— Кстати, время было без десяти одиннадцать, так что мы отмазались, — хихикнула я, а Мистер «Смерть От Сердечного Приступа» удивленно посмотрел на Юльку. Та развела руками, пожала плечами и покаянно покачала головой, словно говоря: «Был такой грешок, и, скорее всего, еще подобный будет, так чего скрывать? Лучше сразу предупредить!»
Слушая Юлькины откровения и предаваясь ностальгии, я успела накромсать лук и сладкий перец, а когда сварилась кукуруза, смешала все это богатство с майонезом, посолила, нехило так полила лимонным соком и добавила сахар. Бедные сербы, как они это едят? Хотя нет. Бедные мы! Сербы-то привычные… Выложив это безобразие на листья салата каждому в отдельную тарелку и украсив дольками яиц, помидора и нарезанной петрушкой, я радостно выдохнула и заявила:
— Все, отмучилась!
— Не-а, — флегматично заявила Юля. — Этот праздник желудка язвенника, мечтающего об ухудшении, оставь мафиози — пусть страдают, а я без нормального, а не острого, как шпилька Бритни Спирс, ужина не выживу. Гарнир-то хоть нормальный сделай!
Я усмехнулась, пожала Греллю лапку, кивнула и, быстро почистив картошку, пожарила нормальный, не грозивший превратить нас в огнедышащих драконов, хавчик. Юлька и Лайт в это время обсуждали Миямото Мусаси и его «Книгу «Пяти Колец», а Бейонд вставлял свои веские комментарии, с которыми Грелля в основном соглашалась, причем, зная ее, могу с уверенностью сказать, что не из вежливости. Лайту же Юлькины мысли импонировали, и он с удовольствием вещал о том, что книга эта — крайне любопытное произведение, и из нее можно почерпнуть немало знаний о тактике, применимой не только к боям, но и к повседневной жизни.
Я раскидала хавчик по тарелкам и отправилась на убой, а точнее, звать Дживаса отведать и оценить мою стряпню. Мафиози обнаружились у себя (где ж им еще быть?), причем Мэтт сидел на кровати, не скинув свои ужасающе жаркие сапоги, а Михаэль мерил шагами комнату.
— Ребята, я там… — начала было я, но Кэль схватил меня за руку, втащил в комнату и впечатал в шкаф у правой стеночки, эпично хлопнув дверью. Мама, меня, кажется, опять убивают! Спаси, Мэтт! Стоп. С каких это пор Дживас заделался моей мамочкой? А Кэль тогда папочка, учитывая место их ночлега? Опять меня повело не туда…
— Ты сдружилась с Ватой? — зло сверля меня взглядом, вопросил Михаэль. Это ревность, батенька? Я бы съязвила, да ссориться с тобой в тысячный раз неохота — у Майла такое выражение харизмы, что фиг он меня спасет…
— Как бы поточнее выразиться, — нахмурилась я, стараясь не морщиться, что было сложновато, учитывая силищу, с которой этот недо-Шварцнегер сжимал мои предплечья. — Он прочел мои рассказы, они ему понравились, он сказал, что я его понимаю, и мы зарыли топор войны.
— И раскурили трубку мира, — съязвил Дживас и, выудив из-под подушки приставку, погрузился в компьютерную реальность.
— Нет, он не курит, кажется, — хмыкнула я и, получив от биг-боса злой взгляд, нервно сглотнула. «Шутки кончились, остались одни кошмары», — пролетело в голове… — Михаэль, если он твой враг, это не значит, что я должна ненавидеть его и всеми силами изводить. В конце концов, Ниар хоть и тот еще «подарочек», но он, по крайней мере, ни разу не пытался меня придушить, закатать в стенку или просто наградить синяком побольше. Ничего глобально ужасного, окромя мелких пакостей, он мне не делал, так за что мне его ненавидеть? Я с ним не соперничаю, это твоя прерогатива. И вставать на твою сторону, равно как и на его, в ваших баталиях я не собираюсь. Разбирайтесь сами, а я буду дружить с вами обоими: отдельно с тобой, отдельно с ним, и пересекаться в этом я не собираюсь.
— Значит, я тебе делал глобальные гадости, и потому ты, не собирающаяся пересекаться в этих своих сердечных привязанностях, сегодня болела за Вату, да? — зло выплюнул Кэль.
— В какой-то мере да, — предельно честно ответила я и почувствовала, как руки Михаэля сжались еще сильнее… Блин… — Однако лишь в какой-то мере. Так как по большей части я болела за него по другой причине.
— По какой? — процедил Мэлло.
— Он буквально за пять минут до этого с помощью шахмат отвадил от меня Кольку, — призналась я. — Ясен фиг, я была ему благодарна. Плюс в его «матче» с Колькой я за него болела — ясное дело, спроэцировалась и продолжила его поддерживать. Я бы вообще ни за кого болеть не стала, и вас обоих одинаково бы поздравила, если бы не это.
— Я же говорил, — подал голос Дживас, не отрываясь от игры. Он прямо само понимание! Где ж ты был, доктор Фрейд, пять минут назад, и почему этого полоумного Вилли Вонку от меня не оттаскиваешь, раз все понимаешь?!
— Ладно, — холодно бросил Кэль, отпуская меня из своего стального захвата. Я говорила, что они роботы? У меня есть подтверждение в виде кучи фингалов… — Но если ты встанешь на сторону этой Ваты…
— Не утруждайся, Михаэль, — перебила я его, потирая предплечья. — Я не собираюсь вставать ни на чью сторону. И… извини за то, что так поступила. Правда извини.
Честно говоря, извинялась я на полном серьезе, что со мной бывает довольно редко. Я правда понимаю, с чего Кэль так разозлился, и не обижаюсь на очередную попытку сделать из меня рисунок для обоев… Ну, или гравюру на шкаф в данном случае. Я была неправа, а ошибки надо признавать… и искупать.
— Ладно, — поморщился мафиози, и я, тепло улыбнувшись, сообщила:
— Тогда нечего сидеть в клубах дыма! Майл, открывай окно и потопали пробовать твою плескавицу! Впрочем, не уверена, что она у меня получилась… — последнее предложение я пробормотала себе под нос, но Дживас услышал, усмехнулся и заявил:
— Если не получилась, будешь готовить каждый день до тех пор, пока она идеальной не станет.
— А ты садииист! — протянула я, с ужасом понимая, что он сейчас серьезен. — Похлеще Михаэля!
— В тихом омуте, — усмехнулся Кэль, а пловец в очках, но без бассейна, лишь коротко пожал плечами, встал с кровати и потопал на кухню. Я ломанулась следом, возопив на всю хату: «L, Ниар, хавчик ждать не будет — плесенью покроется», — а Мэлло, поморщившись, побрел за мной.
====== 22) Полиция, вопросы дружбы и звоночек из прошлого ======
Вечер прошел на удивление мирно: Майл сказал, что плескавицу я умудрилась не испортить, да и салат в принципе тоже, что для меня было верхом похвалы от этого скрытного лемура. Юлька же, опять войдя в образ Мисы-Мисы, вещала, что на сытый желудок гулять вредно и «сия драконовская радость» не уляжется в наших желудках, если мы решим «пройтись». Я так поняла, что она просто объелась своей любимой жареной картошкой (о да, на втором месте после суши у русской девушки Грелли стояла именно она), и теперь ей было лень тащиться на улицу, да еще и переживать за меня во время боя с серийным убийцей на довольно-таки опасных мечах. Я с Юлькой была согласна, Кира тоже не возражал: он вообще рад был бы никогда со мной более чем парой слов не перекидываться, а вот Бейонд, жаждавший свалить из этого мира как можно скорее (а главное, вперед Рюзаки), заявлял, что ничего с нами не случится, и требовал пойти на прогулку. В конце концов Юлька вспомнила, что мы живем в демократическом государстве, и путем голосования было решено, что Бёздей остается без свежего воздуха и попытки покрошить меня на макароны деревяшкой. Он не расстроился — он разозлился, но мы с Юлькой решили, что вряд ли нам это грозит серьезными неприятностями: Грелля с ним неплохо ладила, а я ему для задания нужна. После ужина народ разбрелся, кто куда: мафия отправилась, захватив мой ноутбук, бороздить просторы всемирной паутины, L вернулся к компу, Юлька потопала к себе — переваривать обильный ужин за просмотром очередной серии «Наруто» (меня эта участь обошла стороной, так как я клятвенно пообещала глянуть ее перед сном самостоятельно), маньяки же поскреблись за своей домовладелицей, а может, и еще куда: в штабе врагов их, ясен фиг, ничто не держало, и я не в курсе, куда они потопали, слиняв от нас. Что интересно, парни уже без напоминания мыли за собой посуду, и только моя Бабочка-шоколадница все еще играла в обиженную гордость, отказываясь пачкать ручки чистящим средством. Он что, боится нежную кожу раздражением испортить? Не стоит, я юзаю моющее средство с алоэ-вера, и даже Его Сиятельству такая напасть не грозит…
