– Спасибо. А теперь мне нужно идеально разложить папки. Потом поговорим.

Все еще продолжая улыбаться, Шарли повесила трубку.

Два часа спустя Ванс отбросил смятую газету, почти мгновенно обуздав вспышку ярости. Как Трейси и обещала, на двадцать шестой странице красовалась история возможного романа между Анной Ричардсон и Далтоном Ротшильдом. Как же хочется верить, что крошечная колонка среди бесконечной рекламы останется незамеченной…

Но глупо надеяться на чудо. Нет ничего слаще скандала, и о них будут говорить еще не одну неделю. И что еще хуже, он никак не мог выкинуть из головы мысли о тайном сговоре. Потому что если за всем этим действительно что-то есть, то их ждет официальное расследование, существенные траты, а возможно даже и смерть «Ваверли».

Вытащив из кармана мобильник, Ванс набрал номер.

– Черт возьми, Трейси.

– Ванс, это не моя вина, – спокойно заметила журналистка. – Редактор получил информацию, и мы пустили ее в ход. Но я, по крайней мере, тебя предупредила.

– Можно подумать, мне это сильно помогло. – Она действительно вчера ему звонила, но, похоже, лишь для того, чтобы он чуть дольше помучился, изводя себя сомнениями.

Поднявшись, Ванс задумчиво разглядывал раскинувшийся под ним город. Жара, неторопливые туристы, стремительно идущие по своим делам местные…

– У вас есть какие-нибудь доказательства?

– Ты же знаешь, что я не могу отвечать на такие вопросы.

– Ладно. Но если у вас появится еще схожая информация, сообщишь мне о ней до того, как она пойдет в печать?

– Ничего не обещаю, – огрызнулась Трейси. – Знакомые слова? – спросила она напоследок и повесила трубку.

Даже понимая, что она не обязана ничего ему рассказывать, Ванс все равно вздрогнул. Год назад Трейси провела в его кровати пару месяцев, а потом он объявил, что все кончено, напомнив, что в начале романа он честно предупреждал, что «ничего не обещает».

Эти слова он говорил каждой женщине, вступавшей с ним в связь. Он не искал длительных отношений. Для этого он слишком хорошо помнил, что сотворила с отцом смерть матери и старшей сестры, от него осталась лишь пустая оболочка. И раз любовь обладает над людьми такой властью, у Ванса не было ни малейшего желания с ней связываться. Ну а собственная семья? Как-то его к этому не тянуло, а раз жену он заводить не намерен, к чему притворяться и врать? Разве не лучше с самого начала быть с женщиной честным?

Покачав головой, Ванс отогнал докучливые мысли, не имевшие ни малейшего отношения к делу.

Засунув руки в карманы, он снова покачал головой. «Ваверли» – это все, что у него есть, и он ни за что не допустит краха аукциона. Его семья создала это дело, и он, как один из последних представителей рода, обязан его спасти.

Резко развернувшись, он позвонил Шарли по интеркому:

– Ты не могла бы ко мне зайти?

Пару секунд спустя помощница замерла на пороге кабинета. Длинные светлые волосы свободно падали ей на плечи, а огромные голубые глаза сосредоточились на его лице. Как обычно, Ванс почувствовал, как по всему телу пробежала волна жара, но сразу же взял себя в руки.

– Что-то не так?

– Можно и так сказать. – Он указал ей на диван. – Садись.

Ощутимо напрягшись, она молча села.

– Расслабься, – сказал он, усаживаясь на противоположный конец дивана. – Я не собираюсь тебя увольнять.

Чуть слышно выдохнув, Шарлотта улыбнулась.

– Приятно это слышать. Что я могу сделать?

Сцепив руки на коленях, Ванс посмотрел в огромные голубые глаза.

– Расскажи все, что в последнее время слышала про Анну Ричардсон.

– Извините?

– Я хочу знать, говорят ли что-нибудь про нее, – пояснил он сухо. – Наверняка ты же слышала про статью.

Она на секунду отвела взгляд.

– Последние полчаса телефон ни на минуту не замолкал. Все хотят с вами поговорить.

– Понятно. И кто же это конкретно?

– У меня на столе целая стопка сообщений, но в основном звонили члены совета директоров и журналисты. А еще репортеры с делового канала хотят взять интервью.

Откинувшись на спинку дивана, Ванс покачал головой:

– И это только начало. – Он просто обязан поговорить с Анной, разобраться, что происходит, и выработать правильную линию защиты. Он снова сосредоточился на Шарли.

– Я знаю, что сотрудники все это обсуждают. Что ты слышала?

Она немного нахмурилась:

– Я не прислушиваюсь к сплетням.

– И это хорошо, но прямо сейчас я должен знать, что говорят наши сотрудники.

Глубоко вдохнув, она явно решала, стоит ли ему отвечать. Вансу мгновенно захотелось сменить форму вопроса на приказ, но он быстро передумал. Так он лишь заставит ее насторожиться и тщательнее выбирать слова, а ему нужно получить всю возможную информацию.

Закусив губу, Шарли все же ответила:

– Люди волнуются. Боятся, что аукцион закроют, и они лишатся работы. Если честно, я и сама немного переживаю. В статье упоминается о возможности тайного сговора и…

– Я помню.

– А что говорит сама мисс Ричардсон?

Ванс нахмурился:

– Я с ней этого еще не обсуждал. Я узнал о статье чуть раньше выхода газеты, но уже ничего не успел сделать, и, полагаю, она станет основной темой обсуждения на заседании.

– А, по-вашему, что за всем этим стоит? – спросила Шарли, и Ванс вдруг понял, что, спросив ее мнение, сам дал ей право задавать такие вопросы.

Всего неделю назад она бы не осмелилась задать ему этот вопрос. Как же неуловимо все успело измениться за столь короткий срок… И, как ни странно, его это устраивало. Из нее вышел отличный слушатель, а ему нужно было поговорить с кем-то, кто мог бы понять всю сложность положения, но при этом не был кровно заинтересован в результате.

– Не знаю. – Это признание далось ему совсем не просто. Ванс никогда не любил состояние неведения и не привык блуждать в темноте, предпочитая все и всегда знать наперед. Но сейчас ему не на что было рассчитывать, кроме инстинктов. – Анна мне нравится и всегда казалась умной честной женщиной. Она отлично потрудилась на благо «Ваверли»…

– Но?

Ванс невольно улыбнулся краешком рта. Ему достался не просто хороший, но и проницательный слушатель, способный уловить в голосе нерешительность.

– Но, по правде говоря, я не слишком хорошо с ней знаком. Да и не только я. Она делает свою работу, но не перед кем не раскрывается.

– И не только она.

– И как это прикажешь понимать?

Шарли мгновенно закрылась.

– Извини, я не хотела сказать, что… Просто ты… Ну ты тоже в основном сам по себе и… Ладно, лучше сразу увольняй и покончим с этим.

Впервые за очень долгое время Ванс по-настоящему рассмеялся. Уловив в ее лице удивление, Ванс понял, что и сам сейчас выглядит весьма удивленным. Он всю неделю жалел, что нанял Шарлотту Поттер, но сейчас у него как-то даже не получалось вспомнить из-за чего. Она умна, компетентна, а теперь еще и заставила его смеяться.

Если бы она только при этом еще так хорошо не пахла…

– Как я уже говорил, – продолжил Ванс, – я не собираюсь тебя увольнять.

Злясь на самого себя, он постарался отогнать неуместные мысли и взять себя в руки. Поднявшись, он заговорил нарочито деловым тоном, словно желая напомнить, что они – начальник и подчиненная.

– Если что-нибудь услышишь, сразу же мне сообщи.

Выпрямившись, Шарли упрямо вздернула подбородок.

– Я не стану шпионить за друзьями, – объявила она, поднявшись в его глазах еще на ступеньку выше. Верность он всегда ценил.

– А я и не прошу тебя ни за кем шпионить. Просто слушай и запоминай.

– С этим я всегда справлялась.

– Вот и хорошо. – Открыв шкаф, Ванс достал и надел пиджак. – А я пошел на заседание. – Он защелкнул на запястье золотой ремешок часов. Если он сейчас же не пойдет, то опоздает. А Ванс Ваверли никогда никуда не опаздывал. – Вернусь к четырем, подготовь к этому времени отчеты по вазам Мин.

– Да, сэр.