— Пожалуй, да, — протянул Фран. — Санитаров явно не хватает.

— А ты ведь у нас начинающий медик, — хихикнула я, облокотившись о столешницу.

— Вынужденная мера, — апатично заявил Франя. — Ради помощи ближнему пришлось пойти на жертвы.

— Это кому это ты помогал? — резко нахмурилась Маша. — Что с кем случилось?

— Врачебная тайна, — безразлично бросил «начинающий медик», а я поспешила пояснить:

— Я обожглась, а Фран мне помог.

— Ты? Обожглась?! — еще больше нахмурилась моя сестра. — С чего бы?

— Отвлеклась, — пожала плечами я.

— На кого? На него? — кивнула Маша в сторону Франи.

— Нет, — отмахнулась я. — На мысли собственные. Не очень приятные.

Манюня мне вряд ли поверила — это было видно по залегшей между ее бровей глубокой складке, но продолжить допрос ей не удалось: на кухню зарулил главный гость вечера, то бишь главный облапошиваемый. Но тут уж никуда не деться: его проигрыш слишком важен, а точнее, мне важно, чтобы он выполнил мое желание…

— Вечер добрый, дамы, — заявил Мукурыч, усаживаясь напротив меня у окна.

— И Вам не хворать, — хмыкнула я.

— Учитель болеть не привык, — протянул Франя.

— Учитель? — озадачилась Маша.

— Ну, явно не сейчас, — усмехнулась я. — Карты в студию, учителем станет Мария-сэнсей!

— Оки-доки! — просияла Манюня, извлекая из кармана серого пиджака довольно старую колоду карт. — Ну что, граждане-товарищи! Кто играть умеет? Никто не умеет?

— Ага, — кивнула я. — Кроме меня.

— Лады, — хмыкнула Маша и начала ловко тасовать колоду, объясняя правила игры в «дурака». К слову сказать, в «подкидного дурака». Фран слушал ее как всегда с безразличным видом, но явно наматывал на ус, Мукурище периодически хитро ухмылялся и загадочно куфуфукал, а Такеши просто улыбался и разглядывал всех присутствующих так, словно впервые видел, а мы являлись неизвестными науке зверьми. Вскоре правила были вызубрены новыми Маниными учениками наизусть, вывод о чем был сделан мною из дружного кивка на вопрос учителя: «Всё запомнили?» — и Манюня, довольно ухмыльнувшись, обратилась к мечнику:

— Так, кучерявый, ты у нас массовка, так что давай, дуй куда подальше. Вон, к Катьке. Не люблю, когда мне в карты заглядывают.

— О да, — хмыкнула я. — Когда в карты заглядывают — это неприятно. Но я тебе доверяю, Ямамото-сан, так что садись ко мне.

Такеши с улыбочкой передвинул свой стул вплотную к моему, и Маня, снова перетасовав карты, выдала:

— Ну что, играем по правилам нашей семьи. Проигравший выполняет желание победителя. В разумных пределах, конечно, — ничего противозаконного и аморального не просить. Все согласны?

— Ага, — кивнула я. Фран тоже кивнул, а Мукуро уточнил:

— А конкретнее?

— Ну, УК РФ не просим нарушить, — усмехнулась Маня. — А аморально… Никаких действий, подпадающих под определение «физический контакт двух лиц» и прочее, прочее. Короче, поцелуйчики, обнимашки — не ставка. Стриптиз тоже. Всё понятно?

— Хм, а вот я бы попросила Франа шапку снять, — протянула я. — Или это тоже под статью о стриптизе подпадает?

— Подпадает, подпадает, — кивнула Манюня непреклонно, а Фран на меня воззрился как домохозяйка на таракана. Эмоции, вау! — А то мало ли у него там лысина?

Я захохотала, Ямамото тоже хрюкнул, а Фран воззрился на мою сестру еще хуже, чем на меня. Кажись, мы совсем прямо низко пали в его глазах. Ниже уже некуда, и так под плинтусом… Зато он явно «ожил», и это меня несказанно порадовало.

— Не обижайся, Фран, — улыбнулась я. — Просто мне любопытно, почему ты шапку не снимаешь — я тебя без нее даже представить не могу, хоть на фантазию и не жалуюсь.

— Видимо, она жалуется на тебя и ушла к другому, — протянул Франя. — К твоей сестре, например.

— Ага, точно, — хмыкнула Манюня. — Она у нее вообще леди изменчивая. А я вот, видишь как — приобрела к своей довесок.

— Излишний, — глубокомысленно заявил Лягушонок.

— Не спорю, — хмыкнула Маша и протянула Франу колоду. Парень «снял», и я поняла, что сделал он это ровно в том месте, которое нужно было Мане. Просто по опыту знаю об этом… Вот только Франя об этом даже не догадается. Спросите, как так? Поясню. Мариша у меня не просто карточный шулер. Она так называемый «Исполнитель», то есть опытный шулер, который знает практически все шулерские приемы. «Элита», так сказать. Вот только она этим не пользуется для «заработка денег», так что всё вполне законно, если можно так сказать. Нечестно, но законно…

— Ну что, граждане! — возвестила Мариша, начала сдавать карты уверенными профессиональными движениями. — Начинаем сеанс игры в карты!

— Вы часто играете? — вопросил Мукурыч, внимательно глядя на руки моей сестры. Ты, братец, хоть и иллюзионист, ее движений не заметишь, извини…

— Не сказала бы, — печально вздохнула Маша. — Раньше играла очень часто, а вот сейчас времени нет.

— А может, компании? — протянул иллюзионист номер раз загадочно.

— Да, и это тоже, — кивнула Маня. — С работниками своими играть нельзя. Это панибратство. А с сестрами скучно. Ленка вообще не картежница, терпеть не может это всё и стонет, как плакальщица у могилы, если я ее играть тяну, а Катя… Ну что, вдвоем играть, что ли? Скукота.

— А ваш друг Игорь? — усмехнулся Ананас, беря карты.

— А что он? Он занят с утра до вечера, а потом с женой разборки устраивает, — пожала плечами Манюня, опираясь локтями о стол и принимая «боевую позицию» для начала своего шулерского забега.

— И с сыном, — добавила я, тоже опершись локтями о стол. Машка у нас работает всегда в одиночку, помощники ей не нужны, но для того, чтобы нашу Ананасовую неприятность оставить «в дураках», ей может понадобиться моя помощь. Я раньше с ней уже работала «в паре», и у нас это неплохо получалось, причем я не умею передергивать карты, а помогаю Мане иначе…

— Ну что, у кого двойка пик? — вопросила Манюня, глядя на виновую шестерку, провозгласившую, что «вини козыри у нас» с Манюниного же согласия, а вернее, по ее повелению.

— У меня, — подал голос Франческо.

— Ходи, братюня, — хохотнула Маша, и Фран скинул трефовую двойку.

— Благодать, — усмехнулась я и покрыла ее тройкой.

— Я пас, — пожала плечами моя сестра.

— Я тоже, — отозвался Мукурыч.

Я убрала отыгранные карты, перевернув их «рубашкой» вверх, ближе к Ананасу, и мы с Франом взяли из колоды новые карты.

— Ну, ходи, чего вылупилась? — хмыкнула Маша и я поняла, что пойти должна с нужной ей карты. «Играть на маяк» — значит играть в карты с использованием условных обозначений, а «на телеграф» — с помощью визуальных сигналов. Именно так я Мане и помогала: была «показчиком», сигнализируя о своих картах, и давала ей необходимые ей карты, подкидывая их ей или другим игрокам по ее сигналу. Да, это беспредел и вообще нечестно. А жизнь вообще штука ой какая нечестная, вы не знали? Впрочем, мы с ней никогда не играли ради того, чтобы извлечь для себя какую-то выгоду, и это было, можно сказать, небольшим оправданием данного беспредела.

— Да хожу, хожу, — фыркнула я и кинула на стол бедного-несчастного трефового короля.

— Офигеть не встать! — возмутился мой сеструндель, да так искренне, что я б поверила… не знай я о том, что это блеф. — У тебя что, одни козыри, что ли?

— Как сказал бы человек напротив, «ку-фу-фу», — ухмыльнулась я.

— Беру, — поморщилась Маша. — Если кто еще хочет королями поделиться — вперед…

Желающих не оказалось, и игра продолжилась. Мы с Маней активно подкидывали друг другу необходимые карты, и в результате счета карт, которому меня Манька как раз и научила, мне удалось выяснить, что у нее на руках точно должны быть трефовый король и пиковая дама. Об остальных картах Мани я ничего сказать не могла. Зато у Франа точно должны были быть бубновые валет и дама, а также червовые десятка и король, которого жаждала заполучить моя сестра. Вернее, она его мечтала покрыть и выбросить из игры — это я поняла по ее сигналам. У Ананасовой галлюцинации же на руках были пиковая десятка, дама треф и три шестерки — все, кроме козырной. Спасибо Маше — это она ему их накидала.