Майл вновь закатил глаза и напялил очки.

— Идемте уже, демагоги, — фыркнул он и последовал своему совету — ломанулся в сторону нашего дома так, что только пятки засверкали.

— Стоять, лемур! — крикнула я и ломанулась следом.

— Мы опять играем в догонялки? — усмехнулся Кэль, спокойно следуя за нами и безнадежно при этом отставая.

POV Юли.

— Бейонд! Бейондыще! — орала я, плетясь за монстром жизни моей, превращавшим ее в радужную сказку, и мечтая о тихом и спокойном вечере, а не о турпоходах по городу. Куда его несет, а главное, зачем? Ладно б мы реально гуляли — нет, он прется в сторону парка. Чего я там не видела? Смерть свою от падения со ржавых качелей? — Стоять, самурай европеидной расы! Куда ты меня тащишь насильно — ты колым не заплатил! Верни, откуда спер!

— Насильно? — холодно бросил ВВ, резко останавливаясь, но не оборачиваясь. Я в него аж чуть не врезалась… — Ты идешь за мной сама, вряд ли имеет место насилие над личностью.

Вот ведь бяка! А самое обидное — он прав. Бёздей потопал дальше, а я, уперев руки в боки, заявила:

— А если я дальше не пойду?

— Тогда я вынужден буду применить силу, — безразлично бросил этот гадик. Хоть бы пояснил, чего прется в эту глушь! А то все скрытничает… С тяжким вздохом я поплелась следом, ибо Бейонд Бёздей шутить не привык, а значит, быть мне мешком во второй раз, ежели я за ним не пойду…

— О, мрак очей моих, скажи хоть, чего тебе там надобно, а? А то прусь, аки лань к обрыву, и не ведаю, что под ним речка-переплюйка, и я вряд ли выживу, ежели белку-летягу закосплею, — бухтела я.

Бейонд меня ответом не удостоил, и лишь придя на Манину любимую полянку, обернулся, поднял лапки кверху, а вернее, на уровень груди, накачанной груди, кстати, но это я отвлеклась, подбери слюнки, Юлёк, не до этого сейчас, и заявил:

— Бей.

К чему бы это? У нас опять день психологической помощи? Да не стоит, я в относительной норме, ибо раз за дело взялся мой любимый маньяк, ото всех останутся рожки да ножки, и то, если останутся: мы ж можем останки в ванной с серной кислотой уничтожить. Или кости не уничтожатся? Тогда в цемент и на дно реки, бугага!

— Зафига? — удивленно вопросила я. — Я вроде не так переживаю, чтоб меня из транса выводить путем мазохистичного самопожертвования…

— Ты хотела научиться драться — учись, — выдал ВВ. Да ладно? А как же обещание меня, несчастную, защищать? Но грех не воспользоваться предложением… Вот только с чего он вдруг такой добренький стал?

— Знаешь, Бёздеюшка, — протянула я, — я вчера артик в сети откопала, который меня в транс вогнал: ты, да с ангельскими крылышками. Ты что, решил его закосплеить и милахой побыть? Откуда такая любовь к ближнему, а? Ты ведь не склонен…

И тут Бёздей рванулся ко мне, а в следующий миг схватил меня за горло правой рукой, не сильно, но все же чувствительно — синяков не останется, но впечатление, что он меня от земли оторвать пытался, создавалось. Мне не было страшно, но красные глаза, смотревшие мне прямо в душу, полные какого-то странного беспокойства и злости, несколько выбивали из колеи. Что я такого сказала? Чего он так разнервничался?..

— Ты не понимаешь? — процедил он едва слышно. — Я «не склонен» к помощи ближнему, но твоей подруге помогаю, потому что понимаю ее. Когда она берет меч, я ясно вижу то, за что ее стоит уважать, потому и решил помочь ей. И я смогу за себя постоять, но ты… Ты не способна защититься, если тебя атакуют. А я не смогу быть рядом двадцать четыре часа в сутки, к сожалению… Потому возьми себя в руки и дай мне сделать твою физическую силу равной духовной. Поняла?

— Бейонд… — на большее меня не хватило. Эта лапа обо мне заботится… В своей маньячной манере, награждая синяком на шее, хотя вряд ли он появится, но как же это чертовски приятно!

Я подняла правую руку и осторожно коснулась кончиками пальцев бледной, почти прозрачной кожи его щеки. Какая же я дура была, раз считала, что все предают, а мужики — последние твари на планете… Он не такой. Он правда любит меня. Ведь правда? Я хочу верить в это. Пусть я дура, но…

— Спасибо, — прошептала я, и поймала слабую улыбку маньяка моего сердца. Он закрыл глаза и прижался щекой к моей ладони, а я зарылась в жесткие пряди пальцами левой руки и едва слышно прошептала:

— Знаешь, я в тебя верю. Я верю, что ты справишься, слышишь? Ты не проиграешь, я знаю.

— Мы справимся, — усмехнулся Бёздей и, схватив меня за пояс резко притянул к себе. — Мы. Поняла?

— Ага. Теперь только так, — улыбнулась я и осторожно коснулась губами губ моего кавайного параноика. Хотя, может, он и не параноик вовсе, раз решил изменить приоритеты?..

Бейонд целовал меня нежно, но одновременно с тем порывисто, словно боялся не успеть, не запомнить каждое мгновение и потерять их навсегда… Я же зарывалась пальцами в его волосы и мечтала лишь об одном: чтобы время замерло. Ты ведь не уйдешь, да? Не оставишь меня одну снова?.. Ладони Бёздея, большие и холодные, дарящие огонь и срывающие тормоза, скользили по моей спине, а нежные губы и властный язык настойчиво заставляли подчиниться и полностью отдаться его власти. «Люблю…» — единственная мысль, а губы сжигает вкус джема и пьянящей не хуже игристого вина страсти. Но Бейонд отстранился и, сжигая меня пронзительным, но нежным взглядом алых глаз сказал:

— Тренировка.

Он отошел, а я, схватившись за голову, пыталась унять шум в ушах и бешеное сердцебиение. Садюга! Укушу! Довел девушку до состояния «Я мороженка под солнцем — слизывайте, а то утеку и испарюсь», и слинял! Хотя правильно. А то мало ли до чего меня мое заболевание сердечной мышцы под названием «любовь ака шизуха» доведет… А мне как-то не охота с ума сходить. И кидаться на парня, учитывая, что мы встречаемся всего-ничего, тоже. Принципам своим я не изменю, даже учитывая степень помешательства на этом маньячном любителе варенья, не путать с Карлсоном. Я не какая-то там… Хосе-Мария-Перес-Фернандо-де-Лаура Имхотеповна из мексиканского сериала, чтобы в горизонталь впадать, чуть мужик на горизонте замаячит. Нет уж, я его еще помучаю, бугага! Прям как он меня вот сейчас… Ибо добрый и нежный взгляд Бейонда Бёздея — это мое личное наказание, похуже двойной дозы аминазина. Я ж в травушку-муравушку от него превращаюсь! Блинский блин, дожила…

— Бей, — вывел меня из состояния то ли самобичевания, то ли самокопания, то ли «саможаления» голос маньячелло, и я, фыркнув и показав ему язык, заявила:

— Потом не жалуйся!

— Проходили. У тебя слабый удар, — усмехнулся Бейонд. — С ним ты и вооружившись вазой череп не проломишь.

— Тогда я возьму кочергу, мухаха! И потекут мозги, вперемешку с осколками черепной коробочки по обоине! — объявила я и шандарахнула сэнсэю по ладони.

— Слабо и неверно, — заявил он и начал расписывать, что именно было «неверно». А я что? Я ничего. Я говорила, что из меня боец, как из Леди Гаги — Монсерат Кабалье! Хотя вот ради ВВ я в лепешку расшибусь, но ситуацию исправлю. Я знаю, он меня защитит, но и тряпкой быть не хочу, так что научиться драться — отличная идея. А посему… да пребудет со мной сила и убеждения Дарта Вейдера! «Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать. Если ты не схоронился — упокою, как пить дать!» Понеслась, залетная! Хук справа и апперкот! Хотя вряд ли прогресс будет скоро, но я очень постараюсь! И не надо так снисходительно усмехаться! Я упрямая, и тебе еще только предстоит степень моего упрямства выяснить. Ты еще меня бояться будешь, мой кавайный расчленитель тушек, когда поймешь, какая я настырная, ши-ши-ши!..

Конец POV Юли.

Мы с Майлом добрались до дома первыми — Мэлло отстал и затерялся где-то в городских джунглях. А ведь из него плохой Тарзан: еще случится что…

— Зря мы, наверное, его оставили, — пробормотала я.

— Волнуешься? — фыркнул Дживас, прислоняясь спиной к стене. Его что, ножки не держат, раз он вечно подпорку ищет? Риторический вопрос. — Не беспокойся, с ним все нормально будет.