— И стать предателем? — вдруг раздался голос Дживаса из коридора. Они с Мэлло стояли у порога кухни и хмурились, а Дживас еще и дымил как паровоз.

— Да почему сразу… — начала было я, но была нагло перебита этой полосатой пакостью.

— Потому что оставить друга в беде ради собственного счастья — это и есть самое настоящее предательство.

Я внимательно посмотрела ему в глаза и спросила:

— В этом дело, да? Не предавать, не оставлять одного до самого конца? Что бы ни случилось, всегда быть рядом и поддерживать?

— В точку, — усмехнулся он.

Мы говорили не о дружбе в принципе и не о Ривере в частности. Мы говорили о том, почему он не отговорил Мэлло от захвата Такады. Он был его другом. Михаэль был единственным человеком, который был важен геймеру. И Майл просто хотел поддерживать его во всем. А еще он знал, что, не захвати они Такаду, Михаэль не смог бы достичь своей цели, а потому сознательно пошел на смерть. Ради друга. Ради того, чтобы его мечта сбылась. Ведь собственная жизнь для Майла давно уже ничего не значила…

Я подошла к нему и посмотрела в глаза за желтыми стеклами, а затем спросила:

— Ради кого ты хочешь ввязаться в бой сейчас, Майл?

Если он ответит «ради друга», я откажусь. И пошлю его далеко и надолго, потому что он не должен второй раз умереть из-за Михаэля и его желаний.

— Ради друга, — усмехнулся Дживас, но не дал мне и рта открыть, добавив: — Ради тебя.

Чего? Это у меня обострение галлюциноза в связи с отказом от галоперидола? Шиза подкралась незаметно, энцефалограф ее не выявил? У меня крыша протекает, а шифер на склад не завезли, как и рубероид? Что происходит?!

Поймав мой ошалелый взгляд, Майл беззвучно рассмеялся и заявил:

— Ты вспомни, что сказала на площади, и поймешь. Я тоже понял, что мы друзья, именно тогда.

Я удивленно на него воззрилась и покрутила пальцем у виска.

— Ты меня тогда готов прибить был, — снисходительно сказала я. — Или у тебя амнезия?

— Да нет, — хмыкнул он. — Просто у нас недопонимание возникло. Я тогда растерялся, не более. А прибить тебя у меня никогда желания не появлялось.

Я растеряно посмотрела на молчаливого Кэля, а тот усмехнулся и кивнул, заявив:

— Подтверждаю. А еще подтверждаю, что когда он вернулся ко мне на площади…

— Михаэль, — нахмурился Дживас, но боссу мафии было пофиг, и он продолжил:

— Он сказал: «Она и правда наш друг. А мы с тобой два слепых идиота». Собственно, Майл, идиотом был ты — я давно ее в друзья записал, — Дживас возвел глаза к потолку, игравшему роль неба, и пожал плечами, а Мэлло обратился ко мне: — Я знаю, тебе с ним проще общаться — он спокойнее. Расскажи ему все. Мы поможем. Я согласен работать с L и… даже с Ватой, — он поморщился, но все же выдавил это. — Так что мы справимся. Поверь в нас.

Я нахмурилась и закусила губу, а затем кивнула. И тут дверь спальни распахнулась, оттуда выползли L с Бейондом. Юля тут же подорвалась и кинулась к своему маньяку. Как же я за нее рада… Наконец-то она сможет улыбаться от всей души!

— Что случилось? — нахмурился Бёздей, а Грелля, ничего не поясняя, потащила его домой. Может, хоть они в это не полезут? Бёздей — человек адекватный, помогать тем, кто ему не близок, не склонный…

Я тут же достала мобильный и набрала подруге смс следующего содержания: «Не вмешивай ВВ! Вы заслуживаете счастья!» Ответ мне не пришел, а Майл, усмехнувшись вопросил:

— Ты и правда думаешь, что она не попросит его помощи? Сомневаюсь, что Бёздей согласится, но не попросить она не сможет.

Я застонала и шандарахнулась лбом о дверь ванны. Эх, жизнь моя жестянка, да ну ее в болото!

— Пойдем, — сказал Майл и потащил меня в спальню. — Не стоит вышибать лбом двери: они нам еще пригодятся…

====== 27) «История ошибок» или «Игра началась» ======

Когда мы с Дживасом заползли в мою спальню, он захлопнул дверь, упал на койко-место, которое не собиралось в принципе (о да, диван у меня всегда был разложен и только накрывался пледом, ибо я ленива до безобразия), и, похлопав по матрасу рядом с собой, заявил:

— Вещай, я слушаю.

Я фыркнула, упала рядом с геймером, забралась на диван с ногами и умостырилась полусидя-полулежа у спинки. Подтянув колени к груди, я спросила:

— И с чего начать?

— Начни с начала, — хмыкнула эта пакость. Кстати, он не курил, что примечательно. Бережет мое здоровье с того самого памятного дня с моими заплывами…

— Ладно, — тяжко вздохнула я и, глядя в стену, начала вещать: — Ну, я занималась кен-до с самого детства. Отец меня отдал в секцию дзюдо, по совету дяди, когда я еще совсем маленькая была, а потом в нашем городе открылась секция кен-до, и я в нее перешла. По своему желанию, кстати. Нашим тренером был японец, он переехал в наш город с семьей. Эмигрант, прямо как вы, — я фыркнула и продолжила рассказ: — Он нас учил не сдаваться и идти всегда до конца, но говорил, что путь воина — это путь осмысления и познания себя и окружающего мира. Он учил нас Бусидо, учил не бояться смерти. А еще он учил нас слушать и слышать. Я начала выступать на соревнованиях, но дважды занимала второе место, а потом он поговорил со мной и вправил мозги. Все дело было в том, — я горестно вздохнула, — что я боялась причинить людям вред. Когда он объяснил мне, что они идут на соревнования, зная, что возможны травмы, и принимая это, я начала драться уверенно, и пять лет назад первый раз взяла титул чемпиона нашей области. На чемпионат России я ехать отказалась, мне это было ни к чему, о международных первенствах я не мечтала и вообще к наградам относилась пофигистично. Мастер это одобрял и поддерживал меня: он считал, что мое «бессребреничество» в этом отношении похвально — ему тоже было наплевать, получит его школа подобные заслуги или нет. Но через год меня нашел он. Человек, который занимался тем, что устраивал подпольные бои по кен-до, — я нахмурилась. Голос задрожал, и я начала сжимать покрывало, а Дживас пересел ближе ко мне и тихо сказал:

— Расскажи. Я должен знать.

Я тяжело вздохнула и продолжила повествование:

— Ну а чего рассказывать? Он увидел меня на чемпионате области, решил, что я его добыча, и захотел меня захапать в свои подчиненные. Он выставлял лучших бойцов, у них ведь процветает тотализатор, и он привык побеждать. Ему, как устроителю, идет нехилая часть денег, но тот, чей боец выигрывает, получает самый большой куш. Ему нужно было выигрывать, и он захотел сделать меня своим бойцом. Ясен черт, я послала его в пустыню осоку искать, но он поступил по-хитрому. У отца как раз был кризис, в бизнесе были нелады. И он предложил ему денег. А мой отец… — я сжала покрывало так, что аж костяшки пальцев побелели. — Он взял деньги и уговорил меня пойти на эти соревнования. Мама не была в курсе — она вообще не знала, что отцу это предложили, но, думаю, ей было бы по барабану, что со мной может произойти, и она бы отца поддержала.

Я чуть не расплакалась, вспоминая предательство отца, но сдержалась, а Дживас вдруг накрыл мою ладонь своей и тихо сказал:

— Не все предают, Маша. Не все.

Я слабо улыбнулась. Да уж, ни он, ни Михаэль, ни Найт, ни, естественно, Юля на предательство не способны. Подумав об этом, я немного успокоилась и продолжила рассказ, сверля взглядом покрывало:

— Короче говоря, я согласилась драться на подпольных боях по кен-до. Если бы это были смешанные бои, я отказалась бы сразу — там очень часто бывают летальные исходы поединков. В боях по кен-до такого нет, и народ не совсем уж шизанутый, потому я согласилась и стала чемпионом. Он был рад до безобразия: конечно, отхапал такой куш! Ведь я была «темной лошадкой», никто не знал меня, и на предварительных соревнованиях весь год я не участвовала. Просто подпольные бои ведутся по двум схемам. Первая — чемпионат, и весь год идут отборочные бои, призванные выявить сильнейших, но у организатора есть право выставить одного бойца прямо в финал. Такое обычно не приветствуется, но ему было наплевать — он хотел сорвать банк, и он его сорвал: на анорексичную девчушку никто не ставил. В результате мне достался титул, ему — бабки. Вторая схема — это договорные бои, когда сражаются не за титул, а за банк, за ставки, сделанные посетителями, и вот там-то жестокость процветает, а потому я отказалась в них участвовать, даже несмотря на уговоры отца. В результате он согласился, что я не буду в них участвовать, но уговорил меня подписать контракт на следующий год. В результате я и на следующем чемпионате завоевала титул, так же, как и на чемпионате области, а затем, год назад, я выступила в последний раз. Титул стал моим, но после этого произошло неприятное событие, и я решила, что ухожу из спорта. Вообще.