – до боли.
Как она посмотрит в глаза Шэйрану? Как сможет потом поглядеть на короля – хотя он вряд ли запомнил хотя бы один жест с её стороны.
Сандриэтта только устало закрыла глаза, пытаясь отгородиться от криков там, в тронном зале. Она не имеет права слушать.
Она просто стражница, и плевать, что успела себе надумать об этой глупой должности – ничего не значащая букашка, да и точка. Вряд ли от неё вообще есть какая-то польза, а Дарнаэл… Держит из жалости, да и только. Он всегда был хорошим человеком.
========== Глава тринадцатая ==========
Столица раскрылась перед её глазами, словно огромная роза, расцветающая на бескрайних полях, соседствующих с лесом. Моника всегда была уверена, что не видела ничего лучше ровных улиц Кррэа, но прекрасный лабиринт Лэвье укутал её. Словно пеленой опустились перед нею красоты столицы Элвьенты, и Лэгаррэ была уверена в том, что столь прекрасное место не могло быть создано руками кого-то отвратительного и низкого, но уже это давало трещину в вере. Вряд ли строителями были женщины, а значит, мужчины на что-то да способны – она не могла вспомнить имя архитектора, но, так или иначе, была уверена в том, что он – представитель того самого гонимого в Эрроке пола.
Девушка мотнула головой, изгоняя глупые мысли. Оставалось радоваться тому, что она могла скрыться в разношёрстной толпе – дарнийцев было не то чтобы много, но достаточно для того, чтобы они не казались чудом. В Кррэа, среди множества северян, она выделялась даже больше синеокого Шэйрана – тот, вопреки тёмным волосам, ещё хоть как-то вписывался в понятия жителя Эрроки.
Впрочем, и то бред. Чтобы казаться стандартным представителем мужского рода в их стране, надо опустить голову, вжать её в плечи, становясь сразу же ниже на несколько сантиметров, и шарахаться каждой фигуристой тени. На деле же любая фигуристая тень предпочитала улучшать генотип своих будущих детей за счёт именно проклятого Рэя, и нельзя сказать, чтобы он прямо-таки каждую отпихивал.
Но в чём-то Шэйран был прав, когда говорил, что Монике в какой-то мере просто завидно. Она, конечно, просто не могла пользоваться популярностью, потому что нормальные мужчины в Эрроке такая же редкость, как маги в Лэвье, да и… Чёрт возьми, если рано или поздно ей захочется родить собственных детей, то лучше уж от такого, как Шэйран, чем от Антонио или Лээна, упаси Богиня.
…Тут никто голову в плечи не втягивал, не сбегал на противоположную сторону улицы, не бледнел перед ведьминым ликом, да и Мон не спешила представляться представителем магической общины.
Так или иначе, когда она остановила коня, то руку ей подали сразу трое. Один явно выполнял обязанности и уже ждал монету, неприятный такой тип, сгорбленный, уже лет тридцати пяти – для подобных людей это уже старость, но зато двое других!
О, ей позавидовала бы даже сама Мизель, что метила не ниже короля.
Дарниец и северянин, может быть, родом из леса Паррэт или устья реки Цэррэ – владения короля Дарнаэла, чёрт его подери. Так или иначе, оба парня были высокими, стройными и привлекательными, и оба явно собирались завоевать сердце незнакомки.
Моника выбрала дарнийца. Она старательно отгоняла мысли о том, что он напоминал ей Шэйрана, но в представителях Дарны многое схоже – те же чёрные волосы, стандартно тёмные глаза, смугловатая кожа. Конечно, там можно отыскать и самую нежную блондинку на свете, но Лэгаррэ как-то не тянуло заниматься поисками.
Сообщать королю о собственном присутствии тоже не следовало. Если она действительно желала что-то получить, то должна следовать тайным указаниям Тэзры и не открывать свою личность до поры до времени. А вот уже потом, когда придёт время, можно и представиться королю, авось это принесёт какую-то пользу?
- Какие приятные гости в нашей столице, - проворковал незнакомый дарниец, прытко подхватив поводья лошади и руку Моники заодно. – Милая дама, куда направляетесь?
- Милая дама, - немного резковато, как истинной эрроканке в хорошем настроении и полагается говорить с мужчиной, отозвалась Лэгаррэ, - направляется во дворец и желает устроиться на работу.
- Так это мигом можно устроить! – моментально оживился юноша. – Позвольте отметить, перед вами королевский конюх! – он так порывисто склонил голову, что Моника едва удержала издевательскую улыбку. Королевский конюх помочь ей ничем не мог, но, так или иначе, отклонять так резко помощь, предложенную добродушным человеком, нет никакого смысла. – Меня зовут Тэр, а вас?
Он весело тряхнул головой, и длинные тёмные волосы осыпались на плечи. Только сейчас Моника отметила, что уши у него были чуть заострёнными. Говаривали, что такие должны быть у эльфов, но Лэгаррэ и вовсе сомневалась в том, что эльфы в их мире существовали. А если и да, то где-то на маленьком островке на юге, откуда, очевидно, и был родом её собеседник.
В остальном в его внешности не было ничего необычного. Да, юноша оказался и вправду красив, с тонкими чертами лица и чуть прищуренными глазами – кажется, не любил солнце, о чём свидетельствовала ещё и бледная кожа.
- Мона, - представилась девушка. – Конюх, говорите?
Пристальный взгляд упал на холёные, тонкие пальцы парня. Да, хороши конюхи у Дарнаэла Второго! С такими руками можно было смело отправляться в музыкальную труппу, играть на каком-то из инструментов, и почему-то девушка очень сомневалась в том, что от разгребания навоза они становятся столь нежными и белыми.
Тэр перехватил её взгляд, но оправдаться не успел. Они как-то незаметно добрались до ворот в дворцовые сады – те располагались совсем недалеко от въезда в город, хотя до парадного ещё ехать и ехать. Так или иначе, стражник был всего один, и тот при виде парня моментально бросился отворять ворота.
У Моники окончательно пропала вера к статусу конюха. Нет, может быть, он наблюдает тут за священной лошадью, а моют и убирают за нею совершенно другие люди – вот тогда да. На самом же деле девушка отчаянно подозревала в незнакомце какого-нибудь представителя знати.
Парень направился по дорожке отнюдь не в конюшни. Он так отчаянно притворялся конюхом, что даже забыл об отчаянной потребности произвести на приглянувшуюся девушку впечатление, но теперь, кажется, и вправду решил, что пора бы и взяться за дело. По крайней мере, гордая улыбка, весело играющая на его губах, почему-то отчаянно выдавала кого-то бегающего по секретным поручениям Дарнаэла.
- Значит, желаете работать в замке? – весело уточнил он. – Я могу устроить так, чтобы вас мигом взяли на работу!
- Помощником конюха? – издевательски поинтересовалась Моника.
- Почему же, - он весело передёрнул плечами. – Тут недавно одну служанку уби… уволили. Так вот, её место вакантно. Король не особо следит за подбором персонала, но в…
Он так и не успел договорить, потому что на их пути вырос какой-то из стражников высшего ранга. На незнакомку он уставился со всем присущим недовольством, но одного взгляда на островатые уши её спутника оказалось достаточно, чтобы гнев переметнулся на её сопровождающего.
