— Под одной со мной крышей?

— Верно. В этом смысл.

— Ну ладно. — Гарри был растерян, но не слишком. Что ж поделать, бывает… — Хорошо, сегодня же сниму себе квартирку неподалёку от Аврората — и можете перевозить Малфоя на Гриммо. Или поживу у кого-то из друзей. Это ведь ненадолго? Как быстро он поправится?

— Месяц — и это самый оптимистичный прогноз. А вот съезжать из своего дома вам, мистер Поттер, нельзя. Для максимальной эффективности лечения нужна максимальная же защита домовой магии, а она наиболее сильна в присутствие хозяина.

— Пипец! — пискнуло слева восторженно.

Поттер хмуро кивнул.

*

— Какая краля! Порода! Сразу чувствуется голубая кровь. Не знаешь, у неё сиськи большие? А под мантией трусики или панталоны? С кружавчиками? — Вирнви, наблюдая с Поттером из окна, уже минут пять обсуждал миссис Малфой, провожавшую сына у порога дома. Провожавшую, словно на войну. Или на верную погибель. Причём, мучительную. Мистер Малфой-старший, тяжело опираясь на трость, стоял чуть в стороне, демонстративно спиной к ненавистному особняку с табличкой «Пл. Гриммо, 12». С Драко он простился быстро и сдержанно. А Нарцисса, пряча слёзы, всхлипывая и вздрагивая плечами, уже довольно долго шептала что-то ненаглядному ребёнку, вцепившись ему в плечо. Сам Драко был бледен как мел, с глубокими тенями вокруг глаз и повязкой на носу, хмур и решителен, в руке держал объёмный дорожный саквояж. В какой-то момент бережно отстранил от себя мать и направился к входу в дом. Та всплеснула руками и, отвернувшись, отбежала к мужу — вероятно, всё-таки разрыдалась.

— Прекрати. — Гарри поморщился. — Надоели твои скабрёзности. Ты какой-то сексуально озабоченный! Может, полетишь поискать себе подружку? Могу адресок дать, где водятся самые любвеобильные драконихи.

— Значит, сиськи маленькие, — огорчился Вирнви и тут же возмутился: — А почему именно драконихи? Кто тебе сказал, что я самец? Ты мои причиндалы разглядывал?

— Лесбиянка?

— Гермафродит!

«Мерлин, а я при нём хожу в туалет и моюсь», — без особых эмоций подумал Поттер, услышав звонок в дверь, и с трагическим вздохом пошёл открывать Драко Малфою.

====== Третья глава. Первая кровь ======

Гарри спускался по парадной лестнице мрачноватого вестибюля, будто поднимался на эшафот. Вот что сказать Драко? Что вообще можно сказать? «Извини, так получилось, добро пожаловать»?! Он совершенно потерялся, стоя у собственной двери, поэтому просто не обращал внимания на воркующего на плече Вирнви. В какой-то момент опять, уже в который раз за последние пару дней, вздохнул и встрепенулся:

— Что?

Дракон снисходительно отмахнулся:

— Просто скажи «Акцио», не отвлекайся.

Гарри машинально послушался. Прилетевший с кухни пикуль был жадно схвачен маленькой когтистой лапкой. С этим перчиком, то есть с драконом, со смачными стонами и чавканьем жующим маринованный перец, Гарри Поттер и предстал на пороге перед нахмуренным невольным квартирантом.

— Ха! Покусанный пришел. — Вирнви, намеренно пустив слюнку, громко проглотил свою жвачку и показал гостю шершавый язык с застрявшими в нем подозрительно зелеными кусочками. — Классный шнобель. И ни фигулички ты мне не сделаешь! Я неотёмленный! Видишь, — толкнул он Поттера, — вот это по нашему: своим ходом приперлась твоя зазн... знакомец.

Тот, несмотря на опасность самому быть укушенным, зажал вредине пасть рукой. И тут же отдёрнул:

— Ой! Не жгись! Я сказал don`t… Не смей! — И повернулся к опешившему Малфою. — Заходи, Драко!

— То есть я хотел сказать «неотъемлемый»! — не унимался мелкая язва. — Ваше наречие такое примитивное! Куда ни плюнь — зюкадонты и зюкадазенты (1)... И это — дракон?! — разочарованно фыркнул он на Малфоя, в лёгкой панике обернувшегося к родителям. — Какой он дракон! Эй, бледная поганка, глянь сюда! Вот какой дракон должен быть! — Вирнви нахохлился, точно голубь, и с грозным шипением широко распахнул крылья.

«Только бы не описался!» — подумал Гарри. Бочком, словно он не хозяин, а гость, неопределенно указал Драко куда-то в глубь особняка и… вышел, чтобы аппарировать на службу. «Почему не через камин? — удивился мысленно. — Как попрошайка. И веду себя дурак-дураком…»

*

Драко Малфой всегда стойко переносил удары судьбы, неважно, как это выглядело со стороны, но чужое мнение его мало интересовало. Сам он считал себя человеком дисциплинированным, строгих правил и взвешенных суждений. Ошибки свои признавал... выборочно, но никогда — публично (даже три года назад, на суде над бывшими Пожирателями смерти очень кстати простудился во время домашнего ареста, охрип до потери голоса и, хотя добровольно подписал прошение о помиловании с изложенными канцелярским языком собственными «заблуждениями» и обещаниями исправиться и принести грандиозную пользу магической Британии, однако вслух не произнёс ни слова раскаяния…), поэтому дикий афронт, причиненный мерзким маленьким уродцем — поттеровской зверушкой! — переживал глубоко. Подумать только, его, солидного мага двадцати одного года от роду, какая-то очередная поттеровская выпендроль (ну хоть не рыжая!) тяпнула за нос! А вдруг шрам останется?! Понятное дело, месть за такие дела полагалась, будучи просто необходимой для душевного спокойствия и самоуважения, драккл побери!.. Продуманная, по-слизерински ювелирно выверенная, как сложное зелье, она непременно настигнет обоих виновных, особенно очкастого. И поэтому торопиться было нельзя. Начать Драко решил с рекогносцировки на месте.

— Кричур, или как там тебя! — призвал он фамильного раба Блэков, тем временем оглядывая захламленную, видно, давно не убиравшуюся комнату, которую Поттер выделил ему в качестве временной резиденции. Ответом была тишина. И никакого движения.

— Что за!.. — поправив повязку на носу, возмутился Драко. — У бестолочи и эльфы обнаглели, что ли? — И еще раз, напрягая связки и придав голосу люциевские властность и надменность, позвал нерадивого слугу.

— Чего кричать-то? Кровать опосля застелю, а штаны и так сойдут, — появившийся из искрящегося мелкими звездочками портала старый домовик покосился на идеальные стрелки малфоевских брюк, — немятыя… У нас всё по-простому, а гостей и нахлебников мы не больно-то привеч… ожидали. Бедному Кричеру и так готовить на еще одного едока придется. Или, может, вы на своем коште? — Он сложил лапы на груди, всем своим видом демонстрируя недовольство и непокорность. — Еще приказания будут?

— Как смеешь с магом так разговаривать, дрянь?! — Малфой оторопел. — Я слышал, конечно, о новомодной эльфийской вольнице, но чтобы так!.. — Он собрался и, строго глядя на бестрепетно хулиганствующее создание, властно прошипел: — Иди и накажи себя немедленно! Язык свой негодный утюгом прижги.

— Щаз! — Кричер и не думал пугаться. — Нету у нас утюгов, не-ту-ти вопче! Хозяйство холостяцкое — так обходимся! — И, едва договорив, нагло растворился в воздухе… Пыльном воздухе необихоженного жилья, где Драко предстояло обитать месяц, а, возможно, и дольше. Это было ужасно…

— Итак, — решил он, — раз гора (в данном конкретном случае гора мусора и старого тряпья) не желает идти вон, придется всё делать самому! Или я не МагоМед!

Сочинив этот немудреный, но порадовавший его каламбур и с наслаждением почесав рану под повязкой кончиком волшебной палочки, Малфой немного успокоился. Да и не такой он был человек, чтобы отступать или сдаваться. А еще прибавьте врожденную брезгливость и профессиональную деформацию: будучи отличным колдомедиком, Драко очень требовательно относился к чистоте и стерильности. Он скинул мантию на более-менее чистый стул и, подвернув манжеты рубашки, принялся уничтожать завалы старого хлама и прочих неопознанных предметов, коим, по его мнению, не должно было оставаться в комнате приличного молодого джентльмена.

Уборка затянулась на три четверти часа, но не принесла удовлетворения: облезлые обои, уродливые карнизы и гардины корректировке не поддавались, за что и были уничтожены троекратным Эванеско. Оглядев результаты своего труда, Малфой подумал, что они какие-то… мизерные, а в его спальне не хватает уюта, стиля и... нескольких деталей интерьера. Честно говоря, он перестарался — уничтожил всё, кроме старинной резной кровати и ситцевого диванчика в нише окна. Поэтому, решив добавить необходимые предметы, скажем, зеркальный шкаф, какое-нибудь милое бюро, кресло, ковер и так, по мелочи, он наведался в другие помещения, расположенные тут же на этаже; во многих из них и в гостиной тоже, к вящему удивлению Драко, было пустовато. Только на полу, картографически обозначенные чистыми кусками паркета, остались очертания исчезнувшей меблировки.