Ладно, Драко — вечный интриган, но Джеймс-то! Родной сын! Яблоко от яблони…

С этим сумбуром в голове нахмуренный Поттер вышел из камина мэнора. Вышел и встал, как вкопанный, увидев Драко.

Никто тут «елозить» и лебезить не собирался. Да и раскаянием в воздухе не пахло. Это был… уже не его Малфой, своенравный, но доступный, которого так сладко было усмирять, завоевывать, заранее зная о собственной победе.

Они смотрели друг на друга. И молчали. Чёрт его знает, о чём думал Драко. А Поттеру вдруг, сейчас, под таким… чужим… взглядом любимых глаз… ясно и остро, будто сверкнувшее на солнце и ослепившее лезвие, пришло понимание того, что никакие это были не капризы, не бабские трюки по привлечению внимания, не ревность — Малфой хотел его целиком, он по-настоящему готов был бросить всё, всё изменить, ради Гарри. Он его любил. И всё это теперь в прошедшем времени.

«Опоздал», — набатным ударом прозвенело в голове.

— Что молчишь, Драко? — Гарри пытался, будто приговорённый к смерти, поймать во взгляде палача хоть крупицу надежды. Нет? Всё кончено? Нет! — Хотя, можешь ничего не говорить, и так понятно — на молоденьких потянуло. Седина в бороду, бес в ребро… Так и потрахался бы на стороне: я бы простил, да и у тебя говно сошло бы. Чего ради устроили весь этот спектакль? — злоба горячими волнами накатывала, срываясь с языка нарочитой грубостью — побольнее бы уколоть, обидеть, ударить… Лишь бы понял, кому он принадлежит, змеиная душонка… — Чего тебе не хватало? Мало ебались? Редко? Неглубоко? Так ты б сказал по-человечески, вместо всех этих истерик. Мальчиков захотелось помоложе… упругие молочные попки, задиристые петушки? — Поттер подошёл к Драко почти вплотную. — Сняли бы помоложе, сообразили на троих. Поверь, я не жадный: пусть бы он тебе отсасывал, пока я…

Первый удар пришелся в «солнышко», и Гарри задохнулся, сгибаясь и открывая рот, как рыба на берегу. Казалось, темнота с зелёными проблесками накрыла с головой. Второй — смазано по скуле, но от этого не менее больно.

— Полегче? Мозги на место встали? Помогло? — спокойно, даже не сбив дыхания, ответил Малфой. — Не переходи границ, Гарри. Я не шлюха, не похотливая тварь… Мне от Джейми не только тело нужно. Начинай думать другими категориями. А не головкой.

— Хуй ты увидишь, а не моего сына! — Гарри, с трудом разгибаясь и судорожно вздыхая, пощупал щеку, подвигал челюстью, разгоняя боль в ноющей скуле. — Хватит, я сказал! Какого хрена, Малфой?! Это наши с тобой разборки. Да, Джин с младенцем не брошу. Но… Хочешь, чтобы я пожертвовал всем? Семьей, карьерой, домом, репутацией? Этого хочешь? Получишь! Разведусь, поженимся, признаемся… Ты об этом мечтал? — «Да я же люблю тебя, гада! Не могу без тебя!» — стучало в голове Гарри. — «Что же тебе нужно?!»

Спокойствие Драко выводило его из себя, лишало остатков самообладания, лучше бы тот скандалил, дрался, язвил, наконец, прожигал своим фирменным ядом и топил в презрении. Но Драко… говорил так, что у Поттера всё обмирало внутри.

— Ты, Малфой, об этом мечтал?

— В общем и целом, Поттер, в общем и целом… Вот теперь и разведусь, женюсь, признаюсь. Мне за Джейми не стыдно. И рядом с ним не стыдно. А главное, он не просит ждать, пока накувыркается с рыжей женушкой, заделывая третьего ребенка. Не факт, что последнего, — Драко повернулся к нему и сверкнул прямым взглядом. — И ещё, повторяю: я не портовая блядь, не шлюха из борделя, чтобы из-за меня репутация Главного аврора могла хоть на гран пострадать. Так что, ты прав — хватит. Я понимаю, что ты злишься. Но это не решит проблемы. Хотя, проблемы-то никакой не существует… Просто прими это: меня больше нет в твоей жизни, ты свободен. А Джеймс уже совершеннолетний, чтобы запрещать ему… вообще что-либо, — Малфой сел в кресло и кивнул на соседнее. — Садись, поговорим нормально. Без мордобития и оскорблений.

Поттер тяжело опустился в кресло напротив. Раздражение ещё не унималось, давило разочарованием и страхом потери, но… Но он уже лихорадочно соображал, что сказать и что сделать, чтобы вернуть, не отпустить, не позволить…

— Я сам не ожидал, что будет так, — чуть повёл плечом Драко. — Не стану перед тобой оправдываться, скажу только, что ничего из того, что произошло, не планировалось. Но теперь… скрываться по съемным углам с Джеем не собираюсь. Это другое, пойми. Он достоин другого. — «И я тоже». — И ты не хуже меня знаешь, как он упорен и настойчив: не делай хуже собственным упрямством.

— Тебя это привлекло? Наше сходство? — слова уже сорвались с языка, и Поттер пожалел об этом в тот же миг, глядя, как морщится в ответ Малфой. — Ладно, забудем. Но… как у тебя всё просто. Решил, любовь, благородный, честный, не собираешься прятаться по углам. Что Скорпиусу скажешь? Астории? Родителям? Не боишься, что твоё имя будут мусолить не только в курилке Министерства, но и на каждой странице каждой газеты Лондона. Наслушаешься на сто лет вперед. Дальше своего кресла в отделе не двинешься! Карьера тоже побоку?

— Я привык сам решать свои проблемы. И карьера аналитика не предел моих мечтаний, — Драко фыркнул. — Вот уж не думал, что спустя столько лет именно ты будешь рассуждать о чужом мнении и карьерном росте. И раз уж так за это беспокоишься, то знай: в понедельник моё прошение об отставке будет передано Министру. Это уже решено.

— Решено? У тебя всё решено? Твои проблемы? — сощурился Гарри. — А что будет с мальчиком? Ему ещё полтора года учиться. Ты представляешь, что начнётся, когда всё это всплывёт? Пусть потом, он рвётся в сборную, и, скорее всего, получит контракт, там у них свои представления о морали и достойном поведении. Знаю я этих звёзд квиддича: чем больше любовников, причём, обоего пола, тем круче! Но в Хогвартсе как отнесутся к тому, что у выпускника престарелый сожитель? — Гарри сделал вид, что не замечает ледяного взгляда Малфоя. — Джеймсу всё равно, он ослеплён любовью или, не знаю, опоен зельем. Но ты, прежде чем решать, должен подумать о мальчике?

— Я только о нём и думаю, — сухо отозвался Драко и добавил, припечатывая каждое слово: — И всё решу, всё устрою. Репутация Джеймса не пострадает.

Он встал и подошёл к барному столику. Поттер тут же оказался рядом.

— Давай начнем всё сначала, а? — он порывисто прижался горячей грудью к узкой спине, вцепился в косточки напряженных плеч, как коршун, до побелевших пальцев. — Я не идеален, знаю, но ты… мне нужен. И я тебе, это очевидно. Иначе нам обоим не было бы так плохо, так больно. Драко? Да черт с ней, с карьерой!.. Придет время, спокойно исчезнем из магического мира, уйдём вместе на пенсию. Будем доживать где-нибудь у моря. Или у леса. Или у гор. Помнишь, как в Швейцарии? Представляешь: два старичка лет по сто пятьдесят, м? Придумаем такое зелье, от которого будем вечно молодые? Сможем же? Никто не сумел, но мы-то с тобой, вдвоём, вместе, а?

— Милая пасторальная картинка. Только я не хочу доживать, даже оставаясь внешне молодым, я хочу жить. И ты нужен был сейчас, вчера, а не в сто пятьдесят, если вообще до этого возраста дотяну. Ничего уже не осталось, с чем можно было бы начать, даже боли. — Малфой вывернулся из объятий. — Мне жаль, но всё закончилось, вообще всё. Мне… было больно… теперь моя боль имеет совершенно другие причины.

Поттер молчал.

— Ладно, — тяжко выдохнул он после продолжительной паузы, словно перед нырком в ледяную воду, — ладно… Зови Джеймса. Поговорим втроем. В конце концов, мы все в этом… замешаны.

— Джеймса? Я был уверен, что он дома. Он что, не возвращался?

— А должен был? — Поттер резко повернулся к Драко. — Какого черта произошло?! Что за очередная драма? И где мой сын?

В этот момент камин мигнул, и в комнату вошёл Скорпиус.

— Папа, мистер Поттер… Я не помешал?

— Скорп, Джеймс не объявлялся? — Драко почти физически ощущал, как внутри растет тяжелый ком беспокойства. Импульсивный мальчишка запросто мог наделать бед!

— Нет. Он же пошёл за тобой… Я думал, вы оба ещё тут, — младший Малфой недоуменно переводил взгляд с отца на Поттера-старшего.