— …такие бессмысленные. А глаза зеркало души, неужели у Вас и душа бессмысленна, как взгляд? Или смысл ее существования в том, чтобы бедных Лягушат грозить выселить из дома? Ярость Вам не к лицу, оно для этого слишком детское. Впрочем, дети куда более жестоки, чем взрослые, может, Вам неверно возраст указали в паспорте? Или его у Вас еще нет?

— Брейк! — заорала я, подлетая к Мане и вставая справа от Франа. — Что тут происходит?

— Этот полоумный меня напугал! — выдала Манюня, ткнув пальцем в шапку местного тролля. — Ты прикинь, я просыпаюсь и иду в душ — сама знаешь, я с утра фигово соображаю и вообще никакая. Выхожу в коридор, а тут это! Стоит на лестнице и… нет, я не псих! Но оно не совсем на лестнице стояло!!! Оно летело!

— В смысле? — опешила я. Фран иллюзионист, но не Бьякуран. Это Джессо мог крылья отращивать и летать — точно «Бог нового мира», блин… А Франя — вряд ли.

— Он стоял над лестницей. Понимаешь?! — проорала моя сестра, ткнув в потолок над этой самой лестницей. — Он стоял вон там! Под потолком!!!

— Галлюцинации бывают при многих психических заболеваниях, — выдала мерзопакость в странной шапке. — Например, при шизофрении. Вы давно не были у своего психиатра? Может, у Вас ухудшения? Надо поменять препарат или изменить дозу?

— Фран, ты бы помолчал, — хмыкнула я, начиная понимать, что происходит. — Мань, тебе показалось. Он не мог взлететь под потолок, ты спросонья просто так подумала.

— Он спустился с потолка, прошагав ко мне! — перебила меня моя сестра. — Он спустился по воздуху!!!

— Маш, тебе показалось, — примирительно сказала я. — Ты просто не до конца проснулась. Это сонливость, усталость и недомогание. Отдохни денек, всё утрясется и наладится.

— Ага! Прям! — фыркнула Маша и смерила Франю ледяным взором. — Я буду за тобой следить. И если ты современная версия Вольфа Мессинга, владеющая гипнозом и использующая его с целью запугивания домовладелиц для награждения их инфарктом и отправления в загробный мир с последующим прикарманиванием их собственности с целью продажи и наживы, я тебя на бараний фарш пущу! И чхать мне, что ты лягушку на голову напялил: у лягух мясо, говорят, нежнее курячьего!

С этими словами, Манюня порулила-таки направо, в душ рядом с Ленкиной комнатой, а я возмущенно воззрилась на Франа и едва слышно прошептала, стоило лишь за сестрой захлопнуться двери ванной комнаты:

— Офанарел, иллюзии использовать на моей сестре?

— Вряд ли фонари здесь при чем-то, — апатично выдал Франя и пошел вниз, начхав на меня. Я догнала его на середине лестницы и спросила:

— Ты хоть скажи, на фига устроил это? Смысл? Мукуро, да? Чего он тебя вчера домогался со своими вилами? Чем ты ему насолил?

— Лягушки не повара — солью не пользуются, — с флегматичным видом съязвил парень, шлепая на кухню.

— Фран, хорош придуриваться, — продолжала шептать я. — Чего Мукуро на тебя взъелся? Хочешь — верь, хочешь — нет, но я не на его стороне, даже если в этой разборке виноват ты, так что, может, скажешь, что он задумал? Чего он тебя достает?

— А смысл? — вопросил Франя с безучастным видом. Он точно «Бальзак» по соционике: их фразочка, да с таким видом сказана — прям жуть! Пофигизм рулит, скепсис тоже. — Лягушонку не нужна помощь Принцессочки погорелого театра.

— О да! — хмыкнула я. — Из меня Принцесса как из тебя Лягушка. Колись давай, вдруг я могу помочь?

Мы заползли на кухню, и Фран зарылся в холодильник, а я поставила чайник на плиту.

— Лягушонку не нужна помощь, — наконец ответил он, доставая кусок колбасы.

— Фу, Фран, убери эту гадость! — возмутилась я, отбирая у парня сервелат, который мы хранили для «награждения» выслужившихся собак, и возвращая его на Родину. — Это собакам корм, ты чего? Тут же нормальная колбаса есть!

Я порылась в холодильнике и выдала стоявшему рядом парню палку салями и батон «Докторской». Фран с безразличным видом зарылся в холодильник, вновь цапнул колбасу для собак и потопал к столу.

— Слушай, я понимаю, что ты самостоятельный и ни на кого не рассчитываешь, я и сама такая, — устало вздохнула я и достала четыре яйца, убрав не заинтересовавшую иллюзиониста колбасу, — но знаешь, я и не прошу мне доверять или на меня рассчитывать. Просто хочу помочь и всё. Чем смогу. Так что подожди минут пять с завтраком, и я сварганю омлет. А колбаса эта не такая вкусная, как та, но если она тебе нравится, вперед, жуй. Вот только если тебе всё же та понравится больше, из простого упрямства травиться этой не стоит: мне как-то всё равно, воспользуешься ты моим советом или нет — это твое дело, так что я не буду считать себя ни победителем, ни проигравшим независимо от твоего решения.

Я выудила из шкафа блендер и, пока Фран вяло жевал колбасу, стоя рядом со столом спиной к окну, быстро взбила яйца с сахаром и солью и начала готовить тамаго яки — японский омлет. Фишка в том, что надо выливать на сковороду совсем немного «теста», если яйцо с сахаром можно так назвать, и получившийся блинчик сворачивать в рулет, после чего рулет оставляют на сковороде и наливают новую порцию теста так, чтобы оно заползло под рулетик. В результате получается многослойный рулет, очень нежный, воздушный и сладкий, правда, японцы добавляют в тесто еще саке и соевый соус, но я не извращаюсь и обхожусь без этих излишеств, кои у нас просто не достать.

Сварганив сие подобие японского омлета, я быстренько нарезала «колбаску» на кусочки и, положив на тарелку, выдала Франу. Он как раз дожевывал свой ломоть колбасы, но на «подачку» никак не прореагировал. Я налила ему чаю и пошла куда подальше, заявив на пороге:

— Живя в обществе, в одиночку не прожить. Всё равно с людьми пересекаешься. А жаль, да?

Он мне не ответил, но я и не ждала, а потому пошлепала к себе, сразу как завершила свою тираду. Надо было спешить: дойка ждать не должна, и потому я, быстренько умывшись, побежала в коровник. Рёхей уже успел напоить Ромашку, и я приступила к трудовым будням, надеясь, что успею приготовить завтрак вовремя. С коровами и кроликами мы закончили очень быстро, спасибо помощи боксера, после чего он ускакал на тренировку, а я пошлепала варить кашу собакам. Пока она варилась, я успела настрогать колбасу для яичницы нашим постояльцам трупазоидного происхождения, а, покормив собак, быстренько и не заморачиваясь сварганила яичницу с колбасой, безуспешно косплеившей бекон, и гренки с сыром. Вряд ли такое придется по вкусу Принцу, но ничего другого я сваять просто не успела бы, а народ завел привычку ровно к восьми давать себе эффектного пинка и спускать свои бренные тушки точно к завтраку, ибо разогревать хавчик им было тупо лень.

Когда мафиози эти самые тушки таки спустили, кстати, всей толпой, за исключением лишь Хибари-сана и Франа, я уже успела раскидать гренки и яичницу по тарелкам и как раз разливала чай. Народ, давно договорившийся (не без моей помощи) с рабочими, что те не будут утаскивать их стулья, расселся по местам, и я начала выдавать им хавчик, бросив:

— Всем утра.

Ответили мне почти все, лишь Принц зашишишикал, а Мукуро промолчал. Впрочем, Скуало и Бьякуран только кивнули, но для них это прогресс, так что я была чуть ли не на седьмом небе от счастья, но стоило лишь Принцу узреть в своей тарелке яичницу, меня вернули на грешную землю.

— Принцесса считает, что Принц будет это есть? — вопросил Бельфегор зловещим тоном.

— У меня времени не было что-то другое готовить, — нахмурилась я. — Я сегодня припозднилась, потому на завтрак времени было мало.

— С чего бы? — усмехнулся Мукуро, впервые за утро подавая признаки жизни. — Что тебя так отвлекло, что ты не успела приготовить завтрак, который устроил бы всех?

— Если я не отвечу, меня ждет повторение пройденного? — съязвила я, шваркнув перед этой наглой мордой тарелку. — Рискните.

— Это угроза? — усмехнулся Ананас.

— Нет, попытка сказать: «Вы этим ничего не добьетесь», — хмыкнула я, одаривая завтраком Ямамото, который тут же вмешался в спор: