Как же вы собираетесь отработать одежду? – тем временем спросила женщина.

Я и мои товарищи можем починить всё, что скажете, - быстро нашёлся Челленджер.

А мы можем разносить еду и питьё, мыть посуду или готовить, - предложила согревшаяся Вероника.

Маргарит не вдохновилась, но выбирать не приходилось.

Только её к плите не подпускайте, - хихикнула арбалетчица, кивая на мисс Крукс.

Та, в общем-то, была только благодарна за такое высказывание.

Официантки и повар у меня есть, посудомойка тоже. Кстати, меня зовут Нэнси. – Владелица заведения призадумалась, глядя на брюнетку и двух блондинок. – Впрочем, я, пожалуй, найду вам занятие.

"Мой милый, любимый, дорогой и почти единственный! – хором пели Маргарит Вероника и Финн, стоя на крохотном возвышении, смело именуемом сценой. Одеты они были в длинные блестящие платья фиолетового, розового и голубого цветов соответственно. Декольтирующие наряды плотно облегали стройные фигурки, оставляя открытыми шею и плечи. – Я так долго ждала тебя, я так хотела вновь увидеть твои смелые голубые глаза. Но время шло, а ты не появлялся. Я устала ждать. И пусть моё сердце всегда будет принадлежать только тебе, но и другим тоже что-нибудь да перепадёт. …".

В качестве музыкального сопровождения был только престарелый афроамериканец, наигрывавший что-то на гитаре. И это "что-то" не всегда попадало в такт.

Скажем откровенно, сами девушки не демонстрировали чудес голоса и слуха. Пели сносно, но не прекрасно. Да и песенка была так себе, пошловатая. Зато её простые слова легко заучивались.

Но все вышеперечисленные обстоятельства нисколько не умаляли восторга посетителей, которых определённо стало больше.

Одобрительные и не всегда внятные выкрики раздавались регулярно.

Молодцы, девчонки! – орал какой-то детина, постукивая вилкой по пустой тарелке.

Пойте, пойте, красавицы! – вторил ему другой. – И потанцевать можете! Хоть одни, хоть со мной!

Это были самые благопристойные возгласы из всех. Гостьи из Южной Америки старательно пропускали все комментарии мимо ушей, продолжая петь и не забывая улыбаться, как велела Нэнси.

Рокстон, возящийся с внутренней оконной рамой на другом конце этого небольшого помещения, то и дело бросал взгляды на Маргарит, не в силах скрыть своего восхищения. Она была великолепна! Это платье, эти кудряшки, выбивающиеся из причёски. Наследница видела, что он ею любуется, и взамен дарила искренние светлые улыбки.

Мелоун, приводящий в порядок потрескавшуюся стену, продолжал пребывать в задумчивости, но это не мешало ему смотреть на Веронику с открытым ртом. Надо же, как ей идёт розовое, просто с ума сойти! Фасон платья не самый целомудренный, но… Чёрт возьми, она ведь такая красивая, зачем же это скрывать? Поймав на себе один из взоров журналиста, особенно пылкий и восторженный, Вероника весело подмигнула репортёру, на мгновение забыв о стеснительности.

А Финн, за неимением поклонников, сама подмигивала всем симпатичным ребятам, каковых выискалось ровно двое.

Челленджер тем временем что-то чинил на кухне.

"…Я весела и молода. Моё сердце – твоё навек, но ты так далеко…". – Под конец начинающие певицы так разошлись, что даже начали пританцовывать, притом весьма неплохо.

Им действительно понравилось? – дивилась Финн. - Мы же спели одну и ту же песню раз десять!

Неужели ты думаешь, что они зарились на песню? – Маргарит усмехнулась, тряхнув кудряшками.

Пение и сцена – это явно не моё, - тем временем сделала вывод Вероника, взъерошив волосы и сбросив жуткие туфли на два размера больше нужного.

Сейчас недавние певички находились в подсобке прямо за "сценой". Впрочем, "подсобка" – не точное слово. Правильнее было бы сказать "чулан". Одно радовало – здесь стояло несколько ламп, дающих хорошее освещение.

Вскоре к женской половине обитателей дома-на-дереве присоединилась и мужская.

Не представляю, как эта хибара до сих пор не рухнула. – Рокстон вытер пот со лба. – Здесь же всё на ладан дышит!

Никакого соблюдения элементарных правил техники безопасности, - добавил профессор.

Мелоун не вымолвил ни слова, но было видно, что и он никакой нежности к данному заведению не испытывает.

Дыра дырой, - констатировала Финн. И полюбовалась на своё платье. Издали оно, может, и казалось красивым, но вблизи становилось видно, что вещь далеко не новая и изрядно поношенная. – Я представляла себе пение в клубах по-другому: как в фильмах. Холёный парень наигрывает на пианино, а красотка с микрофоном на этом же самом пианино лежит, поёт и всячески выпендривается. А тут… - в продолжение своей мысли девушка разочарованно фыркнула. – Ни пианино, ни прожекторов, ни сцены как таковой. Про парня вообще молчу.

Не факт, что остальные полностью её поняли. Но их сейчас занимало другое.

Так мы остаёмся или нет? – Маргарит высказала вслух то, что было у каждого на уме.

Остаётесь ли вы? – с грустью поправила Вероника. – Я точно вернусь на плато. Не могу же я бросить его на шесть лет.

Нэд вздрогнул, посмотрел на девушку, но ей ничего не сказал, зато обратился сразу ко всем, как-то отстранённо:

Мне надо уйти.

Что?! – изумились друзья.

Ненадолго, - быстро пояснил репортёр. – Есть одно место, в котором я обязательно должен побывать, независимо от того, останемся мы или возвратимся на плато. Когда я вернусь сюда, может, уже сам пойму, что лучше делать дальше.

А посещение этого Вашего "места" не подождёт до завтра? – недовольно поинтересовалась наследница. – Мы здесь, между прочим, обсуждаем важный вопрос.

Не подождёт, - неожиданно твёрдо заявил журналист. – Я не был там больше пяти лет. Может, другого случая и не представится.

Что-то в его голосе проняло Веронику до костей.

Можно мне с тобой? – вдруг спросила дикарка.

Мелоун замялся.

Вероника, это будет не увеселительная прогулка.

Не сомневаюсь. Так можно или нет?

Нэд, кивнув, слегка улыбнулся. И выдохнул:

Только прежде нужно вытребовать у Нэнси тёплую верхнюю одежду.

Журналист и Хранительница вышли из подсобки.

Может быть, это лучший способ? – задумчиво пробормотал лорд.

О чём ты? – Маргарит удивлённо посмотрела на охотника.

Тот растолковал:

Я имею в виду: что если нам сегодня просто пожить здесь, осмотреться? Портал всё равно закроется лишь завтра. К тому времени мы определимся.

С чем тут определяться?! – взорвалась Маргарит. – Мы, наконец-то, вернулись в цивилизацию, и не куда-нибудь, а в Соединённые Штаты! Отсюда наверняка каждый день плывут корабли в Англию!

А пробел в шесть лет Вас не смущает? – вопросил Челленджер.

Нисколько! – Упрямо сжав губы, наследница встала боком к друзьям.

А если мы уже вернулись, в прошлом? Что будет, если мы встретимся сами с собой в этом настоящем-будущем? – не отступал Челленджер.

Если мы останемся здесь, то в прошлом нас уже не будет, поэтому мы не вернёмся сюда в будущем-прошлом, - не растерялась Маргарит.

Да, но если наше предстоящее будущее на данный момент является нашим неопределённым прошлым, то…

Пожалуйста, хватит! – взмолилась Финн, постукивая себя по вискам. – Давайте действительно просто побудем здесь и решим. Только надо быть осторожнее.

Верно, - поддержал Рокстон. – Всё-таки это неизвестная территория, кто знает, что переменилось в мире за шесть лет.

Я не о том. – Финн взяла великоватое платье за вырез и натянула повыше, чтоб декольте не сползало за рамки приличия. – Сегодня же тринадцатое февраля тысяча девятьсот двадцать девятого года, да? Завтра в Чикаго будет бойня.