Молодой человек сорвался с места, бросившись, очертя голову, прочь.

— Эх, молодость, молодость… — послышалось ему вслед.

Путь открылся Гурбату на третий день. Два дня молодой человек, безвылазно сидя дома, то бросал кости, то молился Единому, то погружался в раздумье. Ведь Саях истину изрек: не дастся науке секрет костей, бросают их с самого творенья мира, игры разные, казалось бы… Можно хитро передвигать камешки, как в нардах, рассказывают, что даже в шахматах ход когда–то определялся бросанием костей. Есть игры и попроще, выигрывает тот, кто выкинет большую сумму, но так совсем неинтересно, другое дело — со ставками, хитрыми такими, где умнейший всегда создаст себе преимущество. Другие же, максимально упрощая игру, беспрерывно меняют ставки, дожидаясь, пока соперник ослабеет духом. Или, наоборот, не дают повысить ставку, когда противник весь в желании быстро отыграться, и бедняга, в огорчении, отдает без борьбы все оставшиеся дирхемы… Но дело меняется, когда встречаются равные! Тут решает лишь Случай! Или, может, некий дух, джинн, издревле живущий в костях, ведь иной раз кажется, что они — живые, и с характером… И даже — злопамятные!

Но если нет прямого пути, может — обойти гору? Ведь понять суть вещей можно и наукой, и духовно. Но не в медресе же идти суть игры познавать?! Истина близко, но где? Мудрецы знают много, может — и подсказали бы кому… Но только не игроку!

Искать бродячего мудреца? Так они сплошь проходимцы. Был тут один, из Хинда, каких только чудес не являл, и огонь изрыгал, и тело прокалывал, и закапать себя позволил заживо. Весь город собрался, монет ему накидали гору. Потом факир погружался в воду и оставался там долго–долго, ни один человек не смог бы на четверть часа задержать дыхание! Люди смотрели, изумлению не было предела. И Гурбат стоял тогда на берегу, чуть рот не открыл от удивления, как некоторые. Но все в мире — от Аллаха, и он, в награду правоверным, может вовремя открыть им глаза. В тот самый миг, когда народ кричал от восторга, завидев хиндуса, как ни в чем не бывало поднимающегося из воды, Гурбат увидел подлинное чудо, и все — тоже. Некий праведный суфий, погруженный в зикр, проплыл над поверхностью реки, сидя на молитвенном коврике. А факир при этом поперхнулся! «А ты можешь так?» — спросил правитель факира. «Нет, но я умею…» — промямлил фокусник. «Твои чудеса не настоящие, потому что сила не от Аллаха!» — перебил его мудрый властитель, и народ понял, где истина.

Надо идти к суфиям… Да, только они, обладатели истинного знания, имеющие особый, недоступный для иных людей путь к Всевышнему, только праведные дервиши помогут Гурбату! Сказано — сделано.

Община суфиев располагалась на окраине города, все знали это место, Гурбат еще ребенком бегал смотреть, как пляшут дервиши, поминая под особый ритм все семь имен Аллаха. Но ему, игроку, и в голову никогда не приходило, что он может оказаться среди них…

Гурбат молча стоял и смотрел, наблюдая за священными плясками, до самого вечера. Его, наконец, заметили.

— Ты пришел сюда не только смотреть? — спросил Гурбата седобородый суфий в зеленой чалме.

— Да, научите меня…

— Зачем тебе это, я ведь знаю тебя, ты — Гурбат, ты игрок!

— Я хочу понять суть вещей! — Заявил Гурбат твердо.

— Любой правоверный может занять место среди нас, а понимать сути можно только после того, как встанешь на Путь. Тарика приведет тебя, но надо приложить труд, быть настойчивым, — суфий с сомнением разглядывал новичка, чуть покачивая головой.

— Думаешь, я уйду через неделю, не выдержу?

— Если пробудешь среди нас три дня, я буду сильно удивлен… Ты ж без игры умрешь в тоске!

Хитрый старик! Он разозлил Гурбата по–настоящему. Может, он и ушел бы через день или три, но теперь… Доказать! Назло! И Гурбат стал прилежным учеником, приказав себе на время забыть о костях. С утра до вечера, вместе со всеми, священные слова зикра и танец под музыку. И так изо дня в день. Кружиться, кружиться, то и дело меняя темп. Гурбат теперь знал все позы, научился контролировать дыхание, его голос теперь овладел как громким джакром, так и совершением зикра способом хафи, на пределе слышимости, наконец — ему разрешили произносить имена Аллаха мысленно. И еще много чего… Время сначала тянулось медленно, что мед, переливаемый из одного сосуда в другой, но через месяц как с цепи сорвалось, дни замелькали, как полы одеяния дервиша, кружащегося в танце! А потом пришло чувство, что Гурбат и священная формула зикра — одно целое. Минул год…

— Я познал суть слов? — спросил он суфия в некоторой растерянности.

— Нет, но близок к тому…

— Я хочу познать суть не только звуков, но и вещей!

— Странно, обычно хотят познать суть высшего… Но у каждого своя Тарика, — старец долго молчал, перебирая четки, — да, у каждого — своя! Я научил тебя всему, что знал, ну — почти всему. И если ты хочешь познать сути — уходи искать других учителей. Я расскажу, куда идти, теперь ты готов, и тебя примут в учение.

— Как я смогу встретиться со странствующим мудрецом, ведь он… странствует?

— Все по воле Аллаха. Другой бы не смог, а твой Путь обязательно пересечется со всеми, кто тебе нужен…

И Гурбат ушел из города. Проезжие купцы рассказывали, что видели бывшего игрока то в Басре, то в Багдаде, он был то среди дервишей, то один. Шли годы… Цвет чалмы сменился на зеленый, Гурбат совершил хадж. Его видели даже в Мисре, среди магов. И беседующего с мудрецами, с поэтами… Теперь набожные люди кланялись ему при встрече. Но забыл ли он, зачем все это начал?

И вот Гурбат в родном городе, не все его узнают, забыли… Но он–то помнит место, где собирались игроки. Зачем заходить в родной дом, когда можно сразу отправиться туда, где идет Игра? О, да народу здесь прибавилось, и зрителей, и игроков. Только и слышен, что стук костей!

— Что делает почтенный дервиш среди презренных игроков в кости? — спросил Салман.

Гурбат внимательно всмотрелся в старого знакомого. Нет сомнений — его не узнают! Но вот, взгляд Салмана изменился, в зрачках что–то вспыхнуло. Что остается? Только улыбнуться.

— Да, это я, — кивнул Гурбат.

— Сколько же лет прошло… Твоя борода седа…

— А здесь все по–прежнему!

— Сюда теперь ходит весь город. Недавно заезжий купец из Дамаска проиграл…

— А где Саях? — Гурбат перебил старого знакомого на полуслове.

— Умер Саях, — сказал один из зрителей.

Внутри как оборвалось. Сколько лет Гурбат мечтал, как, познав суть вещей, он усядется за нарды и начнет, раз за разом, выигрывать у легендарного игрока! А теперь… Этих, что ли, обыгрывать?!

— Так, прямо во время игры и умер, — добавил Салман, — взял кости в ладонь, задумался, тут глаза и остекленели. Кости выпали, и ты не поверишь…

— Двенадцать?

— Да!

Вокруг притихли.

— А ты, суфий, еще не разучился кидать кости? — спросил Салман осторожно.

— Могу и сыграть.

Вокруг сразу заговорили. Толпа собравшихся возле Гурбата и Салмана на глазах стала пухнуть, все хотели взглянуть, как играет дервиш!

— А что поставишь?

— Я не пустой, — огрызнулся Гурбат, высыпая горсть серебряных дирхемов рядом с игральной доской.

— Принято!

Как все просто. Гурбат задержал дыхание, готовясь произнести мысленно тайную формулу. Так, эти кости сейчас станут моими. Вот, они уже начали быстро расти, вернее, это уменьшается мое второе «я», готовясь проникнуть в суть этих маленьких символов Судьбы. Теперь я буду управлять Случаем! Вот они, кубики, такие большие. Войдем же!

Шаг вперед, все проще простого! Ведь чем эта кость отличается от любого другого камня? Ведь он свободно входил в блестящие на солнце камни, из которых сооружены Великие Пирамиды, ныряя из одной глыбы в другую? Он, Гурбат, изнутри познал суть плит великого храма Баала…

Какая–та сила вытолкнула Гурбата из огромной игральной кости. Да, да, просто вышвырнула! Такого еще не бывало. Да что же это такое?! Маленький дервиш сделал новый шаг к громаде кубика.