Эльса потянулась ногой к мусорной корзине и пихнула ее. Директор беседовал с мамой, но Эльса их не слушала. Где-то в глубине души она надеялась, что сейчас в кабинет, размахивая кулаками, как боксеры в старых фильмах, ворвется бабушка. В прошлый раз директор позвонил только маме и папе, но бабушка все равно пришла. Она не из тех, кому нужно особое приглашение.

В тот раз Эльса тоже крутила глобус в кабинете директора. Мальчик, который поставил ей фингал, сидел рядом со своими родителями. Повернувшись к Эльсиному папе, директор сказал: «Ну, вы сами понимаете, это типично для мальчиков…» После этого ему потребовалось довольно много времени, чтобы объяснить Эльсиной бабушке, что именно в его представлении «типично для девочек», потому что бабушка просто так от него не отстала.

Директор пытался успокоить бабушку, призывая мальчика, поставившего фингал, осознать, что «девочек бьют только слабаки», но на бабушку это совсем не подействовало. «Слабак он не потому, что бил девчонку! – рычала она. – Он не такой идиот и прекрасно понимает, что бьет девчонку! Главное, что вообще бил, поэтому он идиот!» Тогда папа мальчика вышел из себя и стал орать на бабушку, что его сын не идиот, а бабушка в ответ пообещала, вернувшись домой, научить Эльсу «бить парней ногой по выключателю», а уж потом пусть сами подумают, «какого хрена им драться с девочками!». Тогда директор попросил всех немного успокоиться. И все ненадолго перестали орать. Но директор решил, что Эльса и мальчик должны пожать друг другу руки и попросить друг у друга прощения, и тогда бабушка вскочила со стула и завопила: «С какой стати Эльса должна просить у него прощения?!» Директор сказал, что Эльса должна взять часть вины на себя, потому что «спровоцировала» мальчика, отчасти его можно понять, ведь «ему было трудно сдержаться». В этот момент бабушка схватила глобус и замахнулась на директора, но в последнюю секунду мама успела схватить ее за руку, так что угол падения глобуса изменился и тот приземлился на компьютер и всего лишь разбил экран. «МЕНЯ СПРОВОЦИРОВАЛИ, И Я НЕ СДЕРЖАЛАСЬ!» – орала бабушка, когда мама выводила ее в коридор.

Когда бабушку провоцируют, с ней лучше не связываться. Иначе не поздоровится.

Поэтому Эльса всегда рвет записки, найденные в школьном шкафчике. Там написано, что она уродина. Противная. И что ее убьют. Эльса рвет записки на маленькие клочки, чтобы прочитать было невозможно, и кидает их понемногу в мусорные корзины по всей школе. Это акт милосердия по отношению к бабушке. И по отношению к тем, кто пишет эти записки. Потому что, если бабушка узнает, она их просто убьет.

Привстав, Эльса нагнулась вперед и толкнула глобус. Директор утратил дар речи. Эльса с довольным видом опустилась на стул.

– Господи, Эльса, что ты сделала со своей щекой?! – вскрикнула мама с восклицательным знаком в конце, когда увидела три царапины у нее на щеке.

Эльса молча пожала плечами. Мама перевела взгляд на директора. В глазах у нее загорелся недобрый огонь.

– Что у нее со щекой?

Директор поерзал на стуле.

– Э, так сказать… Давайте немного успокоимся. Подумайте, так сказать, о ребенке…

Говоря это, он кивнул не на Эльсу, а на маму. Эльса потянулась ногой к мусорной корзине и снова пнула ее. Вдохнув поглубже, мама закрыла глаза. Затем нагнулась и придвинула корзину ближе к письменному столу. Эльса обиженно посмотрела на нее, а затем сползла со стула так, что пришлось держаться за подлокотники, чтобы окончательно не упасть. Она вытянулсь и почти – почти! – достала до корзины большим пальцем ноги. Мама вздохнула. Эльса вздохнула еще громче. Директор посмотрел сначала на них, потом на глобус. Придвинул его чуть ближе к себе.

– Послушайте… – начал он, вяло улыбаясь маме.

– У нашей семьи была очень тяжелая неделя, – извиняющимся голосом перебила его мама.

Как же Эльса это все ненавидит.

– Мы относимся к этому с полным пониманием, – сказал директор с совершенно непонимающим видом.

– Этого больше не повторится, – сказала мама.

Директор снова улыбнулся, нервно посматривая на глобус.

– К сожалению, у Эльсы это не первый конфликт за время обучения в нашей школе.

– И не последний, – добавила Эльса.

– Эльса! – одернула ее мама.

– Мама!!! – одернула ее Эльса, прибавив еще два восклицательных знака в конце.

Мама вздохнула. Эльса вздохнула еще громче. Директор прокашлялся и взял глобус обеими руками.

– Н-да, так сказать, мы обсудили эту проблему на совете школы, поговорили с классным руководителем и решили, что Эльсе пойдет на пользу общение с психологом. Она научится выплескивать агрессию другими способами.

– С психологом? А это не чересчур? – засомневалась мама.

Директор протянул вперед руки, словно просил у мамы прощения, а может, чтобы сыграть на воображаемом тамбурине.

– Мы вовсе не считаем, что с Эльсой что-то не так! Вовсе нет! Огромное количество детей с особенными потребностями посещают психологов с большой пользой для себя. Здесь нет ничего постыдного!

Эльса наконец дотянулась до мусорной корзины и перевернула ее на пол.

– Сами идите к своему психологу, – сказала она директору.

– Эльса! – рявкнула мама.

– МАМА!!! – рявкнула Эльса еще громче.

На всякий случай директор переместил глобус на пол рядом с собой. Мама нагнулась к Эльсе, из последних сил владея собой и стараясь не кричать.

– Эльса, милая, если ты расскажешь мне и директору, с какими детьми ты все время ругаешься, мы поможем тебе решить конфликт, и больше это не повторится.

Эльса смотрела на нее, сжав губы в тонкую линию. Царапины на щеке прекратили кровоточить, но светились, как тонкие неоновые лампы. Как будто ей на лицо вот-вот приземлится крошечный космический корабль.

– У стукачей не бывает друзей, – сообщила она.

Мама смотрела на нее раскрыв рот.

– Черт… Господи… Эльса! Кто тебе такое сказал?

– Интернет, – ответила Эльса, сложив руки на груди.

– Эльса, будь добра… – начал директор с гримасой, которую следовало понимать как улыбку.

– Сами будьте добры, – ответила Эльса без тени улыбки.

Директор взглянул на маму:

– Мы, то есть школьный совет и я, полагаем, что иногда Эльса могла бы просто уйти, когда почувствует, что назревает конфликт…

Не дожидаясь маминого ответа, Эльса встала и взяла с пола ранец. Она знала, что мама не будет ее защищать.

– Можно идти?

Тогда директор велел ей подождать в коридоре. С явным облегчением Эльса вышла из кабинета, а мама осталась просить прощения. Как же все это осточертело!

Она сбежала, в том-то и дело. Но директору такое говорить незачем. И вообще никому, потому что без толку. Единственное, что важно, – попасть домой, чтобы этот понедельник поскорее закончился.

Был последний урок перед обедом, и учитель – светлая голова – задал на зимние каникулы подготовить доклад на тему «Мой любимый литературный герой». Надо будет нарядиться этим героем и рассказать о нем от первого лица. Все тянули руку и по очереди выбирали себе героя, и учитель сначала заносил героя в список, а потом давал записку с его именем ученику. Разумеется, Эльсе хотелось быть Гарри Поттером, но его уже выбрал кто-то другой. Поэтому, когда очередь дошла до нее, она сказала: «Человек-паук». Мальчик, сидевший за ней, расстроился, потому что тоже хотел быть Человеком-пауком. И пошло-поехало.

– Ты не можешь быть Человеком-пауком! – крикнул мальчик.

– Извиняюсь, но я уже он! – ответила Эльса.

– Вот и извиняйся, – сказал мальчик.

– No problem! – фыркнула Эльса. Это было ее любимое английское выражение.

Тогда мальчик закричал, что Эльса не может быть Человеком-пауком, потому что «только мальчик может быть Человеком-пауком»! Тогда Эльса сказала, что он может быть девушкой Человека-паука.

Мальчишка толкнул Эльсу на батарею, а Эльса ударила его книгой.

И пусть скажет спасибо, никогда он не был так близок к литературе. Но тут прибежал учитель и стал их разнимать. Он сказал, что Человеком-пауком не будет никто, это герой фильма, а не литературный герой. Тогда Эльса вышла из себя чуть больше, чем это вообще возможно, и спросила учителя, слышал ли он об издательстве «Марвел». Оказалось, не слышал. «И эти люди работают в школе?» – воскликнула она в шоке. После уроков ей пришлось остаться для «разговора с учителем», хотя что это за разговор, когда говорит только один собеседник.