Я одним ударом выбила из рук противника катану и отошла к ней. Раздался удар гонга. Правильно, как иначе, когда у парня нога травмирована? Меня затрясло, подкрадывалась истерика, я поклонилась трибунам и свалила на фиг, а в спину мне донеслось:

— Что ж ты по ногам-то бьешь, тварь?! Я теперь сражаться не смогу!

Фигней-то не страдай, батенька! Я сухожилия не задела. Отлежишься пару недель и заживет твоя нога: будешь и бегать, и прыгать, и мечом махать, как мельница крыльями… Подумаешь, немного крови потерял… Крови. Мне стало плохо, и я прислонилась плечом к стене. Меня всю трясло, и тут я почувствовала холодные ладони на своих плечах. Меня отклеили от стены и куда-то повели, а знакомый голос успокаивающе вещал:

— Ты победила. Ты защитила себя и тех, кто тебе дорог. Ты не дала осквернить их образ, они поддержали тебя, и ты не проиграла. Не сомневайся, они всегда будут давать тебе силы. Верь в них.

Мы заползли в кабинет Ионова, и я рухнула на диван, а он, сняв плащ и маску, как и в прошлый раз протянул мне стакан валерианы и пустырник, но на этот раз аж четыре таблетки. Я цепко схватила медикаментозную помощь растительного происхождения и залпом осушила стакан. Меня трясло, и Ионов, усевшись рядом со мной на диванчик, осторожно обнял меня и прижал к себе. Помогало плохо, и он начал вещать что-то о том, что сила человека в его душе, а не в его мускулах. Я была полностью согласна, и под его мерную болтовню наконец-таки успокоилась. Образ падающей на пол крови исчез из моих мыслей. Стало тепло, уютно и вообще не так уж плохо. Я слабо улыбнулась, пробормотав: «Спасибо», — и отлепилась от работодателя.

— Не за что, — улыбнулся он и отпустил меня, бросив взгляд на настенные часы. — Хочешь посмотреть бой своего товарища?

— А Бейонд еще не выступал? — опешила я.

— Скорее всего, нет, — ответил Ионов.

— Веди, Сусанин, — усмехнулась я, и он, напялив камуфляж, пошлепал в свою ложу.

Бой Бёздея только начался, и когда мы зарулили в вип-ложу и уселись на соседние кресла, бойцы еще даже не обнажили клинки. Я во все глаза смотрела на Бёздея и всеми фибрами души желала ему победы. Первым не выдержал (причем именно не выдержал, и это было заметно) противник нашего с Юлькой бога смерти. Он ломанулся в атаку, от которой Бёздей эффектно увернулся, мгновенно нанося удар. Арену оглашал звон стали, а я, впервые глядя на бой из зрительского зала, испытывала дичайший дискомфорт. «Только бы он его не вынудил убить! Победи красиво, Бейонд!» — проносилось в голове, и Бёздей, кажись, моими мыслями проникся. Он сделал молниеносный выпад, катана пронзила бок его оппонента, и я вскочила, вцепившись в парапет руками. Зал взревел, но я тут же поняла, что противник Шинигами жив и в относительном порядке — он даже сознание не потерял, а только ляпнулся на пол и выронил меч. Бейонд одним движением ноги отправил катану к краю арены и приставил меч к горлу побежденного. Раздался удар гонга, а Арену охватили вопли: «Убей, убей, убей!» Да, на моих первых выступлениях такое тоже постоянно бывало, но потом, к счастью, эти шизики поняли, что я не убийца. Бейонд маньячно усмехнулся, убрал катану в ножны и отошел от побежденного. В глазах его жажды убийства не было, потому я и перестала волноваться о судьбе его противника, как только поняла, что тот отделался ранением. По залу прокатился вздох разочарования, а Бёздей свалил в туман. Я довольно улыбнулась и, кивнув Ионову, пошла вниз. Зарулив в местную раздевалку, я ломанулась к Бейонду.

— Это было супер! — возопила я, подскочив к маньяку. Хотелось его обнять и сказать, что Юльке до безобразия повезло, но я держалась. Мало ли, настучит еще по макушке… — Ты его совсем не сильно ранил, и вообще, это было просто потрясающе!

— А ты из-за чего больше переживала: из-за моего теоретически возможного проигрыша, или из-за того, что я мог его убить? — вопросил маньяк безразличным тоном, вот только глаза его как-то нехорошо сверкнули. Это вопрос с подвохом, Бёздей?

— Если выбирать из этих двух вариантов, то я больше волновалась за то, как бы ты его не кокнул, — честно ответила я. — Но вообще я не об этом больше переживала.

— А о чем? — вскинул бровь маньяк, не ожидавший подобного поворота событий.

— Я волновалась о том, что этот тип мог начать «играть нечестно», и ты бы захотел его убить, — призналась я, нахмурившись. — Я знаю, ты без причины не убиваешь, вот я и волновалась о том, чтобы он тебе эту причину не дал.

— Ясно, — усмехнулся Бёздей. Кажется, мой ответ его очень удивил, но в то же время порадовал… — Меня отвозят люди моего нанимателя, тебя подождать?

Вау… Что за дикий ООС маньяка-расчленителя? Он мне не только помогает, но еще и подождать готов!

— Если можно, — улыбнулась я и порулила переодеваться. Хорошо Бёздею — он вон прямо в «домашнем» мечиком машет, ему не надо по десять раз одежку менять. Впрочем, в нашей одежде куда удобнее…

— Слушай, а тебе так удобно драться? — спросила я Бездея из кабинки. — Может, стоит хакама прикупить? Ты в чем раньше сражался?

— Я могу драться в чем угодно, — о, надо же, мне даже ответили, — но в хакама и впрямь удобнее. С первой зарплаты я собираюсь купить их.

Ого, Бёздей, оказывается, заботится и о том, чтобы у Юльки проблем с родичами не было… Молодец он.

— Повезло ей, — заявила я, выруливая из кабинки. — И тебе, кстати, тоже.

Маньячелло лишь плечиками пожал и пошуршал на выход. Я пошлепала за ним, и мы разделились на парковке: он потопал к «Мерсу» своего биг-босса, а я — к «Alfa Romeo» своего. О да, после боев Ионов всегда подвозил меня самолично. Вот на заклание меня могли и его подручные зашвырнуть, а домой меня доставляло всегда Его Мрачнейшество собственной персоной.

Я заползла в готичный салон, где пока отсутствовал Лешик-свет-Ионович, и на меня обрушилась лавина вопросов, исходившая от Юли:

— Ты как? В норме? Я видела, этот гад тебя затащил на трибуну. Да как он мог? С твоим-то отношением к этим…

— Я сама попросила, — перебила я Греллю, вогнав ту в жесткий афиг. Она даже рот на полуслове как открыла, так и не закрыла, и ошизело так на меня уставилась. Спокуха, Юлькин, меня инопланетяне не подменяли! Вроде бы…

— Просто дрался Бейонд, — пояснила я. — А я не могла пропустить его бой. Алексей предложил посмотреть, и я согласилась, потому что переживала за Бёздея.

— Ааа, — протянула Юля и разулыбалась. — Вы молодцы! Оба! Классно он, да? Как шандарахнул — я аж испугалась, а потом смотрю — нет, живой парниша!

— Я тоже испугалась, но потом вкурила, что все в норме, и успокоилась. Молодец он, — кивнула я.

— Не то слово, — довольно покивала Грелля. — Я ж говорила: все будет чики-пуки!

— И, как всегда, была права, — улыбнулась я.

Тут в салон заполз мой наниматель, водила врубил музыку Паганини, и машинка плавно покатилась на просторы Родины из недр земли. У меня начался «отходняк» от собственного стресса и от переживаний о Бейондыче, и я, откинувшись на спинку сидения, сама не заметила, как задремала. Четыре таблетки пустырника и валериана, плюс нервы — не фунт изюма таки, вот я и вырубилась. Прочухалась я от того, что кто-то осторожно тряс меня за плечо: совсем не сильно и как-то даже, можно сказать, нежно.

— Просыпайся, — уловил мой неадекватный мозг голос моего мучителя. Я разлепила глаза и офанарело уставилась на Ионова. За время сна без сновидений ко мне вернулось возмущение и злость на эту пакость, а потому, обнаружив, что кимарила я у него на плече, я аж взбесилась и, заявив: «Чтоб тебе ночью ангелочки и розовые слоники приснились», — вырулила из машины.

— А тебе сна без сновидений, моя Королева, — донесся до меня голос этой пакости. Нет, спасибо, конечно, за такое пожелание, но вслух я тебе не отвечу — обойдешься казенными харчами…

Грелля обнаружилась неподалеку — она, скрестив на груди руки, наслаждалась дивными переливами ароматов бензина в ночном воздухе и хмурилась.

— Я на этой гадости заснула! — возмущенно заявила я, подойдя к подруге и ткнув пальцем в отъезжающую «Alfa Romeo».