— А у тебя проблемы с эрекцией? Дай посмотреть, — Драко со вздохом откинул с себя атласный дувет, под которым угрелся и собрался просто мирно потискать короля, дружно по-семейному кончить и… наконец-то нормально выспаться. Но нет же! С Гарри всегда так. Малфой полагает, а герой располагает… своим хорьком по своему поттеровскому усмотрению. Что поделаешь, супружеский долг превыше всего! «Значит, я сверху, Поттенька!»

— А так, Поттер? — почти раздраженно протянул белокурый стриптизёр и, задрав до груди просторную ночную сорочку, уселся Гарри на живот, выставив напоказ свои бесподобные белые, бархатистые ягодицы. Поттер всегда спал в пижамных штанах, игнорируя куртку, что дало возможность всем желающим (а за молодой супружеской четой еженощно наблюдали восемнадцать привидений, случайно освобожденных семь лет назад из подземелья в результате пьесы “Полёт шмеля” в исполнении Адаманта Беофантуса — так и не надоело им, прозрачным вуайеристам!) рассмотреть россыпь капелек пота, украсивших грудь мнимого импотента.

Он поднялся к соблазнителю, обнял крепко и стал покусывать розовое ушко, целовать шею, тереться о выступающие позвонки и рёбра немного колкой щекой. Делал это нежно и осторожно. Приятные мягкие губы, приятное тепло дыхания. Их близость, их тайна, которую столько лет старательно разгадывают и не могут разгадать. И не дай Мерлин!..

— Говоришь, не встаёт? — хищно усмехнулся наездник (по телу Гарри поскакали мурашки, и всё в пах, в пах…) и сдвинулся на грудь Поттеру, ещё дальше, выгнулся, склонился. Тот даже зажмурился, и вовремя: электрический разряд от влажного горячего языка ударил в заветную точку, рассыпался импульсами восторга и предвкушения. А перед глазами… О, все Великие волшебники вместе взятые!.. Хотелось отвечать любимому, доставить и ему удовольствие, но голова стала неподъёмной, шея закостенела, руки онемели, власть, которой мало кто способен сопротивляться (уж во всяком случае, не влюблённый в своего супруга молодой мужчина), победила легко, опрокинула, придавила сладостным грузом…

— Тяжёлый случай, — изрёк через некоторое время задумчиво Драко, вытирая губы. — Тяжёлый, но мягкий. Ладно, будем работать. Всё в наших руках, — и передислоцировался.

Подушка под поясницу; объект страсти, слегка посиневший от свежего ветерка, сквозящего в приоткрытую для здорового сна фрамугу, заботливо укрыт одеялом, только «операционная зона» освобождена для беспрепятственного доступа. Равновесия достигли быстро (умеючи-то), согрелись, ахи-вздохи испугали нахальных привидений, отогнали на приличное расстояние. Обычно тихий в плане секса (король всё-таки, если его не пощекотать, то только по стуку сердца и движениям можно определить, что жив) Гарри охрип от стонов. А Драко всё работал и работал языком, то заглатывая член до конца, то одну лишь головку. Внезапно Гарри понял, что сейчас кончит и попытался высвободиться, но Малфой с силой прижал его, плотно удерживая губами, и сперма выстрелила прямо ему в рот. Поттер опал на влажных смятых простынях. Драко глотал и глотал, а Гарри, с трудом приподнимая голову, завороженно наблюдал, как тонкая белёсая полоска проливается из уголка его рта и стекает по подбородку на красиво очерченную в звёздном свете грудь любимого.

Сколько раз менялись местами, ловя желания друг друга по одним неразборчивым хрипам, по выражению глаз, и старательно и послушно претворяя их в жизнь, к чему этот пустой счёт, забивающий и без того плохо соображающие, ошалевшие от страсти головы?..

Хрустальная лодка качала их по звёздной ряби галактического тумана, серые шорохи, приглушённые образы летали вокруг ночными мотыльками, искали огонь и находили его, пульсирующий магией абсолютного доверия и яркими всполохами наслаждения между двумя разгорячёнными обессиленными телами.

Драко, ах, этот старательный Драко, любящий всё доводить до конца, и не один раз, привыкший делать только то, что ему нравится (а нравилось ему, когда супруг вот так закатывал глаза, дрожал в его руках, под ним, в нём, переполнял его горячо, несдержанно, принимал благодарно, поминутно заглядывал в лицо, целовал отрывисто, глубоко, вязко скользил языком, нежно и сильно руками…), всё не выпускал член Гарри, ловя в его спадающем напряжении последние отголоски бурного оргазма, а Поттер, бедненький, уже проваливался в глубокий колодец, цепляясь за руки любимого в сумбурном порыве остаться, продлить или утянуть и того в чернильную пучину забытья. Не расставаться ни на миг даже в самом интимном, там, где место только одному…

*

А? Что? Откуда этот пар, тепло и влажно обертывающийся вокруг тела, как махровая простыня после бани? И куда подевались очки, что-то не видно… Где я? Но сердце бухало, как после бега или в предчувствии беды… нетерпение… спешка… А, вот поворот, стена закончилась, слава Мерлину! (А взялась-то она откуда?) И Поттер вышел на лужок.

Под низким небом, не замечая приближавшейся грозы в потемневшей синеве (вот почему так воздух вязок!), ходили от группки к группке ливрейные лакеи, предлагая господам в смокингах и дамам в вечерних платьях коктейли и закуски. Великосветский фуршет вяло набирал обороты. Классическая музыка в исполнении невидимого струнного квартета… Какого чёрта?

Гарри поправил одеяло на плечах; отстраненно как-то, будто и не ему, подумалось: “А, ладно, потерпят и так. Монарху можно и даже положено быть экстравагантным”… И тут он испугался: а что, если и Драко, и дети и вся его, Гарри, счастливая жизнь только приснилась?! Снейп, надо найти Северуса, он подскажет!

Тот нашёлся у озера:

— Поттер, сколько можно тебя искать, проклятье?

— А… — промямлил Гарри, — профессор, где я?

Со стороны сада был виден полукруглый портик светлого трёхэтажного здания с полосатым флажком. «А у наших магглов Букингемский и то лучше. Конечно, и тот с Малфой-Ройял-палас не сравнить! Итак, хоть понятно: в Вашингтоне я».

— Сгрубить Вам, Ваше Величество, или так заткнётесь?

— Можно и сгрубить, если поможет…

— Мне или вам? Вам, Поттер, уже ничего не поможет: дебилизм неизлечим!

Услышав что-то привычное, почти родное, Гарри слегка успокоился.

— А чё сразу дебил-то? — расслабленно почувствовав себя школьником, спросил он. — Если вы про рецепт, то я ж не виноват, что он сам запомнился!

— Поттер, вы и зелье — это ещё страшней, чем пьяная обезьяна с нейтронной бомбой под жопой. В смысле, ёрзает и скачет на ней, а мир в опасности. Отдайте рецепт. Или слабенький Обливиейтик, добровольно, а? Ну, на кой вам Америка, убогий вы мой? И как вас Драко лю… терпит? Немедленно переоденьтесь, кстати.

— Кстати, всякий раз, когда говорите такое, не забывайте прибавлять “сир” или, на крайний случай, “Ваше Величество”, — на ходу отвечал Снейпу Гарри.

— У вас гигантомания и мания величия! — шипел тот. — Ну, чем вам Соединённые Штаты помешали?

— У меня мания справедливости! Если не вы, то русские меня поддержат. Давно пора взять Штаты за гор… твёрдой рукой, тоже мне, поигрались в свободы, хватит! Побаловались. И “зелень” их по миру расползлась, как саранча. Настоящие деньги — это золото! — продолжая быстро идти по коридору Белого дома, разглагольствовал Генрих 1 Виннер. Взглянув на часы, он поднял голову, и мгновенье спустя мощный гул расколол небеса. Оконные стёкла задрожали, подвески люстры отозвались тревожным звоном, портреты и пейзажи на стенах покосились.