А здесь стоит задержаться. Мои родители, которые лишились жизни еще в первые дни этого хаоса, обычно держали лекарства на кухне. Вот только где? Пусто, здесь тоже пусто. Значит, здесь кто-то из мародеров бывал. Фух, можно расслабить булки. В квартире крайне маловероятно кто-то есть. Хотя, проверить не помешает.

Ну, как и ожидалось. Еще одна спальня. Большая двухместная кровать прямо на это указывала. Небольшой компьютерный стол, на котором кроме пыли больше не было ничего, тумбочка вот и все. О, балкон! С целым стеклом. В последнее время вандализм пресекать стало некому, посему немногие оставшиеся из этой братии отрывались на всю катушку. Правда и жили они недолго, но зато любимым делом занимались.

Хм, родилась у меня в голове одна идейка. Только проверить ее надобно. На балконе, как и ожидалось, наличествовали несколько кадок с буйно разросшимися, не смотря на отсутствие ухода за ними, цветами. Но главная находка была в том, что здесь были два крепких металлических выступа, на которые наматывали бельевые веревки. На крайняк можно будет спуститься и так. Второй этаж как-никак.

Ладно, но это крайний случай, вдруг Кристине надоест ждать, и она уйдет? А потом можно будет к одному знакомому мародеру забежать, что-нибудь огнестрельного купить, у меня некоторые накопления были. В этом мире беззакония, произвола и хаоса российский рубль, положение которого и до этого было весьма шатким, сейчас окончательно потерял свою ценность и бумажками российского банка можно только подтираться после туалета. Сейчас процветал бартер, впрочем, кое-где можно было расплачиваться монетами.

Посмотрев в глазок, я продолжил поиски чего-нибудь полезного в доме. Упорная маньячка, однако.

Ладно, на кухне должны быть лекарства. Стоп, Дима, не тупи, здесь точно были мародеры, а после них вряд ли осталось что-то ценное. Да уж, дела.

Итак, ничего ценного здесь нет, так что надо уходить. Дожидаться ухода Кристины я пожалуй не буду, пойду так.

Ладно, веревки у меня немного. Метра четыре с половиной, может больше. Я точно знаю, что она мой вес выдержит. Хм, а выдержит ли мой вес балка? Тоже вопрос.

Мои размышления прервал вскрик в подъезде. Я зачем-то присел на пол и прислушался. Выстрел, еще один и еще, раздался сухой щелчок, означающий отсутствие патронов. И все. Больше ни звука. Страх вновь резанул душу. Надо убираться отсюда и быстро.

Сунув в предусмотрительно проделанное отверстие в балке веревку, я завязал простейшую петлю, сделал снизу еще одну, надел перчатки и начал спуск.

Для начала схватимся обеими руками за балку и повиснем на ней. Держит, это хорошо. Но раскачивается, а это плохо. Я сунул левую кисть в петлю. Фух, понеслась! Разжалась правая рука, и я полетел вниз. Аж дыхание перехватило.

Едва появилась возможность, я схватился обеими руками за нижнюю часть балкона. Если б не перчатки, точно кожи на обеих руках лишился б. Страшно вот так, в пустоте висеть, не чувствуя опоры под ногами. Ладно, осталось чуть-чуть.

Сейчас главное попасть ногами на балкон первого этажа. Сейчас!

Едва ощутив опору под ногами, я взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но куда там! Пришлось прыгать на сам балкон. То-то грохоту было. Если Кристина еще там, то она точно извещена о том, где я. Хотя, учитывая то, что я слышал, то вряд ли ей сейчас до меня. А учитывая, что все двери на первом этаже были распахнуты....

Страх подстегнул меня, и я единым махом снял с руки петлю и, перекинувшись через ограждение, выпрыгнул в траву.

"А теперь надо бежать" - шепнул на ушко страх. И я послушался столь мудрого совета. Не знаю, что это за дом, не знаю, что случилось с Кристиной, но больше я к нему ни ногой.

Я скучаю, я сильно соскучился по старому миру. По пусть и не очень чистым улочкам родного города, по прохожим, то неторопливо прогуливающимся, то спешащих по ведомым только им делам. Даже по алкашам всех мастей, что наполняли темные закоулки своей непередаваемой атмосферой, пропитанной запахом перегара и дешевого курева. Даже по уже ставшему привычным гоп-стопу. Никогда не думал, что буду рад вновь услышать: "Слыш, че, каво, семки есть?". Эх, а ведь и я в такой компании тусовался какое-то время.

Отринув вновь накатившие воспоминания, я вернулся в реальность. Итак, я пробежал где-то с полкилометра и засел в каком-то полуразвалившемся строении. Живот требовательно заурчал, напоминая, что я сегодня еще не ел, и перекус будет жизненно необходим. Не самое безопасное место, но для короткого перекуса сойдет, все равно ничего более подходящего поблизости нет.

Итак, что у нас на обед? Хотя, стоп, какой обед? Взглянув на подрезанные у какого-то жмурика весьма неплохие часы, я выяснил, что сейчас никакой не обед, а поздний завтрак, тем более, что сегодня я еще не ел.

М-да, выбор кушаний не богатый, но что есть - то и будем есть. Задумчиво посмотрев на пачку лапши, я все же открыл галеты и захрустел. В пачке их было всего двенадцать штук, так что, скушав треть содержимого пачки, я с сожалением убрал ее обратно в рюкзак. Запив это водой, я почувствовал что-то похожее на насыщение. Жаль, что это не продлиться больше нескольких часов. Надо возвращаться домой.

Что такое дом? Для меня это жилище, в котором ты спишь, в котором ты отдыхаешь, не более. Для некоторых моих знакомых дом - это место, где ты чувствуешь душевный и физический покой. Прекрасное чувство, наверное.

Нынче мой дом представляет собой небольшую квартирку в большом пятиэтажном доме, вход в которую осуществляется исключительно через балкон примыкающей квартиры.

Пройдя пару десятков метров по улице, я свернул во дворы. Сейчас одиночке не стоит светиться на больших улицах, там только большие вооруженные отряды могут безбоязненно ходить. Ну, или паломники. Паломники - это что-то вроде сектантов, только поклоняющихся не богу, а человеку. Вернее человеческому духу. Среди различных спортсменов, мыслящих себя войнами, популярен так называемый культ воли. Они верят во всемогущество веры. Странные люди. Но связываться с ними опасаются даже бандиты, а это показатель.

- Клешни в небо! - из-за спины раздалась маловразумительная команда. Впрочем, смысл ее стал понятен, как только я увидел у себя за спиной парня с обрезом. Молодой еще, лет эдак 16-17, прям как мне. Видно, что в деле недавно, надо это использовать.

- Зачем? - поставил я его в тупик очевидным вроде вопросом. Пару секунд он раздумывал над ответом, даже обрез опустил, но тут же поднял на прежнюю высоту.

- Реще давай, а то продырявлю! - несколько истерично прокричал он. А вот кричит он зря, ой как зря. Как бы нас обоих не положили здесь. Не смотря на не слишком хорошее положение, я был спокоен как удав.

- Зачем тебе меня дырявить? - продолжил я испытывать его терпение, постепенно приближаясь.

- Че, самый умный? Щас братву позову, они тебе ж**у порвут! - сделал он пару шагов назад. Понятно, что никакой братвы нет, а вот то, что он отходит от меня, это нехорошо.

- Ладно, ладно, чего хотел? - примирительно поднял я руки. Давай же, подойди поближе.

- Рюкзак сюда давай, - уже спокойнее потребовал он. А обрез в руках-то дрожит. Я аккуратно начал снимать рюкзак. - Кидай!

А вот этого мне совсем не надо.

- А я не докину! - нагло заявил я. Да он вообще не соображает. Между нами метров десять, а он требует кинуть рюкзак.

И этот имбецилл начал приближаться. Осторожно, не сводя с меня обреза, стараясь не слишком коситься под ноги, он медленно подошел ко мне. Между нами метров пять, думаю, успею.

- Давай! - повторил он. Я размахнулся и по низкой дуге кинул ему рюкзак. Раз. Он провожает взглядом искомый предмет, я срываюсь с места, выхватывая нож. Два. Он ловит рюкзак обеими руками, я подхожу вплотную. Три. Он замечает, что я немного не там, где должен быть, но уже поздно. Я врезаюсь в него всем телом, сбивая с ног. Четыре. Сам я тоже равновесия не удержу, но, перекатившись, быстро встаю и кидаюсь на еще лежащего на земле оленя.