Наконец, дитятко Энма-чо свалила в туман, а ко мне вернулась радость жизни в виде слуха, который тут же обрушил на меня трехэтажную словесную немецко-английскую конструкцию, от которой у меня челюсть отпала. Первый и последний раз Мэлло при мне матерился, когда я втюхала ему секонд-хенд вместо новенькой фирменной пижамы, а тут такое…

— Михаэль! За языком следи, — раздался раздраженный голос Майла. О, я знала, что он человек вежливый, но не думала, что не приемлет мат. Впрочем, скорее всего, это он из-за меня. Приятно, что сказать. Хотя лучше бы он меня так от провокаций Кэля на тему пальбы и гонок защищал — глядишь, и не пришлось бы всему этому учиться…

— Да здесь была эта старая карга! — выдал Михаэль и шлепнулся обратно на лавочку.

— Я уже понял, — хмыкнул лемур, друживший с логикой, и тоже плюхнулся на скамейку. Я снова меж двух огней, спасите-помогите, убивают! Хотя нет, пока не убивают, но скоро поведут на заклание — это точно… — Рассказывай, что за задание?

— Я должен научить ее стрелять, причем… — Михаэль нахмурился и замолчал, а затем сказал то, от чего у меня душа в пятки ушла. — Она сказала, что задание будет выполнено тогда, когда она защитит себя с помощью пистолета. Мне это не нравится, Майл. Совсем не нравится.

— Мне тоже, — геймер резко нахмурился, встал и закурил. — Что еще?

— Ничего нового, — поморщился Кэль. — Только ясно, что мы должны вернуть всех. Она сказала, что мы не имеем права оставить здесь Ягами. Если хоть один из нас не вернется, остальные не попадут в «мир счастья».

— Блин, — возмутилась я. — И что делать? Как понять, какое она дала задание шизоидному Ками?!

— Без понятия, — пожал плечами Михаэль и, тяжко вздохнув, сказал то, чего я так не хотела слышать: — Пойдем учиться стрелять. Если ты должна будешь защищаться, значит, я должен как можно быстрее научить тебя пользоваться оружием.

— Если ей суждено защищаться, — вдруг сказал Майл, — значит, Энма-чо все просчитали — ты успеешь ее обучить. Меня другое беспокоит: если дата этого события известна, то мы, скорее всего, скоро тебя лишимся, Михаэль. И не факт, что мы успеем отправить Киру в мир Мейфу до этого.

— Знаю, — поморщился мой Шоколадный Принц, — но выбора у нас все равно нет. Эта курица сказала, что встанет вопрос жизни и смерти, так что я не хочу рисковать. Мы идем тренироваться.

Я вцепилась в локоть Мэлло и испуганно заглянула ему в глаза.

— Михаэль! — пробормотала я, все больше нервничая: больно уж он был странный… — Что конкретно она сказала? Вопрос чьей жизни и смерти встанет?!

Мафиози нахмурился и нехотя выдавил:

— Предупрежден — вооружен, да? Она сказала: «Встанет вопрос жизни или смерти того, кто ей дорог, и ее собственной. Она должна будет защититься с помощью твоего оружия. Научи ее пользоваться им».

Я закусила губу, а Майл положил руку мне на плечо и сказал:

— Успокойся. Михаэль научит тебя стрелять и…

— Я не хочу… — пробормотала я. — Я не хочу… убивать. Я ведь не… Что если самозащита подразумевает, что я должна буду…

— Не должна, — перебил меня Мэлло. — Я научу тебя стрелять, и ты сможешь попасть в руку, в ногу, в плечо или даже в живот, но не заденешь жизненно важных органов. Я уже сделал из лучшего друга убийцу, — Мэлло нахмурился и опустил глаза. — Я не повторю ошибку.

Я шмыгнула носом, а Майл взял меня за руку и потянул вверх. Я потянулась — не всем же репку изображать и врастать корнями в землю, когда их поднять пытаются? — и мы всей гурьбой пошли в другой парк — тренировать мою меткость и твердость руки. Михаэль на полдороги свернул к нашему дому — за пистолетом, патронами и пустыми банками из-под колы, кои у Юльки хранились в огромном количестве: она их не коллекционировала, но почему-то не выкидывала, считая, что они могут пригодиться. Вот и «пригодились»: сейчас мафия, и я вместе с ними, будем превращать их в решето…

В гробовой тишине мы с Майлом доскреблись до парка и зарулили на мою любимую полянку. Сколько ей, бедной, вынести из-за меня пришлось! И щипала я ее, и на тренировках вытаптывала, и кровью маньяка окропляла, а теперь вот еще пороховыми газами травить буду! Кошмар, Гринпис, вы где? Но «Зеленых» в опасной близости не наблюдалось, а потому спасти полянку (и меня вместе с ней) от обстрела было некому. Майл подрулил к тополю, прислонился к нему спиной и задумчиво воззрился на небо. Вот я на сто процентов уверена: если бы не мое присутствие, он уткнулся бы в игру, а так — вежливость проявляет. Ладно уж, сжалюсь над ним, а то вдруг ломка начнется?

Я подрулила к Майлу, прислонилась к тополю спиной и спросила:

— Ну что, покажешь мне, как мочить 3D монстров виртуальной реальности?

Геймер довольно кивнул, усмехнулся и выудил из кармана PSP.

— Хорошо, когда тебя понимают… — пробормотал он, а я, вспомнив старый советский фильм «Доживем до понедельника», грустно выдохнула:

— Нет, Майл, все куда серьезнее. «Счастье — это когда тебя понимают».

Он удивленно на меня глянул, но промолчал и врубил приставку. Запустив какой-то жутковатый шутер, геймер начал с бешеной скоростью жать на кнопки, и я подумала, что ему бы стоило научиться на пианино играть — вон, моторика как игрушками развита! Однако рояля в кустах не наблюдалось, и моторика использовалась по прямому назначению — для уничтожения монстров и спасения мира, хоть и виртуального. Вскоре заявился Мэлло, с недовольной харей тащивший авоську, битком забитую жестянками. Я прыснула: да уж, вид мафиози с черепом на пузе и сетчатой сумкой, такой, в каких советские хозяйки батон и бутылку молока таскали, — то еще зрелище. Шоколадный Принц укоризненно на меня воззрился и шваркнул сумку на землю-матушку.

— Совсем твоя подруга офанарела! — возмутился он. — Нормальную сумку дать отказалась!

Я пожала плечами и подобрала поклажу Кэля. Н-да, нехорошо ценным имуществом разбрасываться, Заяц-сама с полей какао-бобов…

— Расставляй, — велел наш арийский биг-босс и кивнул на поваленное дерево.

Я с пофигистичным видом подрулила к стволу тополя, убитого ветродуем еще год назад, и начала располагать на нем мишени. Собственно, глазомер у меня был неплохой, руки, вроде, тоже не дрожали, так что я могла бы попасть в банку, как мне казалось. Вот только банка — это вам не живой человек! С такими невеселыми мыслями я подрулила к своему тренеру и вопросила:

— И почем сеанс похода в тир в условиях нестабильности рынка ценных бумаг?

— Всего-ничего, — пожал плечами он. — Айнтопф и что-нибудь какао-содержащее на ужин.

— Скажи лучше: шоколадо-содержащее, — фыркнула я.

— Разница небольшая, в случае с Михаэлем, — подал голос так и не оторвавшийся от приставки, но закуривший Дживас. Он нервы успокаивает? Мне бы тоже не помешало…

— Не суть, главное, такса названа, — хмыкнул Мэлло и выудил из-за пояса пистолет. Я оценила: «Макаров», у моего дяди такой же… Правда, он мне его никогда даже подержать не давал, но я и не хотела.

— Значит, так, — начал пояснения Кэль. — Руку не выпрямляй до конца: отдача сильная, может быть больно. Пока не научишься нормально целиться, стрелять будешь с двух рук. Ноги ставь на ширину плеч, правую вперед, левую чуть отведи назад. Корпус слегка наклони вперед, правой рукой держишь пистолет, левой придерживаешь правую ладонь снизу. На курок нажимай на выдохе, плавно и не спеша. Мягко. Целиться просто: мушку совмести с прорезью прицела на точке, куда стремишься попасть. Глаза не закрывай — целься обоими, это обязательно. Мишень будет размытой казаться, но ничего, привыкнешь. О ветре потом поговорим, как и о других погрешностях.

Вау, Михаэль! Ничего себе ты объяснил! Все по полочкам и даже без эмоций. Ты у Майла научился, что ли?

— Ясно, — протянула я. — Может, покажешь?

— А так непонятно? — фыркнул мафиози, но, противореча самому себе, поднял пистолет и, практически не целясь, выстрелил. С двух рук, кстати. Заботливый какой — продемонстрировал…

«И грянул гром», после чего банка из-под колы, подпрыгнув, рухнула в траву.